Любовь пирата - Линдсей Джоанна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая

— Что ты имеешь в виду?

— Всему свое время! — прорычал он и потащил ее через площадь.

— И будь добра, получше завернись в плащ, Беттина, или я сверну твою нежную шейку.

Под плащом на девушке ничего не было, но сейчас ей, несмотря на стыд, больше всего хотелось швырнуть его в лицо пирату, только чтобы обозлить этого негодяя!

Тристан кипел от ярости. Должно быть, пришлось оплатить убытки, причиненные хозяину таверны. Что же он сделает с Беттиной? Какой урок собирается дать? Несмотря на жаркое солнце, девушка дрожала.

Пока они шли через город, Беттина краснела все больше при мысли о том, как она глупа. Узнай она, какой стране принадлежит остров, можно было избежать многих несчастий. Тортола оказалась английской колонией, а Тристан был подданным Англии. Неудивительно, что те люди смеялись над Беттиной, когда та уверяла, что в гавани стоит пиратский корабль. Для англичан Тристан вовсе не был пиратом.

Меньше чем через час Беттина уже была на судне, но на этот раз, втолкнув ее в каюту, Тристан запер дверь. Он больше не сказал ей ни слова, и девушка по-прежнему не знала, чего ожидать. Остаток дня она провела в одиночестве за починкой платья. Вечером пришла Мадлен и долго ругала ее за совершенную глупость. Но после ее ухода Беттина снова осталась одна и только долгое время спустя смогла уснуть.

Разбудило ее нежное прикосновение чьих-то губ к ее губам. Открыв глаза, она увидела Тристана. В поцелуе не было страсти — так целует на ночь муж жену. Беттина попыталась подняться, но Тристан крепко прижимал ее к матрацу.

— Я хочу встать, Тристан.

— Прекрасно понимаю, Беттина, но, к несчастью для тебя, у меня другие намерения, — сухо объявил он. Несмотря на улыбку, его глаза оставались холодны. Он все еще был в бешенстве от случившегося вчера. Почему же целовал ее так ласково минуту назад?

— Пусти меня! — потребовала она. — Сам знаешь, не выношу твоих прикосновений.

— Знаю. И поэтому с радостью дам тебе последний урок.

— Надеюсь, ты не намереваешься… — начала Беттина, но тут же смолкла, ощутив, как теплая ладонь, пробравшись под сорочку, начала ласкать ее груди.

— По крайней мере мог бы соблюдать приличия и дождаться ночи, перед тем как начать изводить меня, — прошипела она.

— Это ты называешь пыткой? — усмехнулся он, перекатывая ее соски между большим и указательным пальцами.

— Да, пыткой, потому что ненавижу тебя!

— Можешь ненавидеть сколько угодно, маленькая французская ведьма, но твое тело, противоречит злым словам.

Беттина не успела запротестовать — Тристан поднял сорочку, ловко стащил ее через голову девушки и швырнул на пол. Раздвинув коленом ее ноги, он начал гладить нежные розовые лепестки.

— Нет! — вскрикнула она, отчаянно пытаясь оторвать его руку.

Наслаждение пронизывало тело, и противостоять было невозможно. Пальцы Тристана творили волшебство, возбуждая Беттину помимо ее воли. Он зарылся лицом в ее шею, обжигая нежную кожу пылающими губами, и Беттина поняла, что пропала, если немедленно не остановит его! Она должна, должна!

— Твоя… твоя борода, — еле выговорила девушка. — Она меня раздражает — щекочется.

Тристан поднял голову, но глаза беспощадно сверкали.

— Раньше ты на это не жаловалась.

— Раньше все быстро кончалось, — обрезала Беттина, — а теперь мне все время хочется смеяться, но я боюсь, ты рассердишься и подумаешь, что я смеюсь над тобой и… твоими ласками.

— С чьими ласками ты сравниваешь мои, Беттина? Ведь у тебя до меня не было мужчин!

— Достаточно и того, что меня тошнит от тебя, — взорвалась Беттина, поняв, что все ее усилия напрасны.

Каким способом можно разозлить Тристана настолько, чтобы он овладел ею быстро и поскорее отвязался?

— На этот раз я не буду обращать внимание на твой ехидный язык, Беттина. Ты поймешь раз и навсегда, что значит быть настоящей женщиной, — намеренно холодно процедил Тристан.

Перекатившись на нее, он накрыл ее рот губами, заглушая дальнейшие протесты. Тристан вошел в нее медленно, мягко, и на этот раз Беттина не почувствовала боли. Действия пирата противоречили его чувствам, ведь он был нежен с ней, хотя злость не унялась. Тристан мстил своим терпением, и теперь Беттина не имела возможности сопротивляться.

Он врезался все глубже и неожиданно замер в ней, покрывая лицо и шею поцелуями. Его губы впились в ее рот, опаляя страстью. Тристан вновь начал двигаться, сначала неспешно, затем все быстрее. Ни с чем не сравнимый экстаз охватил Беттину, пронизывая тело жидким огнем. И вскоре она льнула к Тристану, словно от этого зависела вся ее жизнь, а перед глазами взрывались мириады цветных искр.

Беттина услышала смех Тристана, тихий, торжествующий, и почувствовала еще большее унижение, чем из-за всего, что пришлось вытерпеть раньше. Так вот в чем его месть — подарить ей восхитительное, невероятное, ни с чем не сравнимое наслаждение. На вершине чувственной страсти она прижималась к нему так, словно не могла ни на секунду отпустить.

— Все еще не нравится, как я люблю тебя, малышка? Взглянув в самодовольное улыбающееся лицо, Беттина неожиданно для себя пришла в ярость. На него — за то, что не дает забыть о своей власти над ней, и на себя — за то, что позволила телу ответить на безумную страсть.

— Будь ты проклят, Тристан! — вскрикнула Беттина, отталкивая его.

Он весело улыбался, наблюдая, как девушка, вскочив, схватила с пола сорочку, быстро натянула ее и, подбоченясь, повернулась к пирату. Длинные шелковистые волосы рассыпались по плечам.

— Ничего не изменилось! Слышишь? Ничего! Все равно ненавижу тебя — еще больше, чем прежде.

— Почему? Потому что взял тебя и подарил наслаждение? — спросил Тристан, тоже вставая и одеваясь.

— Мое тело предало меня, но только потому, что я не смогла сопротивляться. Твои проклятые угрозы не позволили ничего сделать!

Но тут Беттина внезапно замолчала, широко открыв глаза.

О нет! Как могла она быть такой глупой?! Он не посмеет пальцем к ней прикоснуться! Опять обманул! Тристан сам сказал, что ненавидит испанцев за то, что они избивают рабов, и никогда не причинит ей боли, что бы она ни сделала! Почему Беттина до сих пор не поняла его игру?!

— Беттина, что с тобой? — удивился Тристан.

— Пусть твоя черная душа вечно горит в аду! — выругалась она.

— Где это ты набралась таких речей? Уверен, что не в монастыре!

— От твоей команды. Твои люди настолько грубы, что даже языки придержать при даме не могут!

— А ты рада поучиться? — язвительно осведомился он.

— Я больше не чувствую себя дамой. Ты отнял у меня все…

— Интересно, о чем ты?

— Ни о чем… совсем ни о чем! Она решила молчать о том, что разгадала обман, пока не представится подходящий случай, и внезапно улыбнулась, расхохоталась над ошеломленным видом Тристана. Как она была счастлива! Счастлива, что больше не придется покоряться этому великану, этому животному, пресмыкаться перед ним, выносить ласки. И если он берет ее силой, что ж… в этом нет позора. По крайней мере теперь можно бороться!

Беттина смеялась и смеялась.

— Ты с ума сошла? — окончательно растерялся Тристан, испугавшийся, что довел девушку до безумия, Ид подойдя к ней, начал трясти за плечи, пока та не успокоилась. Но тут пират еще больше изумился, заметив, что глаза Беттины стали темно-синими.

— Какого цвета твои глаза, Беттина? — удивленно прошептал он.

Перестав улыбаться, девушка вырвалась и встряхнула головой.

— Ты сотни раз глядел в мои глаза, зачем спрашивать! — резко ответила она, поворачиваясь спиной к Тристану.

— Они сейчас совсем синие, как сапфир, но, с тех пор как ты попала на «Строптивую леди», они все время были зелеными… до этой минуты.

— Чушь! Глаза не изменяют цвет. Это просто игра света.

— Взгляни на меня, — скомандовал он и, не дожидаясь, повернул Беттину лицом к себе, но изумрудно-зеленое пламя вновь опалило его.

• Предыдущая
• 17/59
• Следующая