Милая плутовка - Линдсей Джоанна - Страница 20

• Предыдущая
• 20/71
• Следующая

— Он высказался весьма убедительно, — прокомментировал Джеймс.

— И главное — для всех это будет казаться вполне естественным.

— Ты уже изложил свою точку зрения, и незачем повторяться… Интересно, а что она сейчас говорит этому шотландцу?

Девушка встала на ноги и стала что-то тихо объяснять брату, который продолжал держать Тиддлза.

— Похоже, она пытается замять дело… Умная девчонка. Она понимает, из-за чего все началось. Если бы она не стояла разинув рот…

— Тут есть и моя вина, — перебил его Джеймс.

— Разве? Интересно, почему ты считаешь себя ответственным за дерзость девчонки?

— Я не считаю, я знаю, — горячо возразил Джеймс. — Как только она узнала меня, то решила спрыгнуть с судна.

— Она тебе сказала об этом?

— Этого не требовалось, у нее на лице все было написано.

— Тем не менее, старина, хочу обратить твое внимание на такую мелочь: она все еще на судне.

— Конечно, на судне! — рявкнул Джеймс. — Но только потому, что я держал ее в каюте до тех пор, пока она не лишилась возможности совершить глупость. И она не просто глазела по сторонам на палубе, а прощалась с возможностью сбежать с корабля… и должно быть, честила меня последними словами.

— Похоже, второй раз она ошибки не допустит. Я имею в виду, что не окажется на пути у кого-то. Оплеуха обычно хорошо помогает.

— Но это настроило Тиддлза против нее. Между прочим, Арти тоже готов был дать ей пинка под зад и наверняка сделал бы это, не окажись я рядом. Ты бы только слышал, каким командным тоном она отдавала ему приказания!

— Надеюсь, ты не считаешь, что эта малышка — леди?

Джеймс пожал плечами.

— Во всяком случае, давать указания подчиненным она умеет. И образованна к тому же. Веселость Конни вдруг испарилась.

— Но ведь это меняет дело, Хоук!

— С какой стати? Не я одевал ее в эти брюки. И кем, по твоему мнению, она была? Портовой шлюхой? — Затянувшееся молчание Конни было достаточно красноречиво, и Джеймс рассмеялся. — Оставь свои рыцарские замашки, Конни. Эта маленькая плутовка может быть хоть принцессой, но сейчас она юнга и юнгой останется до тех пор, пока я этого хочу. Она сама выбрала себе роль, и я намерен позволить ей эту роль играть.

— Как долго?

— До тех пор, пока у меня хватит терпения. — Увидев, что шотландец отпустил свою жертву, Джеймс добавил: — Черт побери, даже без зуботычины обошлось! Я бы на его месте…

— Переломал бы ему кости, я знаю. — Конни вздохнул. — Мне кажется, ты слишком близко к сердцу принимаешь случившееся.

— Дело не в этом. Никто не может обидеть женщину в моем присутствии и затем безнаказанно уйти.

— Похоже, у тебя появились новые взгляды с началом нашего путешествия. Ну-ну, Джеми, — добавил Конни примирительно, увидев, как Джеймс резко повернулся к нему. — Ты бы оставил подобные грозные взгляды для членов команды, которые могут… Ну да ладно, — оборвал он себя, когда Джеймс сделал шаг в его сторону. — Беру обратно свои слова… Стало быть, ты защитник всего женского рода.

— Ну, я бы не пошел столь далеко в утверждениях…

— Я бы тоже, если бы ты не был сегодня таким обидчивым. — Веселый тон снова вернулся к Конни.

— Обидчивым? Я? Считать меня обидчивым только потому, что я хочу, чтобы тот, кто ударил женщину, получил по заслугам?

— Должен снова указать тебе на такую мелочь:

Тиддлз понятия не имел, что бьет женщину.

— Хорошо, принимаю к сведению. В таком случае, избил ребенка. Этого я тоже не в силах вынести. И прежде чем ты начнешь защищать этого подонка, объясни мне, почему он не потребовал, чтобы Макдонелл не путался у него под ногами?

Конни вынужден был признать:

— Осмелюсь предположить, что он обошел бы Макдонелла стороной.

— Именно! Поэтому шотландец меня явно разочаровал тем, что ограничился простым внушением.

— Думаю, девчонка сама этого хотела.

— Это не имеет значения. Дело не в ее желании. Когда я увижу мистера Тиддлза в следующий раз, было бы лучше, чтобы в его руках находился молитвенник.

Впрочем, к религиозным книгам Джеймс не прибегал. А вот чистить пемзой закоулки на палубе мог заставить. Ползание на коленях по рассыпанному песку с кусочком пемзы в руках считалось одной из самых неприятных работ на судне.

— Ты хочешь заставить его драить безупречно чистую палубу? — уточнил Конни.

— Не менее чем в течение четырех вахт подряд.

— Черт побери, Хоук! За шестнадцать часов ползания по песку у него на коленях живого места не останется! Да он всю палубу кровью испачкает!

Однако это не поколебало решимости Джеймса.

— Верно. Зато останутся целыми кости.

— Надеюсь, ты понимаешь, что это вызовет у него еще большую неприязнь к юнге.

— Ничего подобного. Я уверен, что ты сможешь найти какой-нибудь повод, чтобы применить это мягкое наказание. Например, непорядок в одежде. Кстати, Макдонелл наверняка измял ему рубашку, когда держал за грудки. В любом случае он будет зол на тебя, а не на Джорджи.

— Премного благодарен! — саркастически проговорил Конни.

Джеймс проследил взглядом за тем, как Макдонелл и Джорджи направились в сторону полубака. Джорджи держалась рукой за ухо, которое, по-видимому, болело после удара.

— Ты опять несешь вздор о какой-то каменной стене! Видно, этот тип здорово тебя стукнул! Зря ты не позволила мне врезать ему как следует. — Я имею в виду капитана! — прошипела Джорджина, спеша за Маком, который искал укромное место, где можно было бы поговорить. — Это тот самый громила, что вынес меня из таверны в тот вечер.

Мак резко остановился.

— Ты имеешь в виду того желтоволосого господина? Так это его ты называешь Каменной Стеной?

— Он наш капитан.

— Боже, это плохая новость. Она заморгала, озадаченная его спокойной реакцией.

— Вы меня слышали? Капитан Мэлори — тот самый человек, что…

— Да, я понял. Но тебя не заперли в трюм. Или он еще не видел тебя?

— Он не узнал меня.

Брови Мака взметнулись вверх, но вовсе не потому, что его удивил ответ Джорджины, а потому, что в ее голосе ему послышалось разочарование.

— А он хорошо тебя рассмотрел?

— Вполне. С ног до головы, — подтвердила она. — Он просто не помнит меня.

— Не торопись с выводами, Джорджи. У них были свои мысли на уме в тот вечер, у обоих. К тому же они прилично выпили, а некоторые мужчины иногда на следующее утро не могут вспомнить, как их зовут.

— Я думала об этом. И на свой счет не принимаю, — возмущенно фыркнула она. — Я, наоборот, почувствовала облегчение, хотя поначалу, когда его увидела, испытала шок. Но есть опасность, что он кое-что вспомнит, когда увидит вас.

— Резонно, — задумчиво проговорил Мак. Он посмотрел через плечо вдаль, где Англия виднелась на горизонте в виде маленького пятнышка.

— Теперь уже поздно об этом думать, — сказала Джорджина, прочитав его мысли.

— Да, — согласился он. — Пойдем отсюда. Здесь слишком много ушей.

Он повел ее не к полубаку, а к трюму, где находилась его боцманская каюта, в которой хранились запасные снасти. Джорджина присела на бухту каната, пока Мак вышагивал рядом, вздыхая и огорченно щелкая языком.

Джорджина ждала, наверное, минут пять, после чего нарушила молчание:

— Ну? Так что будем делать?

— Я постараюсь как можно дольше не попадаться ему на глаза.

— А когда все-таки попадетесь?

— Я постараюсь отпустить усы и бороду, — улыбаясь, сказал Мак. — Рыжие волосы замаскируют мое лицо не хуже, чем тебя твоя одежда.

— Правда? — посветлела лицом Джорджина, но затем снова нахмурилась. — Но это решает только одну проблему.

— Я думал, что у нас только одна проблема. Девушка покачала головой, затем прислонилась спиной к шпангоуту.

— Надо придумать, как мне держаться подальше от этого человека.

— Ты же знаешь, девочка, что это невозможно… Разве что ты заболеешь. — Он вдруг оживился. — Ты можешь почувствовать себя плохо, верно ведь?

• Предыдущая
• 20/71
• Следующая