Опасное соседство - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 9

• Предыдущая
• 9/31
• Следующая

— Наконец-то! — кинулась она ко мне. — Нашла?

— Да! А мама не выходила?

— Нет!

Я глянула на часы — прошло всего пять минут, но мне они, как пишут в книгах, по-

Казались вечностью. Тут я увидела, что со стороны главного входа к машине не спеша направляется Федор. Я бросилась ему наперерез.

— Вы Федор? — на всякий случай спросила я.

— Федор! Точно! — рассмеялся он. — А в чем дело?

— Федор! Не подходите к машине!

— Это ещё что за новости?

— Там бомба!

— Бомба? Ну и шуточки у вас!

— Какие шутки! Феликс Михайлович уже знает, а мы тут вас караулим!

— Правда, что ль?

— Конечно, мы сами видели… И я опять повторила историю про присевшего парня.

— А может, он просто так присел, может, уронил чего…

— Но ведь лучше проверить, не рисковать! — рассердилась я. Какие-то непуганые идиоты! Что хозяин, что шофер. Пока до них дойдет!

— Ася! Иди сюда! — окликнула меня Мотька. В дверях показалась мама. Я бегом кинулась к ней.

— Аська, ты, говорят, меня уже искала? Зачем?

— Да ни за чем, мне просто срочно в сортир понадобилось, вот я и сказала, что мне к маме надо. А папа не приедет! Они на даче задерживаются, так что Мотька пойдет по его билету.

Кажется, мама здорово огорчилась, что лавы не будет.

— Ладно, девочки, после спектакля не ждите меня, тут ещё банкет намечается. Ну пока!

— Ни пуха, мамуля!

— К черту!

Мама убежала, а я вернулась к Мотьке, которая мертвой хваткой вцепилась в Федора.

— Да ты чего, ненормальная? Я же только поглядеть хочу!

— Глядел один такой! Ты в бомбах-то разбираешься? Не пущу тебя, хоть режь!

— Слушай, — обратился он ко мне. — Уйми свою подружку, бешеная какая-то.

— И права! Это вы какие-то ненормальные, Мало, что ли, по телевизору показывают, как банкиров взрывают, а вам хоть бы хны, да? — уже почти вопила я. Но тут из-за угла выехала милицейская машина. Оттуда, как горох, посыпались милиционеры и оцепили «Мерседес». Народ у подъезда заволновался,

— Смотри-ка, сколько менты!

— Машину зачем-то оцепили!

— Небось хозяина арестовать собираются!

— Да мало ли, сейчас обстановка такая, не приведи Господь. —

Федор вдруг разом, стряхнул с себя Мотьку и шагнула к милиционеру. Тот что-то сказал, Федор достал документы и протянул ему.

— Ну вперед Матильда, мы свое дело сделали, пошли в театр!

— А нас как свидетелей не будут допрашивать?

— Думаю, что нет.

— Почему?

— Феликс, наверное, не скажет, что это мы его предупредили. Ведь тогда мама обязательно узнает. А он не захочет её волновать.

— А тебе не кажется, что он в твою маму влюблен?

— Да ну тебя, Мотька, вечно у тебя все во всех влюблены. Просто он её поклонник, он сам сказал. Поклонник её таланта.

— Понятно!

Было уже без трех минут семь. Мы со всех ног бросились к главному входу.

— Не волнуйся, в Москве ничего не начинают вовремя! — в очередной раз продемонстрировала знание жизни Мотька.

И в самом деле, мы не опоздали. Сдав куртки в гардероб, мы подошли к зеркалу «причепуриться», как говорит тетя Липа, и в зеркало увидели, что через вестибюль стремительно идет Феликс, а за ним, с трудом поспевая, семенит администратор по прозвищу Крошка Цахес.

— Феликс Михайлович, постойте! Куда же вы? — Я вернусь через полчаса! — бросил Феликс и вышел из театра.

— Аська, а если там нет бомбы?

— Нет, и слава Богу.

— А на нас не наедут за ложную тревогу?

— Еще чего! Береженого Бог бережет!

— Так-то оно так…

Вечер получился замечательный. Мы хохотали от души над выдумками и шутками знаменитых артистов. Юбиляр сидел в кресле на сцене в окружении товарищей по театру. Среди них была и мама в длинном вечернем платье, красивая до невозможности. Дома, когда я вижу её в потертых джинсах и любимом сереньком свитерочке, без косметики, с затянутыми в хвост роскошными светлыми волосами, я как-то забываю, насколько она красива, моя мама.

После очередного номера, когда ещё гремели аплодисменты, в проходе вдруг появился Феликс и быстро сел на свое место во втором ряду. Интересно: нашли бомбу или нет?

Наконец объявили мамин выход. Она встала, взяла гитару и подошла к микрофону — вечер записывался для телевидения. И вот она запела. Голос у мамы не оперный, но очень теплый, низкий, и романсы она поет просто замечательно. Сегодня она пела любимые романсы юбиляра: «Не уходи, побудь со мною», «Ночь светла» и «Нищая».

А потом ещё на бис спела «Утро туманное». Когда мама раскланивалась, Феликс вдруг встал и преподнес ей громадный букет хризантем. Откуда он знает, что это мамины любимые цветы?

— Видала? — спросила Мотька.

— Ну и что? Актрисам всегда цветы дарят!

— Вообще-то да…

Под конец вечера, когда юбиляру стали преподносить подарки от разных организаций и спонсоров, на сцену вынесли ту самую корзину роз, которую мы видели на улице, а потом вышел Феликс и преподнес юбиляру ключи от новых «Жигулей».

— Он просто до неприличия красив! — шепнула своему соседу сидевшая впереди меня известная киноактриса.

Я была с нею согласна.

Наконец дали занавес, аплодисменты стихли, и мы одними из последних направились к выходу из зала. Вдруг к нам подошел Федор.

— Девчата, пошли со мной!

— Куда?

— К администратору.

— Зачем? — Как зачем? Бомбу же нашли. Вы должны дать показания. Вот тебе и раз!

— Кому?

— Как кому? Милиции, ясное дело.

У Мотьки заблестели глаза.

При виде следователя мы разочарованно переглянулись. Если попытаться определить его одним словом, то слово это — тюха. Не чета нашему капитану Шадрину. Пожилой, толстый и весь какой-то расхристанный.

— Вот они, товарищ майор! Прибыли в ваше распоряжение! — доложил Федор.

— Господи, я думал, и вправду девушки, а они совсем соплячки. Ох, грехи наши тяжкие! — вздохнул майор, которого я про себя уже окрестила Тюхой. — Ну что ж делать, садитесь. Имя, отчество, фамилия, год рождения? — обратился он ко мне.

— Монахова, Анастасия Юрьевна, а год рождения у женщин не спрашивают! И вообще, разве я обвиняемая?

Тюха рассмеялся.

— Вот они, нынешние девки! Им палец в рот не клади! Нет, вы не обвиняемая, вы свидетельница. Ладно, скрывайте свой возраст, напишем просто несовершеннолетняя. Годится?

— Годится.

— А вы? — обратился он к Мотьке. — Тоже просто несовершеннолетняя?

— Конечно!

— А звать-то вас как?

— Корбут, Матильда Валерьевна.

— Так-таки и Матильда?

— Не понимаю…

— Кто может сравниться с Матильдой моей! — нестерпимо фальшиво пропел майор.

— Вот наказание! — вздохнула Мотька. — Буду паспорт получать — поменяю имя!

— Что так?

— Да стоит мне сказать его, как все, без исключения, поют «кто может сравниться с Матильдой моей»! А хорошо поет один её дедушка.

— А кто у нас дедушка?

— Игорь Васильевич Потоцкий, народный артист. Слыхали? — не без яда спросила Мотька. Похоже, она невзлюбила майора с первого взгляда.

— Потоцкий? Как же, слыхал. А ты меня уела! Ох, даже и спеть нельзя! Ну, ладно, к делу! Почему вы обратили внимание на эту машину?

— Потому что это машина нашего соседа! — ответила я.

— А чем привлек ваше внимание этот парень?

— Странным поведением. Он явно чего-то боялся.

Я в который уже раз за этот вечер рассказала про парня, присевшего на мгновение за «Мерседесом «.

— А почему вы решили, что он подложил бомбу? — Да по телику каждый день такие штуки показывают. По всем программам.

— А описать вы его сможете?

— Описать? Ну, лица я не разглядела, но он не очень высокий… — Я растерянно глянула на Матильду. Она пожала плечами.

— Не очень высокий. А как одет был?

— В куртке и джинсах. Куртка бордовая, вроде пуховика. На голове — шапка вязаная, черная.

— Молодец, Анастасия Юрьевна. Еще что заметили?

• Предыдущая
• 9/31
• Следующая