Адъютанты удачи. - Вербинина Валерия - Страница 17

• Предыдущая
• 17/64
• Следующая

Словом, вспомнив все, что только можно, Алексей оказался там же, где и был. Ему только стало абсолютно ясно: письма должны были кое-что значить для Эпине-Брокара, если тот хранил их как зеницу ока. И еще больше они значили для тех, кто четыре раза ударил хозяина особняка ножом, после чего пытался убить Матвея и кучера, а теперь вот принялся за самого Алексея.

Что же было важного в этих письмах и конверте, отправленном в Рим? Да, писал их один и тот же человек. Но кто? И при чем тут таинственная Эжени? Вот ведь загадка, черт побери!

Каверин уже давно шел куда глаза глядят. Проезжавший мимо экипаж обрызгал его грязью, но офицер даже не остановился. Прохожие толкали его, дамы смотрели на красивого молодого человека в одежде слуги с удивлением. Алексей не видел себя со стороны и не понимал, что по его виду и манерам сразу же можно сказать: одежда на нем явно с чужого плеча. Какой-то мальчишка даже дернул его за руку и без стеснения попросил милостыню.

Надвигался вечер, и агент нумер один, очнувшись от своих размышлений, обнаружил, что ему хочется есть. Он пошарил по карманам, но денег не обнаружил. Положение, скажем прямо, ухудшалось на глазах. Наверное, придется все-таки вернуться в посольство…

При мысли, что перед взором его опять появится самодовольная физиономия Сержа Новосильцева, у Алексея даже начало сводить от раздражения челюсти. Он поглядел на небо, на реку, чтобы сориентироваться, и решительно шагнул в лабиринт узких улочек.

Алексей не хотел себе в том признаваться, но он немного завидовал таким людям, как Серж, у которых в каждом доме по дюжине знакомых и которым будущее не готовит никаких неприятных сюрпризов. Жизнь их скользит по накатанной колее, вселяя приятную уверенность в завтрашнем дне. Они уверены, что мир без них не обойдется, и мир подыгрывает им в этой их уверенности. Подобно Новосильцеву, везде свои, а там, где их нет, и бывать-то не стоит – можете быть спокойны.

В общем, в конце концов Каверин решил, что в посольство пока он возвращаться не будет, а пойдет куда и направлялся – в тот полуразрушенный особняк, куда послали их с Полиной. Наверняка там осталось что-нибудь из еды, а кроме того, он заберет портрет Лёвушки, как и обещал. А потом… Потом будет видно.

Вдруг Алексей заметил, что оказался в тупике, и повернул обратно. Но у входа в тупик его уже поджидали четверо оборванцев, и вид их не внушал никакого доверия.

–?Эй, кардинал, – сказал тот, что стоял впереди, – а ну-ка, гони свой кошелек!

Вслед за тем оборванец извлек из кармана нож, каким очень удобно срезать ветки, потрошить рыбу, а также – при случае – убивать людей.

Бандиты весело ухмылялись. Их было больше, а Алексею к тому же было некуда бежать, и поэтому негодяи пребывали в уверенности, что сила на их стороне. Все четверо носили грубые башмаки, картузы, грязные штаны и рубашки, покрытые пятнами пота. Вряд ли придворный живописец соблазнился бы их физиономиями, даже если бы их обладателей отмыли и одели в кружева и шелка, зато живописец-натуралист пришел бы в совершенный восторг и срочно сочинил бы животрепещущую картину под названием «Нужда в предместьях».

У главаря, который назвал Алексея кардиналом, были веснушчатый нос, когда-то расплющенный ударом кулака, и гнилые черные зубы. Другим членом банды был мальчишка, которому не сравнялось и десяти лет, но он глядел на происходящее с явно недетским восторгом.

–?Эй, – сказал главарь, – ты что, глухой?

Алексей мог бы попытаться объяснить, что у него нет денег, и тогда при очень благоприятном стечении обстоятельств его, быть может, и отпустили бы восвояси; но офицер считал ниже своего достоинства пускаться в переговоры с подобной швалью.

–?Шел бы ты к черту, а? – сказал Каверин довольно миролюбиво.

Главарь, казалось, немного растерялся.

–?Ты кому это говоришь, а? – угрожающе спросил он.

–?Тебе, – насмешливо отозвался Алексей. – Ты что, глухой?

Лицо главаря налилось кровью.

–?Ах ты сволочь! – крикнул он и бросился на Алексея.

Самое главное в подобной схватке – не упускать из виду всех ее участников, не то можно поплатиться жизнью. Каверин увернулся от главаря с ножом, схватил мальчишку и, как живой снаряд, швырнул его в двух других бандитов. Пока те поднимались с земли, Алексей подобрал кусок кирпича и приготовился встретить главаря, который, поигрывая ножом, подходил все ближе и ближе.

–?Эй! – прогремел знакомый офицеру голос. – Ну-ка, что еще тут за дела?

–?Видок! – ахнул один из бандитов. – Бежим, ребята!

Главарь обернулся к сыщику, сжимая нож. На Видоке был фрак бутылочного цвета и черные панталоны. В руке пожилой господин по-прежнему сжимал трость.

–?Папаша Видок! – проговорил главарь с недоброй усмешкой. – Что ж, теперь я точно рассчитаюсь за все!

Он кинулся на сыщика, подняв нож, но Видок отскочил в сторону и ловко извлек из трости шпагу. Выпад, еще один – и вот нож отлетает в сторону, а главарь, выпучив глаза, со всех ног улепетывает прочь, как и его друзья.

–?Совсем небезопасно стало гулять по Парижу, ей-богу, – проворчал Видок, пряча шпагу обратно в трость.

Алексей за все схватки не проронил ни слова. Молчал и сейчас.

–?Ба! – вскричал сыщик, подойдя ближе. – Да тут никак мой старый знакомый! Так это на вас они напали?

Правая рука Алексея еще сжимала обломок кирпича.

–?Однако не ожидал вас здесь увидеть, – продолжал Видок, оглядывая молодого человека с головы до ног. – Черт возьми, мой мальчик, на вас лица нет! Что случилось? Почему вы в крови?

–?Случилось? – переспросил Алексей. – Да многое.

И в следующее мгновение он, как пантера, бросился на Видока.

Человек в бутылочном фраке и человек с порезом на шее сцепились не на жизнь, а на смерть. Сначала они катались по земле, затем поднялись на ноги. Трость сыщика с запрятанной в ней шпагой отлетела на несколько шагов. Алексей собирался ударить Видока обломком по голове, но шестидесятилетний старик вывернулся с недостижимой ловкостью и нанес своему противнику сокрушительный удар.

Впрочем, Алексей тоже был не лыком шит. Он врезал Видоку в солнечное сплетение, но бывший каторжник перехватил его руку и начал выкручивать ее. Каверин подставил старику подножку, и оба снова упали.

–?Черт возьми, сударь, – пыхтел Видок между ударами, которые противники наносили друг другу, – вы что, сбесились? Ведь это же я, Видок, ваш секундант! Что с вами такое?

Ловким приемом саваты он наконец стряхнул Алексея с себя и отшвырнул его на несколько шагов, после чего бросился к своей трости. Только старик успел поднять ее, как на него опять кинулся Каверин. Видок пошатнулся, но рукояткой трости сумел все-таки ударить офицера по голове, отпрыгнул назад, обнажил шпагу и приставил острие к горлу Алексея. В такой ситуации не следует колебаться, а сразу же надо применять запрещенные приемы. И, хотя в фехтовании строго-настрого возбраняется хватать руками оружие противника, Каверин ладонью поймал острие и согнул его. Сталь врезалась ему в кожу, кровь полилась ручьем, но своего он добился: с металлическим хрустом шпага сломалась. Алексей тяжело дышал, по лицу его струились пот и кровь. Видок с досадой отшвырнул никуда более не годный клинок.

–?Ну? – воскликнул он не сердито, а скорее раздраженно. – Что все это значит, в конце концов?

–?Именно об этом я намерен спросить у вас, – спокойно произнес Каверин.

Ореховые и серо-зеленые глаза в упор смотрели друг на друга, и никто из их обладателей не хотел сдаваться первым.

–?Неужели вы хотите убедить меня, – продолжал, сохраняя спокойный тон, Алексей, хотя жилка на его виске так и дергалась, – что просто так отправились прогуляться по Парижу и случайно налетели на шайку грабителей, которым по странному стечению обстоятельств пришло в голову ограбить именно меня? Такое случается только в романах, причем далеко не в самых лучших.

• Предыдущая
• 17/64
• Следующая