Дремлющий демон Декстера - Линдсей Джеффри - Страница 25

• Предыдущая
• 25/52
• Следующая

Но ведь еще ничего не сделано, подумал я, я не готов.

И, разумеется, это было не важно. Готов я или нет – нет никакой разницы.

Оно было готово.

Я был почти уверен, что это именно он, но только почти, а ведь раньше я никогда не был почти уверен. Я чувствовал себя слабым, опьяненным, наполовину больным от комбинации возбуждения, неуверенности и полной ненормальности ситуации, но, конечно, теперь управление взял на себя с заднего сиденья Темный Пассажир, и ему уже совершенно безразличны мои ощущения, ведь ОН чувствует себя сильным, и холодным, и жаждущим, и готовым. И вот он уже разрастается внутри меня, ящерицей выползает из самых темных уголков мозговых извилин старины Декстера, и все это может закончиться лишь одним, и все сходится именно на этом человеке.

Я нашел его несколько месяцев назад, тем не менее после недолгого наблюдения решил, что заняться надо священником, а этот может еще подождать, пока я окончательно не определюсь.

Как я ошибался! Только сейчас я понял, что он уже не может ждать.

Он жил на маленькой улице в Коконат-Гроув. Если пройти несколько кварталов в одну сторону от его убогого жилища, увидишь бедные дома чернокожих, дешевые забегаловки и разваливающиеся церквушки. В полумиле в противоположном направлении – современные дома-переростки, принадлежащие нашим миллионерам. Их окружают стены, похожие на коралловые рифы, цель которых – держать подальше людей вроде него. А Джейми Яворски жил как раз посередине, деля свою конуру с полумиллионом пальмовых жуков и псом, уродливее которого я не встречал.

Впрочем, содержание даже такого дома было ему не по карману. Яворски работал на полставки вахтером в средней школе Понс де Леон, и, насколько мне известно, то был его единственный источник дохода. Он работал три дня в неделю; этого могло хватать на жизнь, но не более. Разумеется, меня не интересовало его финансовое положение. Зато меня очень интересовало другое: после того как Яворски начал работать в Понс де Леон, там наметился небольшой, но все же ощутимый рост числа побегов детей. Все – от двенадцати до тринадцати лет, все – светловолосые девочки.

Светловолосые. Это важно. По какой-то причине такие детали остаются незамеченными полицией, но всегда бросаются в глаза таким, как я. Наверное, это политически некорректно: и темноволосые девочки, и темнокожие девочки должны иметь равные возможности быть похищенными, изнасилованными, а потом зарезанными перед камерой, как вы думаете?

Яворски слишком часто оказывался последним, кто видел исчезнувшего ребенка. Полицейские разговаривали с ним, задерживали на ночь, допрашивали, но так и не смогли ничего на него повесить. Разумеется, они обязаны придерживаться определенных требований закона. Пытки, к примеру, в последнее время все чаще осуждают. Однако без достаточно сильных мер убеждения Джейми Яворски никогда не соберется пооткровенничать по поводу своего хобби. Я точно знаю.

А еще я знаю, что он этим занимается. Он помогает девочкам исчезать, сделав им очень быструю и сразу же последнюю карьеру в кино. Я почти уверен в этом. Я никогда не находил частей тел, никогда не заставал его за работой, но все сходится. В Интернете мне все же удалось локализовать несколько особенно искусных фотографий трех из исчезнувших девочек. Они не выглядели слишком счастливыми на этих фото, хотя некоторые штуки, которые они проделывали, должны бы приносить радость. Мне рассказывали.

Я не мог категорично связать Яворски с этими картинками. Но адрес почтового ящика был в южном Майами, в нескольких минутах от школы. И жил он не по средствам. И в любом случае мне все с большей настойчивостью напоминали с темного заднего сиденья, что я выбиваюсь из графика, что это не тот случай, когда уверенность имеет первостатейную важность.

Только этот уродливый пес беспокоит меня. Собаки – всегда проблема. Они меня не любят и часто не одобряют того, что я делаю с их хозяевами, и особенно, что я не делюсь с ними лучшими кусками. Мне нужно как-то найти обходной путь вокруг собаки Яворски. Может быть, он сам выйдет. А если нет – придется как-то попасть внутрь.

Я проехал мимо дома Яворски три раза, но в голову так ничего не пришло. Мне нужно немного везения, причем до того, как Темный Пассажир заставит меня сделать что-то необдуманное. И как только мой темный друг начал нашептывать неблагоразумные предложения, на мою долю выпал маленький кусочек удачи. Когда я в очередной раз проезжал мимо, Яворски вышел из дома и забрался в свой разбитый пикап «тойота». Как только мог, я сбросил скорость; через мгновение он дал задний ход и рванул на своем маленьком грузовичке в сторону Даглас-роуд. Я развернулся и последовал за ним.

И опять мне повезло – машин было необычно мало. Яворски поехал на юг в сторону Олд-Катлер-роуд, примерно через милю повернул налево, в сторону воды. Там велась очередная стройка века, которая должна улучшить всем нам жизнь, превратив деревья и животных в цемент и стариков из Нью-Джерси. Яворски медленно ехал вдоль стройки, мимо наполовину готового поля для гольфа – с расставленными флажками, но без травы, пока не доехал почти до воды. Скелет большого, наполовину достроенного ряда кондоминиумов загораживал луну. Я отстал от него, погасил фары, а потом медленно подъехал достаточно близко, чтобы видеть, на что это мой парень настроился.

Яворски припарковался рядом с будущим кондоминиумом. Выйдя из машины, остановился между ней и большой кучей песка. Несколько мгновений он просто смотрел по сторонам, и я съехал на обочину и заглушил двигатель. Яворски поглядел в сторону домов, потом – на дорогу в направлении воды. Кажется, он успокоился и зашел в здание. Я почти уверен, что он высматривал охранника. Кстати, я тоже. Надеюсь, он сделал домашнее задание. Чаще всего на таких крупных суперстройплощадках один-единственный охранник ездит из конца в конец на электромобиле для гольфа. Так дешевле, и потом – мы же в Майами. Определенный объем накладных расходов любого проекта приходится на материалы, которые тихо и быстро исчезают. Похоже, в планы Яворски как раз входит помочь застройщику поскорее выбрать эту квоту.

Я выбрался из машины, сунув разделочный нож и клейкую ленту в захваченную большую сумку. Еще раньше я положил туда прорезиненные садовые перчатки и несколько фотографий, скачанных из Интернета. Повесив сумку на плечо, я тихо двигался в ночи, пока не дошел до его грязного грузовичка. В кузове, как и в кабине, никого не было. На полу – стаканы и салфетки из «Бургер-Кинга», пустые пачки от «Кэмела». Ничего, что не было бы таким же маленьким и грязным, как сам Яворски.

Я посмотрел вверх. Над верхней границей полудостроенного кондоминиума маячил только отсвет луны. Ночной ветер дул в лицо, неся с собой чарующие ароматы нашего тропического рая – дизельного масла, разлагающейся растительности и цемента. Я глубоко вдохнул их и вернулся мыслями к Яворски.

Он где-то внутри каркаса здания. Я не знал, сколько у меня времени, поэтому тоненький внутренний голосок подгонял меня. Я отошел от грузовичка и направился к зданию. И как только я пересек дверной проем, я услышал его. Или, скорее, услышал странное стрекотание или потрескивание: это, должно быть, он или…

Я остановился. Звуки доносились откуда-то сбоку, и я, крадучись, направился в ту сторону. По стене вверх шел гибкий шланг, электропроводка. Я дотронулся до него и почувствовал вибрацию, как будто внутри что-то двигалось.

Просветление в мозгах. Яворски вытаскивает провод. Медь очень дорога, а черный рынок меди в любой форме продолжает процветать. Еще один скромный способ пополнения скудной вахтерской зарплаты, помогающий сгладить долгие периоды нищенского существования между побегами малолеток. На одной ходке с медью он мог зарабатывать по нескольку сотен долларов.

Теперь, когда я понял, на что нацелился Яворски, в голове начал укореняться пока еще неясный контур идеи. Судя по звуку, он где-то выше меня. Я легко могу вычислить его местонахождение, тенью следовать за ним, пока не наступит момент, а тогда уже напасть. Но ведь я здесь практически голый, полностью открытый, неподготовленный. Я привык такие вещи проделывать определенным образом. Сама мысль о выходе за пределы собственных границ предосторожности действует на меня крайне дестабилизирующе.

• Предыдущая
• 25/52
• Следующая