Магическое перо - Макганн Ойзин - Страница 17

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая

Девочка сжалась в комок. Ее взгляд был прикован к смертельной схватке. Земляной медведь рычал и пятился назад. Ему уже удалось втянуть шакса в нору по пояс. Свет снова померк. Судя по звукам борьбы, продолжавшейся в полной темноте, хозяин норы пустил в ход не только когти, но и клыки, и преимущество было целиком на его стороне. Тайя не стала дожидаться окончания этой страшной битвы. Она поспешно отползла назад и нырнула в одно из боковых ответвлений лабиринта.

Немного погодя впереди замаячил свет, и девочка осторожно подобралась к проему. Тоннель выходил наружу прямо под огромным валуном. Рядом бежал лесной ручеек. Тайя шагнула прямо в холодную воду и долго брела вдоль ручья, пока не решила, что этого достаточно, чтобы сбить со следа погоню. Потом она выбралась на сушу и, встряхнувшись, приобрела прежний вид.

Только вскарабкавшись повыше — на одно из деревьев, она наконец почувствовала себя в безопасности. При одном воспоминании о недавних ужасах ее все еще била дрожь. Как хорошо было бы сейчас оказаться вместе с Локрином дома с родителями! А вдруг брату не удалось уйти от погони и он попал в когти этим чудовищам?

Тайя закрыла лицо ладонями и постаралась не думать об этом. Дядя Эмос шел за ними по пятам. «Хоть бы он поскорее нас догнал!» — мелькнуло в голове у девочки. С этой мыслью обессиленная бедняжка и заснула.

Шешил проснулся оттого, что солдаты начали сворачивать разбитый на ночь лагерь. Паковали оружие, боеприпасы, снова перестраивались в походный порядок. После ночного пожара в воздухе висела едкая гарь. Водитель тюремного фургона уже запустил двигатель и ждал приказа занять свое место в колонне.

Хруч зевнул и потянулся. Ему пришлось провести ночь в фургоне прямо на голом полу. Не дали даже одеял. Все было пропитано холодной утренней сыростью, и ученый успел порядочно закоченеть. Рядом, свернувшись калачиком и пригревшись около него, спала Джил. Хруч решил подняться на ноги, но, взглянув на спящую девушку, не захотел ее тревожить.

Постепенно солнце прогревало воздух. День обещал быть жарким. Шешил чувствовал себя молодцом, готовым к любым испытаниям. Насколько он знал, их везли в Гортенц. Там он продолжит работу над исследовательским проектом. Жаль только будет снова оказаться взаперти, в полной изоляции от окружающего мира. Но остальные пленники, содержавшиеся вместе с ним в тюремном фургоне, и вовсе этого не заслуживали. Вне всяких сомнений, их схватили из-за внешнего сходства с ним. Что ж, когда они прибудут в город и дело разъяснится, их, скорее всего, сразу отпустят.

Не так уж плохо будет вернуться к научной работе. Тишина и спокойствие. Никаких тюремных фургонов. Никаких шаксов и сумасшедших детей-оборотней. Хруч почувствовал, что соскучился по работе. Самое время вернуться.

Тут он сообразил, что все его научные записки остались в доме Моффетов. Впрочем, это не так важно. У него превосходная память. К тому же в одном из резервуаров, который находился в главной лаборатории, было все, что необходимо для успешного завершения исследований.

Ученый еще не рассказывал ни одной живой душе о своем открытии. Он придумал, как заставить цвести и плодоносить бубулии — один из особых видов водорослей, произраставших на дне Мути. Он изобрел способ получать из них бесценную нефть, причем практически в неограниченных количествах. До сих пор Хруч не задумывался об эпохальном значении подобного открытия, которое могло перевернуть всю мировую историю.

Фургон дернулся и, тронувшись с места, присоединился к походной колонне. Джил села и, отбросив со лба волосы, рассеянно смотрела на мелькавшие за решеткой перелески.

— Что теперь с нами будет, Панч? — вырвалось у нее.

Хруч едва не признался ей, кто он на самом деле, но, сообразив, что это вряд ли утешит девушку, прикусил язык. Причины, по которым Шешил, девушка и другие пленники попали за решетку, были совершенно разные. Всех остальных, скорее всего, отпустят, как только выяснится, что среди них нет того, кто находится в розыске. Но с Шешилом и Джил дело обстояло иначе. Одно нападение на норанского солдата каралось смертью. А он, Хруч, уже совершил его дважды. Подумав об этом, ученый невольно поежился. Нет, он не знал ответа на ее вопрос.

— Чем закончился ночной переполох? — спросил он, чтобы сменить тему и не выдать своего отчаяния. — Кажется, я не дождался и заснул…

— Чтобы осветить лагерь, солдаты зажгли факелы, а сами, дожидаясь возвращения шаксов, попрятались по фургонам, — начала рассказывать Джил. — Ни у кого не было желания оставаться снаружи, когда вернутся эти зверюги. Если бы ты видел, как они со страху понабились даже в тюремные фургоны!.. В конце концов шаксы вернулись. Не знаю, удалось ли им добраться до детей. Кажется, они притащили с собой останки разодранного в клочья земляного медведя. Толком разобрать было невозможно. Один из шаксов приковылял с глубокими ранами на голове и шее. Другого принесли на носилках со сломанной ногой…

Было видно, что девушка все еще обеспокоена судьбой детей.

— Скорее всего, их не поймали, — успокоил ее Хруч. — Насколько я успел понять, это не обыкновенные детишки. Не думаю, что они такая уж легкая добыча!

— Верно, — согласилась девушка, — они мьюнане. Оборотни. Я сразу догадалась, стоило только взглянуть на их раскраску… Но как бы то ни было, — снова вздохнула она, — это все-таки дети. А шаксы — настоящие чудовища и прирожденные охотники…

У глядевшего на расстроенную Джил Хруча на душе заскребли кошки. Прежде он не слишком задумывался над тем, чем озабочены другие люди, но эта милая, отзывчивая девушка была совершенно не похожа на тех женщин, с кем ему приходилось общаться по работе. Она разбудила в нем какое-то странное чувство беспокойства и жалости, напомнив, что те двое маленьких сорванцов-мьюнан были всего лишь детьми. Кажется, теперь он и сам переживал за них.

— Думаю, им удалось улизнуть, — повторил он.

— Даже солдаты страшатся шаксов, — печально вздохнула Джил, — что же говорить о детях!..

Локрин провел на дереве всю ночь. Теперь, взглянув вниз, он рассмотрел место падения шакса — вырванный из земли мох, перевернутый камень, примятые кусты. Следы уходили прочь. Раненый шакс убрался восвояси, и путь был свободен.

Мальчик прислушался. Где-то поблизости осторожно аукала сестра. Локрин сбросил с себя ветки, которыми замаскировался накануне, и, снова приняв человеческий вид и прихватив сумку, спустился на землю.

— Ау! — позвал он, внимательно вглядываясь в густые заросли.

Крутой склон уходил куда-то вниз.

— Ты где? — крикнула сестра.

— Здесь я, наверху, — ответил он. — Подожди, сейчас спущусь…

С трудом пробираясь сквозь кусты, Локрин спустился вниз по склону. В лощине он наконец увидел Тайю. Девочка была с ног до головы перемазана глиной. При других обстоятельствах он поднял бы ее на смех, но теперь ему было не до шуток. От радости дети были готовы броситься друг другу в объятия, но сдержались, так как ни один из них не хотел первым показывать свои чувства. Вместо этого придирчиво оглядели друг друга.

— Ты как, в порядке? — спросил Локрин.

— Ага, — кивнула Тайя. — Они были ужасны, эти монстры. Однажды ты пробовал превратиться в нечто подобное. Понарошку. Но эти — в сто раз страшнее!

Локрин не стал спорить, хотя ему уже приходила мысль, что однажды он постарается превратиться в шакса. Не для того, чтобы кого-то напугать, конечно. Просто так, для интереса.

Потом брат и сестра рассказали друг другу о своих ночных приключениях — после того, как им пришлось разбежаться в разные стороны. Тайя поведала, что уже успела сходить на разведку и видела, как солдаты построились в колонну и направились в сторону Гортенца.

Дети развели костер и сварили укропный суп. Первым делом нужно было согреться и набраться сил. Погрузившись в размышления о том, что делать дальше, они молча хлебали горячий суп.

— Ты что предлагаешь? — поинтересовался Локрин, доев.

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая