Бал был бел - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 13
- Предыдущая
- 13/40
- Следующая
Изменить размер шрифта:
13
«Не говори, что счастье мнимо…»
Не говори, что счастье мнимо,
сиди и пей себе коньяк
за то, что жизнь проходит мимо,
как невнимательный маньяк.
После обыска
Не дай мне Бог…
Была, я знаю, веская причина
сказать: «Не дай мне Бог сойти с ума».
Чудовищна застывшая личина,
и неприятны жёлтые дома.
Зато, когда подобие ГУЛАГа
воссоздаёт Отчизна-Перемать
и в доме шмон, — какое это благо
глядеть и ничего не понимать!
Это кем же мы были…
«Помню: книжки рубили…»
Помню: книжки рубили —
аж плахи трещали.
Это кем же мы были,
если нас запрещали?
Уличали. Свистали.
Политику шили.
Это кем же мы стали,
если нас разрешили?
Ни прозаик, ни поэт…
Ни прозаик, ни поэт.
Ни бунтарь, ни обыватель.
Ни пощёчин, ни объятий.
Ни конфузий, ни побед.
И сидишь — незнамо кто,
биографию итожа,
ну а там одно и то же,
то есть то же, но не то.
Дилетантство
До чего бесцеремонно
осень красок наметала:
от незрелого лимона
до румяного металла!
Этот лист как будто в мыле,
тот коричнево-кукожист.
Вот бы автору вломили
в Академии Художеств!
Мифология
Пегас начинал, к примеру,
простым боевым конём —
помог одолеть Химеру
тому, кто сидел на нём.
Стоптал её с полнаскока,
нахрапом ошеломив.
Сказать не могу, насколько
мне нравится этот миф!
Эллада от нас — далече.
К тому же с теченьем дней
пегасы пошли помельче,
страшилища — покрупней.
Пропорции и размеры
иные, чем в старину:
химеры — так уж химеры,
аж морда на всю страну!
Пугайся их, не пугайся,
но древле, теперь и впредь
иначе как на Пегасе
Химеру не одолеть.
Пловец
Что с классиком меня роднило?
Я гимны звучные слагал
и, правя тяжкое кормило,
челна ветрило напрягал.
Но вихорь злой взревел в фиорде,
и мне, Господнему рабу,
ветрилой хрястнуло по морде,
потом кормилой по горбу…
Памятник
Exegi monumentum
Здесь памятник стоял — превыше пирамиды,
но по нему прошла народная тропа.
Из праха чуть видны чугунные ланиты,
а метрах в двадцати — чугунная стопа.
Здесь памятник стоял — куда прочнее меди,
красуясь на манер известного столпа.
Но что же от меня останется в предмете,
когда по мне пройдёт народная тропа?
Реализм
Проклятый быт, старания утроив,
мне сочинять мешает не впервые.
Не успеваю полюбить героев.
В итоге — падлы. Прямо как живые.
Рифма
Видений дар и жар холодных числ —
невнятно всё, но вот в житейском гаме
два слова перекликнутся слогами —
и мир внезапно обретает смысл.
«Возопишь, ударяя в грудь…»
Возопишь, ударяя в грудь,
или в рот наберёшь воды —
обязательно с кем-нибудь
ненароком сомкнёшь ряды.
И такого наговорят —
не докажешь ведь ни хрена…
У меня один только ряд.
И шеренга — тоже одна.
Классики и современники
Какое счастье: при свече
творить во славу русской речи
и лечь на снег у Чёрной речки
при секунданте и враче!
Ни секунданта, ни врача —
убит каким-то нижним чином
по незначительным причинам,
а то и вовсе сгоряча…
«Слова — достойны, речи — гладки…»
Слова — достойны, речи — гладки,
и всё не врубимся в одно:
что гений — это недостатки,
каких нам сроду не дано.
Дразня, круглятся, что орехи,
из безупречной шелухи
их гениальные огрехи
и гениальные грехи.
13
- Предыдущая
- 13/40
- Следующая
Перейти на страницу:
