Обман чистой воды - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 5
- Предыдущая
- 5/28
- Следующая
Глава III
Девочка Надя
– Алло, Леха, это ты?
– Гошка? Ну что?
– Леха, я ни фига не понимаю… Просто хрень какая-то.
– Да в чем дело? – рассердился Леха.
– Понимаешь, позвонил Тягомотине, разговаривал с ее мамой. И она мне сказала, что у Розы нет никакой подруги Иры.
– Ну, мало ли… Может, она просто не в курсе, может, они на собачьей почве, например, подружились. – Да нет, ты же знаешь, у Тягомотины мамаша во все суется, не больно-то от нее можно дружбу скрыть…
– Тогда что это значит?
– Погоди, я еще не все сказал.
– Ну что там еще?
– А то, Леха, что я подумал: ее мама что-то путает, и описал эту самую Иру, тогда она сказала, что это я все напутал и что эту девочку зовут Надей. Надя Журкевич, учится в немецкой школе. Телефона ее она не нашла, а живет эта Надя в доме, где аптека, но не наша, а на Переяславке.
– Бред какой-то. Ясно же, что Розкина мамаша не врубилась. На фиг надо было Надю называть Ирой? Они же не на всю голову психованные?
– А может, на всю?
– Обе? И Тягомотина? Она же просто дура, а не полоумная. Нет, тут путаница какая-то. Надо бы разузнать.
– А как?
– Легко. Подойду завтра в школе к Тягомотине и спрошу, где Ира живет.
– И что?
– Да ничего, посмотрю, что будет.
– Нет, тут надо как-то иначе действовать.
– Да как иначе, как?
– Мы знаем ее фамилию.
– Интересно. И какая у нее фамилия?
– Журкевич, я же сказал.
– Здрасьте! Журкевич – это Надя.
– Именно. Вот я и хочу посмотреть для начала на Надю Журкевич. Если это совсем другая девчонка, тогда ладно. А вот если та же самая…
– И что тогда? – хмыкнул Леха.
– Тогда Тягомотине не поздоровится!
– Да нет, Гошка, если у кого и съехала чуток крыша, так это у Розкиной мамаши. Я уверен, что Надя и Ира – совершенно разные девчонки. А очкастых девчонок хоть пруд пруди.
– Думаешь?
– Уверен.
– А я все-таки проверю. Только ты обязательно пойди со мной, а то я боюсь, меня могут принять за полного психа, если Надя окажется Ирой.
– Тебе свидетель, что ли, нужен? – захохотал Леха.
– Конечно, еще как нужен.
Утром выяснилось, что Розы в школе нет.
– Она просто отсиживается дома после вчерашнего, – заметила Ксюша. – Ей неудобно перед нами за эту свою ненормальную подружку.
Гошка и Леха молча переглянулись. Оба решили пока никому ничего не говорить, а сегодня после уроков отправиться на Переяславку в поисках Нади Журкевич.
– Одно мы про нее точно знаем, – сказал Леха, когда они уже подходили к дому, где жила неведомая Надя.
– Что?
– Она тоже очкастая. Между прочим, она в сквере с собакой была, эта Надя-Ира?
– Нет.
– А Розка с собакой?
– Ну да, ты же знаешь. А какое это имеет значение?
– Черт его разберет… Только интересно, что она там делала? Далековато все-таки… может, они заранее сговорились?
– Ну, Леха, ты что? Зачем им это нужно? И вообще, давай сперва взглянем на эту Надю, а уж потом будем думать. Я все-таки тоже пораскинул мозгами и пришел к выводу, что это Лилия Федоровна все перепутала.
– Лилия? Это кто?
– Мамаша Тягомотины.
– Не знал, что она Лилия… Блин, интересно, как Розкину бабку звать?
– Бабку? Зачем тебе ее бабка?
– Тоже, небось, цветочек какой-нибудь. Мать – Лилия, дочка – Роза, а бабка? Наверное, Мимоза какая-нибудь.
– Ну ты скажешь, Леха, – засмеялся Гошка. – Нет такого имени Мимоза.
– Ну нет, так будет, подумаешь, большое дело! А чем плохо – Мимоза Акимовна?
– Почему Акимовна?
– Неважно, Мимоза Игнатьевна. Здорово звучит, между прочим. Надо будет у Тягомотины спросить насчет бабки.
– Блин, а дом-то не маленький, – вырвалось у Гошки. – И как тут искать…
– Не ной, найдем! Весна на дворе, вон бабулек полон двор и мамаш с колясками, спросим.
И действительно, довольно быстро им сказали, что Журкевичи живут на четвертом этаже в третьем подъезде.
– Видишь, как все просто.
– Это хорошо, но что дальше-то делать, Леха?
– Как что? Ежику захудалому ясно, поднимемся и позвоним в квартиру. Если эта Надя окажется другой, скажем, что ошиблись этажом.
– А если Надя окажется Ирой?
– Тогда спросим, за каким чертом она Ирой назвалась. Припрем к стенке, чтобы не смела врать…
– А если она все-таки Ира и дома будет еще кто-нибудь, как ты тогда думаешь действовать?
– А тогда она испугается, что ее мамашка узнает про вранье и про всякие глупости…
– Но… Послушай, Леха, а что же тогда значит вся эта история с ограблением?
– Фуфло! Если Надя – это Надя, то черт его знает, может, у той Иры и вправду что-то стряслось, но она почему-то не захотела с нами дела иметь. Что ж, в конце концов имеет право. А вот если Надя – это Ира, тогда вся эта история точно фуфло.
– Но зачем?
– А фиг ее знает. Чем гадать тут, идем скорее и все наконец выясним.
Они поднялись на четвертый этаж. Позвонили в квартиру. Ни ответа, ни привета. Они позвонили еще раз.
– Нет никого, – с облегчением сказал Гошка. Ему отчего-то было не по себе.
– Может, эта Надя дрыхнет после школы, – предположил Леха и стукнул кулаком по двери. Неожиданно она открылась.
– Блин! – вырвалось у Лехи. – Ненормальная она, что ли, дверь не закрывает. Эй, есть тут кто-нибудь?
– Леха, смотри, что тут творится!
Сквозь открывшуюся дверь ребята увидели ужасающий беспорядок. Книги сброшены с полок и валяются на полу, как и одежда из стенного шкафа.
– Ой, мама родная, – прошептал Леха. – Надо сматываться.
– Нельзя, – прошептал Гошка. – Надо проверить, вдруг кто-то есть, может, помощь нужна. Ты постой на стреме, а я посмотрю…
Ему было очень страшно, но он справился с собой и шагнул в квартиру. Но никого не обнаружил. Он даже в шкаф заглянул. Никого. Ну и слава богу, хоть трупов нет… И вдруг взгляд его упал на висевшую на стене большую фотографию. Девочка в очках. И вне всяких сомнений, это Ира. Черт знает что!
– Вот теперь сматываемся, – шепнул он Лехе, и они кубарем скатились по лестнице.
– Блин, что теперь делать? Там же явно опять были грабители, – сказал он, когда они отошли уже довольно далеко.
– Опять? Почему опять?
– Ох, Леха, эта Надя и есть Ира.
– С чего ты взял? – всполошился Леха.
– В комнате фотография висит. Ира. Это точно.
– Ну ни фига себе… Значит, эта история с ограблением никакое не фуфло?
– Выходит так… Только что теперь делать-то, Леха?
– Почем я знаю…
– Понимаешь… Мне почему-то страшно…
– Почему-то… Еще как страшно, ужас просто, – зловещим шепотом проговорил Леха. – Я вот думаю, а где девочка-то? Если то, что рассказала Тягомотина, правда, то девчонку вполне могли похитить…
– Тогда бежим!
– Куда? В ментуру?
– К Тягомотине, куда ж еще? Надо, наконец, все узнать. Может, она знает, где… Постой, там ведь еще бабка должна быть… А может, никто эту девчонку и не похищал.
– Думаешь, бабку похитили?
– Да нет… Просто, может, они с бабкой куда-то подались, а в их отсутствие им шмон устроили?
– Погоди, Гошка, нельзя горячку пороть, можем только все испортить. Давай охолонем малость. Посидим чуток вон там, помозгуем.
– Ну давай, – нехотя согласился Гошка.
– Кажется, мы опять вляпались, – вздохнул Леха.
– Скажешь, тут опять воняет преступлением?
– Задохнуться можно от этой вони, жуть просто. Интересно все-таки, почему эта Надя выступала под кликухой Ира?
– Я думаю, Леха, все, что они с Тягомотиной рассказали, – чистая правда, кроме имени. А имя скрыли на всякий случай…
– На какой еще случай? Дуры глубокие!
– Дуры, не спорю, но, думаю, дело было так: Надя рассказала про свои проблемы Тягомотине, та предложила познакомить ее с нами. Девчонка согласилась, но для начала решила на нас посмотреть, вдруг мы ей не глянемся или еще что-то…
– Складно получается, валяй дальше.
- Предыдущая
- 5/28
- Следующая
