Мой мужчина - Линдсей Джоанна - Страница 18
- Предыдущая
- 18/67
- Следующая
Возможно, думал он хмуро, грубость в этом семействе передается из поколения в поколение. Нет, он не прав.
Как же тогда Рыжая? Та же самая кровь в жилах, но на языке только добрые слова.
Поделом тебе, дурачина! Сам виноват, что так вышло. Надо было придерживаться первоначального решения и ждать лучших времен, так нет же, решил разведать, что на уме у Аманды. Разведал! Только еще больше запутался.
Волей-неволей приходилось признать правоту старого изречения: не суйся под горячую руку. За время пути Чаду пришлось наслушаться жалоб Аманды, и он уже успел усвоить, что она перебирается в Техас не по собственному желанию. Будь ее воля, ноги бы ее не было на ранчо Рыжей. Понятное дело, ее раздражало все связанное с этой поездкой. Это позволяло если не простить, то по крайней мере понять причину странностей ее поведения и внушало надежду на перемены к лучшему.
Надеяться хотелось, особенно после ночного происшествия. Аманда была чудо как хороша: в нижнем белье, под пелериной белокурых волос, с занесенной для удара веткой. Так хороша, что он был не в силах удержаться от поцелуя. Отчасти это был поцелуй благодарности за трогательную попытку прийти ему на помощь. Если вспомнить всегдашнюю отчужденность Аманды, от нее трудно было ожидать такого поступка. Он был по-настоящему тронут, а когда она растаяла в его объятиях, то почти потерял голову.
Почти. Все было так странно.., так запутанно. В первый момент обрадованный и распаленный, он вдруг разом остыл, словно поймав себя на чем-то неблаговидном. В тот миг он не сумел бы ответить, чего ради потянулся к губам Аманды.
И дело вовсе не в этом поцелуе — воспоминание о нем было упоительным. Ни при чем было и то, с какой готовностью уступила Аманда. Дело было в ней самой, в этой ее непредсказуемости, двойственности, словно она состояла из двух прямо противоположных половин. Внешне эти половинки должны были походить друг на друга как две капли воды, иначе он бы не обманулся.
Но почему он так удивлен? Разве все не вело к этом открытию — десятки мелочей, множество подмеченных черточек? Ему не хотелось видеть очевидного, не хотелось верить — в этом все дело. Сестры могут быть похожи, порой очень похожи, но разница даже в один год накладывает отпечаток иначе прожитого кусочка жизни, и полное сходство невозможно. Для полного сходства сестры должны быть еще и двойняшками. Однако из этих двоих одна слепа как крот и груба, как извозчик. Он не мог, просто не мог целовать Мэриан.
Тогда в чем же дело? Как разгадать загадку? Выходит, женская натура может быть противоречивой настолько, чтобы совершенно сбить мужчину с толку? Или, наоборот, мужская натура может быть так незатейлива, что он не в состоянии понять обычных женских странностей?
А почему он вообще вбил себе в голову, что должен нравиться? Откуда такая самонадеянность? Может быть, увидев его поутру, Аманда раскаялась в своей благосклонности.
С другой стороны, с чего он взял, что она именно такова, какой он ее воображает? Луэлле, к примеру, тоже не занимать внешней красоты, но это пустышка, каких поискать. Если вспомнить, как раз поэтому он решил сначала понять, что собой представляет Аманда, а уж потом добиваться ее. Надо бы дать ей время опомниться, присмотреться и, если в этом все дело, успокоиться.
Чад справедливо ожидал, что несколько дней на ранчо полностью восстановят как силы, так и благодушие Аманды. Ей уже не на что будет пожаловаться — по техасским меркам у Рыжей не дом, а настоящий дворец, и на кухне управляется лучшая в округе кухарка. Отдохнувшая, бодрая, окруженная комфортом и близкими людьми, Аманда наконец проявит лучшие стороны своего характера. Это будет очень кстати, потому что худшее он уже видел. Хуже быть просто не может (по крайней мере ему до сих пор не встречалось). Приятно помечтать о том, какое прелестное создание украсит своим присутствием ранчо Рыжей.
Экипаж достиг границ «Желтой колючки» на другой день после полудня. Фургон с багажом (и солидным довеском в виде связанного Лероя) опаздывал примерно на полчаса, но и он вскоре должен был подтянуться.
Не хотелось даже временно обременять Рыжую типом вроде Лероя, но Чад был не настолько жестокосерден, чтобы бросить его связанным на дороге, где никто не проезжал порой неделями. Приходилось тащить своего недруга за собой и потом еще посылать кого-то за лошадью (утром ее не обнаружилось поблизости, а разыскивать не было времени). Чад намеревался, как только лошадь будет найдена, вернуть Лерою его арсенал разряженным и отправить подобру-поздорову.
Вообще казалось странным, что отец связался с таким подонком. Не выжил ли он из ума? Всем давно уже известно и то, где Чад пропадал и что как раз туда он снова направляется. Совсем ни к чему было устраивать эту демонстрацию силы, а именно так и можно расценить появление Лероя в лагере посреди ночи с дурацким требованием ехать на свидание с отцом.
Правда, Лерой мог устроить все это по собственной инициативе. Отец скорее съездил бы в «Желтую колючку» убедиться, справедливы ли слухи. Он и теперь может быть там, поджидая гостей.
Однако он ведь назначил награду за сведения о сыне и среди нанятых им ищеек был Лерой. Не погнушался отправить за сыном вонючего козла, продажную душонку, ничтожество, у которого только и достоинств, что медвежья сила. Не потому ли, что сам уже не выезжает без трех-четырех до зубов вооруженных телохранителей? Те по крайней мере хоть моются! Нет, эта история с Лероем в самом деле дурно попахивает.
Пока Чад размышлял, экипаж подкатился к крыльцу. В дверях стояла Рыжая. Она выглядела очень взволнованной, то ли потому, что много лет не видела племянниц, то ли потому, что Стюарт в самом деле нагрянул и устроил ей нагоняй за то, что приютила его сына.
Не то чтобы Чаду совсем не хотелось видеть отца, но он думал, что встреча состоится не сразу, и надеялся, что успеет как-то подготовиться. — Въезжая в Трентон, он знал, что слух о его возвращении не замедлит достигнуть Стюарта. Он пошел на это сознательно. Вечно быть в бегах невозможно, когда-то придется возвращаться, хотя бы на время.
Пара ковбоев подскочила взять под уздцы лошадей и помочь сестрам спуститься из экипажа. Первой на крыльцо поднялась старая дева (до спешивающегося Чада донесся вопрос: «Как тебя зовут?» — и ответ: «Мэриан»). Он бросил взгляд через плечо.
Рыжая заметно приободрилась, вероятно, от того, что Мэриан и сама выглядела не лучше.
— Добро пожаловать, Мэри! — воскликнула она, порывисто обнимая племянницу. — Помнится, в детстве я звала тебя именно так.
— Не помню.., но так меня называла и мама. — Мэриан робко улыбнулась тетке.
— Жаль, что так вышло с Мортимером.
— Да, это был несчастный случай.
— Что ж, я рада, что могу приютить вас двоих. Живите здесь, сколько пожелаете. Чувствуйте себя как дома.
— Спаси…
— Что это? — раздался от экипажа высокий резкий голос Аманды. — Какой жалкий домишко! И я должна здесь жить?!
Рыжая вспыхнула до корней волос, а Чад внутренне содрогнулся. На этот раз Аманда превзошла самое себя. Она вела себя не просто грубо, а поистине бесстыдно.
— Это правда, мой дом не так внушителен, как ваш в Хейверхилле, — сказала Рыжая с достоинством, — зато он лучше многих в наших местах. Покойный муж вложил в него столько сил…
— Мог бы и побольше! — перебила Аманда, не скрывая пренебрежения. — Впрочем, ничего лучшего я и не ожидала. Все, что попадалось нам по дороге, не стоило доброго слова.
Чад понял, что сейчас сожжет все мосты между собой и Амандой. Он уже открыл рот, чтобы посоветовать ей заткнуться, но Мэриан опередила его:
— Не могла бы ты на пять минут воздержаться от хамства, сестричка? Или это выше твоих сил?
Задохнувшись от негодования, Аманда вскинула руку, явно собираясь влепить ей пощечину. Не хватало только драки в день приезда! Чад бросился вперед, собираясь перехватить руку, но Мэриан превосходно обошлась без посторонней помощи. Очевидно, она знала, чего ожидать, потому что толкнула сестру всей ладонью в грудь.
- Предыдущая
- 18/67
- Следующая
