Мой мужчина - Линдсей Джоанна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/67
• Следующая

При этом Кэтлин вспыхнула. Это не укрылось от глаз Мэриан, которая сразу поняла, в чем дело. Тетка неравнодушна к соседу! Невозможно было сказать, замечает ли он эту краску на ее щеках в самый неподходящий момент, эти взгляды украдкой.

Это заставило Мэриан посмотреть на себя со стороны. Что, если она так же наивна, полагая, что ее интерес к Чаду остается тайным? Скорее всего остается, потому что никто никогда не смотрит в ее сторону, а значит, некому и заметить, кроме разве что Эллы Мей. Ну и слава Богу. Она и сама то и дело краснеет без всякой причины, сидя за столом так близко от Чада.

Они соприкасались то локтями, то коленями, и каждый раз Мэриан самым нелепым образом рассыпалась в извинениях, которые Чад, конечно, пропускал мимо ушей, всецело занятый Амандой. В какой-то момент, изрядно раздосадованная этим, Мэриан нарочно наступила ему на ногу. Он не заметил и этого.

Или по крайней мере так казалось.

— Послушайте, — сказал он вдруг за десертом, — не знай я, до чего вы неуклюжи, решил бы, что началась рукопашная! Эй, эй, мэм, не надо так смущаться, я же просто пошутил.

Пошутил. До сих пор такого не случалось. Мужчинам не приходило в голову шутить с Мэриан — она была не того сорта. Для шуток нужно в первую очередь чувствовать себя непринужденно. Если бы еще он не смотрел на Аманду этим томным взглядом!

Отшучиваться не пришлось — сестра заметила мимолетный знак внимания и тотчас переключилась на Чада, к большому неудовольствию Спенсера, с которым до этого флиртовала и который прилагал все усилия, чтобы все ее внимание досталось ему. Победа Аманды на этом фронте была очевидна.

Узнав название принадлежавшего Спенсеру салуна, Мэриан нашла его занятным и обратилась к Кэтлин за разъяснением:

— Неужели и правда «Не здесь»? Я правильно расслышала?

— Правильно.

— И никто не находит это странным?

— Бывают названия и позабористее. Чем необычнее, тем легче запомнить, тем проще наведаться.

— И верно, — задумчиво произнесла Мэриан. — Припоминаю некоторые вывески по дороге сюда.., невозможно даже предположить, чем занимаются за этими дверями!

— Вообще-то раньше салун назывался «Чай не здесь!». Еще когда Трентон был всего-навсего пересадочной станцией, старому Эвансу надоело объяснять проезжим, что это салун, а не чайная, вот он и убил этой вывеской двух зайцев сразу. А через пару лет разыгралась буря, вывеску обкорнало, да так никто и не поправил. Оно и к лучшему для заведения, потому что в последнее время там подают и чай.., хотя, на мой взгляд, не мешало бы повесить над дверью что-нибудь посолиднее. Художник, выводивший буквы, перед этим пропустил не один стаканчик. Надолго он не задержался…

— А других не оказалось, — подхватила Мэриа…

— Нет, отчего же. Люди богемы частенько ищут счастья у нас на Западе. Один даже обосновался здесь и рисует портреты. Но, видишь ли, в провинции люди привыкают — друг к другу, к вещам, к мелочам. Эта вывеска стала чем-то вроде местной достопримечательности. На кладбище даже есть шутливая эпитафия: «Это не здесь, а Там — вот я Туда и ушел! Энди».

— Хороший способ обессмертить имя, — улыбнулась Мэриан.

— Если бы! — вмешался Чад. — Никто уже не помнит, кто такой Энди. Скорее всего пропойца, окочурившийся в салуне Эванса вскоре после того, как буря обкорнала вывеску. В то время каждый считал своим долгом отпустить шутку на этот счет, вот местный гравер и решил отличиться. Если эпитафия что-то и обессмертила, то название.

Мэриан в очередной раз вспыхнула. Выходит, Чад был занят не только Амандой. Он прислушивался к ее разговору с теткой!

По правде сказать, в этом не было ничего странного. Аманда умела заворожить, но только внешностью, а вовсе не блеском интеллекта. Разговор с ней должен был крутиться вокруг ее персоны, и умный мужчина мог в конце концов потерять интерес.

Мэриан проснулась с непривычным чувством радостной приподнятости. С безоблачного неба лился солнечный свет, с кухни доносился запах только что испеченных булочек. Все нравилось Мэриан: и дом, и ее комната — просторная, со множеством окон, между которыми плутал, подергивая шторы, веселый утренний ветерок. Комната была угловая и выходила одной стороной на домик ковбоев, конюшню и фруктовый сад (словом, на зады дома), а другой — на широкие пространства тянувшихся к горизонту равнин.

В такой комнате хотелось рисовать, и Мэриан поймала себя на том, что прикидывает, можно ли в Трентоне купить краски. Здесь было место для мольберта, а освещение показалось ей просто замечательным. Несколько лет назад рисование было ее любимым досугом, до тех пор пока она Не спросила отца, можно ли повесить свою лучшую картину над камином в гостиной. Ее жестоко высмеяли, причем Аманда возвращалась к этому, пока Мэриан не бросила рисовать.

С тех пор многое изменилось: отца уже не было в живых, шпильки Аманды не задевали так больно. К тому же сестра мечтала только об отъезде, и можно было надеяться, что ее пребывание на ранчо не затянется надолго. В худшем случае она могла принять первое более-менее стоящее предложение (разумеется, при условии, что будущий супруг согласен перебраться с ней в Хейверхилл). Аманда редко медлила в своей погоне за желаемым, и это давало повод для оптимизма.

Мысль о том, что можно будет наконец вернуться к своей истинной внешности, рождала приятный трепет. Мэриан до смерти надоело кривляться, надоело оскорблять мужчин ради того, чтобы держать их на расстоянии. Хотелось совсем другого. Довольно и того, что в Хейверхилле она сожгла мосты, отпугнув всех приличных холостяков. На новом месте нетрудно начать заново, совсем иначе. Пусть только Аманда сойдет со сцены.

Внезапно Мэриан вспомнилось, что и в Техасе она уже отпугнула по крайней мере одного мужчину — и именно того, который заставлял сердце биться чаще. Однако в это утро было попросту невозможно видеть все в черном свете. Она объяснит, и Чад поймет. Они вместе начнут все заново, без лжи, без нелепых препятствий.., если только его предложение не будет тем первым попавшимся, которое примет Аманда.

Не верилось, что Чад увлечен сестрой до потери рассудка, хотя такое случалось, и не раз. Если за ужином он дважды отвлекался от Аманды, значит, не был еще полностью в ее власти. Он даже поддразнил Мэриан! Получается, что ей так и не удалось его как следует отпугнуть.

Так рассуждала Мэриан, одеваясь к завтраку (скорее всего пустопорожние рассуждения, но как им не поддаться, если надежда бурлит в крови?). Она уже и не помнила, когда в последний раз была в подобном настроении. А между тем стоило и самой быть рассудительнее. Стоило взвесить, чем чревато ближайшее будущее.

В конце концов Кэтлин приходится Мортимеру Лейтону родной сестрой. Ее доброта и щедрость могут быть чисто внешними, могут быть работой на публику, а какова она на деле, покажет жизнь.

Мэриан устыдилась таких мыслей. Нет, тетя Кэтлин совсем не похожа на отца! В ее манере нет ничего фальшивого, а кому и распознать притворство, как не ей после стольких лет жизни бок о бок с Амандой.

В столовой не было ни души. Мэриан разыскала кухню, но там оказалась только кухарка Консуэла, необъятная женщина средних лет (судя по всему, она так же наслаждалась едой, как и ее приготовлением). Мексиканка по крови, она родилась и выросла в Техасе, поэтому говорила медленно и с ленцой, как было здесь принято.

Не дожидаясь просьб, кухарка сунула в руки Мэриан поднос и водрузила на него тарелку с горой вкусной еды. Этого с лихвой хватило бы на два завтрака. Из вежливости Мэриан постаралась осилить хоть полпорции.

— А что, остальные уже ели? Я проспала?

— Это с какой стороны посмотреть, — ответила Консуэла, пожимая массивными плечами. — Если хотите завтракать с хозяйкой, вставать придется с первыми лучами солнца. На всяком приличном ранчо жизнь начинается рано, а начало трудового дня зависит только от того, чем надо поскорее заняться. Люди мы простые, распорядка не придерживаемся. А мое дело и вовсе маленькое — кормить народ, когда проголодается. Хозяйка-то, она не всегда и вспомнит про обед. Позавтракает — и нет ее до самых сумерек. Это я к чему? Еда всегда найдется, милости просим.

• Предыдущая
• 23/67
• Следующая