Игры богов - Анисимов Александр - Страница 36

• Предыдущая
• 36/121
• Следующая

— Успокойся, Райгар, прошу тебя, — пришел на помощь Имиронг, который слыл самым миролюбивым и не любил ссор между собратьями. — Право, нет причин для вражды. Ньёрмон, конечно, в чем-то прав, но все же именно благодаря тебе жизнь в нижних мирах вошла в новое русло — тебе и карты в руки. Однако пойми и нас: нам не слишком-то весело оставаться пассивными наблюдателями в то время, когда только ты подталкиваешь события в сотворенном мире, заставляя их развиваться по твоему разумению…

— Не продолжай, я понял тебя. — Гнев Незабвенного сменился благодушной улыбкой. — Возможно, я допущу вас к моей игре, но только с некоторыми ограничениями. Надеюсь, эту маленькую вольность вы мне великодушно простите…

Над поляной разнесся приглушенный ропот. Собравшиеся принялись обсуждать слова Райгара, которые можно было истолковать далеко не однозначно. Все-таки боги не привыкли, чтобы кто-то ограничивал их. Если бы все, о чем шел сейчас разговор, было личным делом Незабвенного — это одно, но предметом обсуждения являлся мир, сотворенный всеми богами, и это давало каждому определенные права… Больше других возражал Ньёрмон, чуть с меньшим энтузиазмом его поддерживал Каниос, но в целом ситуация складывалась не в их пользу — большинство склонно было согласиться с предложением Райгара. Незабвенный решился открыться полностью, видя, какой оборот принимает разговор:

— Я предлагаю вам наравне с собою решать, как поступать с теми, кого вам заблагорассудится ввести в погоню за осколками Шара. А все те, кто зовется Черными Охотниками, принадлежат мне, и только мне. Если я узнаю, что кто-то из вас тайком от меня попытается манипулировать ими… — Райгар не договорил, но так стиснул кулак, что затрещали сухожилия.

— Позволь узнать границы наших возможностей? — сохраняя вежливый тон, спросил Имиронг.

— Здесь нет секрета, — развел руками Незабвенный. — Основа замысла проста: смертные пытаются доставить осколки Великим Змеям, а мои Охотники постараются донести их на стык поднебесного мира и Изнанки, чтобы я забрал наш Дар. Честно говоря, меня мало волнует конечный результат: если поставленная перед Черными Охотниками задача окажется для них непосильной и Шар обретут Змеи — что ж, это не так уж страшно.

— То есть ты предлагаешь нам всем играть против тебя? — уточнила Орнелла. — Ты оставляешь себе своих Охотников-тварей, а нам отдаешь остальных? И мы имеем полное право противостоять твоим созданиям, возводить на их пути любые преграды?

— Так же как и я на пути ваших, — согласился Райгар. — Но повторю еще раз — сама основа игры должна остаться неизменной: вы выступаете на стороне драконов, а я — на стороне Черных Монахов. Так мы решим раз и навсегда, кто из нас чего стоит.

Поднявшийся ветер взъерошил густые волосы Незабвенного. В руке его возник алмазный кубок, полный розоватого вина.

— Полагаю, мы договорились? — плутовато улыбнулся он, вскинув брови. Настороженность и недоверие оказались столь тщательно скрыты за обезоруживающей внешностью, что никто не заметил их. Перед каждым из кресел возникли высокие столики из полированной яшмы, на которых стояли наполненные кубки. Райгар безошибочно определил, кому из собравшихся какой напиток подходит больше, — во всяком случае, каждый принял свой кубок.

Незабвенный дождался, пока остальные поднимут бокалы, а затем коротко кивнул, принимая это как согласие на свои условия, и осушил кубок до дна, после чего тот мгновенно растаял в воздухе.

— Разговор на этом можно считать завершенным? — осведомился он и, протянув руку, подхватил медленно опустившийся на ладонь шлем, который тотчас же водрузил на голову.

— К сожалению, нет, — качнула головой Брэннета, чуть приподнимаясь над своим креслом, — мы так и не прояснили вопрос о твари по имени Вазгер…

— Теперь это меня не касается, — жестко парировал Райгар. — Только я хочу, чтобы вы знали — Вазгер все еще продолжает погоню за осколком Пламенеющего Шара. Вам бы следовало повнимательнее относиться к происходящему в мире.

Едва произнеся это, Незабвенный запахнул плащ, мгновенно оказавшийся у него на плечах, и исчез.

— Постой! — запоздало крикнула ему вслед Брэннета. — Так он жив?!

Ответом ей послужило молчание.

Поляна постепенно пустела. После столь неожиданного ухода Райгара никто больше не произнес ни слова, хотя на лицах застыли сотни так и не высказанных вопросов.

Чуть дольше других задержался на поляне Везэльд. Старик поднялся из кресла и задумчиво обошел восемь опустевших кресел, каждое из которых еще хранило тепло сидевших в них, и только место Райгара оставалось холодным. Покачав головой, Везэльд что-то тихо прошептал и, сложив руки на груди, медленно воспарил над землей.

Огромная радуга ударила в накрывший поляну прозрачный невидимый купол, вымывая из реальности кресла, высокую сочную траву и густые кроны деревьев. А когда все исчезло, в лес вернулась обычная дождливая осень с ее пожелтевшими листьями, наполовину облетевшими кронами и увядшей травой, которую трепал ветер, сквозящий от верхних веток до самой земли.

Тучи собирались над королевским дворцом с самого утра. Солнце еще не успело осветить небо, согнать с него тусклые бусины ночных звезд, а со всех сторон из-за горизонта уже слетались темные облака. Они отвергали все законы природы, двигаясь против ветра и собираясь в огромную шапку над башнями замка. По мере восхода дневного светила густые тучи окрашивались в мрачные насыщенные цвета от темно-серого до густо-синего. Изредка попадались даже огненно-красные, каких отродясь не видывали в Империи. Среди туч то и дело вспыхивали молнии, однако никто не услышал раскатов грома.

В городе в этот день было непривычно тихо: слишком жуткой и нереальной казалась развернувшаяся в небесах картина. Время от времени особенно яркие и ослепительные молнии разрывали небосвод на части, и тогда горожане в ужасе закрывали головы руками и спешили укрыться за дверьми или в подворотнях, ожидая небесной кары. Солнце скрылось за тучами и будто исчезло. Его косые лучи можно было разглядеть разве что за пределами города, где не было облачной шапки. Но даже и там резали глаз отсветы молний.

Не было ни дождя, ни ветра. Холодный осенний воздух недвижимо стоял на улицах, по лужам не пробегала редкая рябь, а флаги у ворот королевского замка и на его башнях бессильно повисли.

Дагмар не мог оторвать взгляд от окна: небо, казалось, сошло с ума. Королю было не по себе: этой ночью он почти не спал, а в те несколько часов, на которые он смог-таки забыться, ему снились кошмары. Дагмар терялся в догадках относительно того, что может последовать за явлением огненных туч — ведь это наверняка являлось знамением. Маг Халиок, к которому король не замедлил отправиться, тоже не мог ничего сказать о происходящем. Король Мэсфальда обругал мага последними словами и пригрозил, что если тот до вечера не отыщет объяснения происходящего над городом, то пусть лучше сразу подыскивает себе тепленькое местечко подальше от дворца. В ответ Халиок смиренно заметил, что как бы вскоре им обоим не пришлось оказаться в местах отдаленных, чем окончательно вывел Дагмара из себя. Король был так взбешен, что чуть не отдал приказ схватить мага и бросить в подвалы Черного Замка, но вовремя одумался и не совершил столь грубой ошибки, о которой пожалел бы впоследствии. Ведь зерна истины в словах Халиока, несомненно, были: Дагмар медленно, но верно терял поддержку жителей Мэсфальда, хоть ему все еще продолжали подчиняться. Однако сегодняшнее событие вполне могло еще больше подорвать доверие горожан к Дагмару, разбередив в них самые дикие суеверия. И это злило Дагмара еще больше, чем бессилие Халиока.

Дагмар отошел наконец от окна и, усевшись в кресле, погрузился в раздумья. Его клонило в сон, однако он старался отогнать чувство усталости. На сегодня было запланировано очень много дел, но король никак не мог заставить себя выйти из комнаты: он чувствовал, что как только он окажется среди обитателей дворца, пойдут рассуждения о необычном атмосферном явлении и глупые разговоры, которые в его состоянии были просто непереносимы…

• Предыдущая
• 36/121
• Следующая