Братья Львиное Сердце - Линдгрен Астрид - Страница 12

• Предыдущая
• 12/33
• Следующая

Как ни горько было мне, эта мысль все же немного повеселила меня! Какую рожу скорчит Юсси, узнав, что я исчез!

Но тут Юсси сказал:

— Малыш Калле Львиное Сердце славный, но его уж львом никак не назовешь. Трусливее этого бедняжки не найти. Ему бы больше пристало имя Заячье Сердце.

Да, это я и сам знал. Храбрым я никогда не был. И я не заслужил носить имя Львиное Сердце, которое так шло Юнатану! И все же для меня было ужасно слышать слова Юсси. Мне было очень стыдно, и я решил, что я должен, должен постараться стать хоть немного храбрее. Но только не сейчас, потому что в эту минуту мне было страшно.

Наконец Юсси кончил бахвалиться. Хвастаться ему было больше нечем. Он собрался уезжать.

— Я должен вернуться домой до рассвета, — сказал он.

Они до последней минуты наказывали ему, что он должен делать.

— Смотри, чтобы все вышло как надо с Софией и с этим мальчишкой, его братом, — велел Ведер.

— Да уж положитесь на меня, — ответил Юсси, — только вы не должны делать мальчишке ничего худого, его я как бы немного жалею!

«Спасибо, я уже это заметил», — подумал я.

— Да не забудь пароль, когда приедешь в Долину Терновника с вестями, — напомнил Кадер. — Если хочешь, чтобы тебя впустили сюда живым!

— «Вся власть Тенгилю, нашему освободителю!» — ответил Юсси. — Я помню это день и ночь. А Тенгиль не забудет, что обещал мне?

— Тенгиль ничего не забывает, — ответил Кадер. И Юсси поехал прочь. Он исчез за поворотом в том же направлении, откуда появился, а Ведер и Кадер сидели и смотрели ему вслед.

— А им займется Катла, когда мы расправимся с Долиной Вишен.

Кадер сказал это таким тоном, что было ясно, каково будет тому, кто попадет во власть Катлы. Я мало что знал о Катле, и все же я вздрогнул, и мне стало почти жаль Юсси, хотя он был такой негодяй.

Огонь на поляне догорел, и я стал ждать, что Ведер и Кадер тоже уедут. Я так сильно желал, чтобы они поскорее убрались, что у меня внутри аж все заныло. Так крыса стремится вырваться из крысоловки на свободу. «Если я только сумею выгнать их лошадей из пещеры, прежде чем кто-нибудь из них придет за ними, — думал я, — то, может, я все же сумею выкрутиться. И тогда Ведер и Кадер уедут отсюда, так и не узнав, как легко они могли схватить младшего брата Юнатана Львиное Сердце».

Но тут Кадер сказал:

— Давай ляжем в пещере и поспим немного. «Стало быть, мне конец, — подумал я. — Ну и пусть, у меня уже нет больше сил. Пусть схватят меня! Лишь бы все это уже кончилось!» Но Ведер ответил ему:

— К чему нам спать? Скоро утро. А мне уже надоели эти горы. Я хочу назад, в Долину Терновника.

И Кадер согласился:

— Ну, как хочешь. Выводи лошадей!

Иногда в минуту сильной опасности спасает то, что поступаешь не раздумывая. Я бросился в дальний, самый темный угол, как маленький зверек. Ведер показался в проеме пещеры, но секунду спустя он уже скрылся в кромешном мраке, и больше я не видел его. Он тоже не мог видеть меня, но мне казалось, что он мог бы услышать, как сильно стучит мое сердце. Оно колотилось как бешеное, а я лежал и ждал, что будет, когда Ведер найдет здесь трех лошадей вместо двух.

Когда Ведер вошел, они тихо заржали, все трое. Фьялар тоже. Я узнал бы ржание Фьялара среди тысяч других. Но эта скотина Ведер ничего не понял. Подумать только, он не заметил даже, что в пещере было три лошади. Он вывел тех двух, что стояли ближе к выходу, это и были их лошади, и вышел сам.

Оставшись вдвоем с Фьядаром, я бросился к нему и зажал ему морду. «Милый, милый Фьялар, молчи», — просил я его про себя. Ведь если бы он заржал, они услыхали бы его и поняли: тут что-то неладно. Но Фьялар был такой умный! Он, ясное дело, все понял. Две другие лошади ржали на полянке. Видно, они хотели попрощаться с ним. Но Фьялар стоял молча и не ответил им.

Я видел, как Ведер и Кадер седлают лошадей. Невозможно описать, что я тогда чувствовал. «Теперь я скоро выберусь из этой крысоловки», — думал я.

И тут Ведер сказал:

— Я забыл огниво.

Он спрыгнул с лошади и стал шарить вокруг костра. Потом он сказал:

— Здесь его нет, видно, я забыл его в пещере.

И тут крысоловка захлопнулась с шумом и звоном, я попался. Ведер вошел в пещеру, чтобы найти это проклятое огниво, и сразу же наткнулся на Фьялара.

Я знаю, что врать нехорошо, но, когда дело касается жизни, приходится врать.

Между прочим, кулаки у Ведера были крепки, никто еще никогда не хватал меня так сильно. Мне было больно, и я разозлился. Пожалуй, больше разозлился, чем испугался. Может быть, поэтому я и начал врать так ловко.

— Сколько времени ты лежал здесь и шпионил? — прорычал он, вытащив меня из пещеры.

— Со вчерашнего вечера, — ответил я. — Но я только спал, — добавил я, щурясь на утреннем свете и делая вид, будто только что проснулся.

— Спал! — рявкнул Ведер. — Ты хочешь сказать, что не слыхал, как мы здесь пели и буянили у ночного костра? Не ври давай!

— Может, и слыхал чуть-чуть, как вы пели, — промямлил я, будто вру, чтобы угодить ему.

Ведер и Кадер переглянулись, они поверили, что я спал и ничего не слышал.

Однако толку от этого мне было мало.

— А знаешь ли, что ездить этой дорогой нельзя? Что за это положена смертная казнь? — спросил Ведер.

Я попытался сделать вид, что ничего не знаю ни про смертную казнь, ни про что другое.

— Я просто хотел поглядеть на лунный свет вчера вечером, — пробормотал я.

— И из-за этого рисковал жизнью, лисенок ты этакий! Где ты живешь, в Долине Вишен или в Долине Терновника?

— В Долине Терновника.

Ведь Карл Львиное Сердце жил в Долине Вишен, а я скорее согласился бы умереть, чем сказать, кто я такой.

— А кто твои родители? — спросил Ведер.

— Я живу у… у моего дедушки, — ответил я.

— Ну а как его зовут? — продолжал Ведер.

— Я зову его просто дедушкой, — сказал я, прикидываясь дурачком.

— А где он живет в Долине Терновника?

— В… в маленьком белом доме, — ответил я, решив, что в Долине Терновника дома белые, как и в Долине Вишен.

— Покажешь нам своего деда и свой дом, — прорычал Ведер. — А ну садись в седло!

Мы поехали. И тут над горами Нангиялы взошло солнце. Небо вспыхнуло алым пламенем, и горные вершины засияли. В жизни не видел я ничего прекраснее и величественнее. И если бы я не глядел прямо в спину Кадера и черный зад его лошади, я бы, наверно, ликовал. Но сейчас мне было не до того, вовсе не до того!

Тропа продолжала изгибаться и виться. Но вскоре она резко пошла вниз. Я понял, что мы приближаемся к Долине Терновника. И все же, когда она открылась внизу подо мной, освещенная утренним солнцем, я едва поверил своим глазам. Она была такая же прекрасная, как Долина Вишен: маленькие дома и садики, зеленые склоны и заросли цветущего терновника. Целое море терновника. Сверху он выглядел странно, словно розовая пена на зеленых волнах. Да, «Долина Терновника» было подходящее название для этой долины.

Но без Ведера и Кадера мне было бы никак не попасть в эту долину. Потому что она вся была обнесена стеной, высокой стеной, которую люди построили по приказу Тенгиля. Ведь он хотел сделать их рабами и держать в вечном заточении. Я знал это, мне об этом рассказывал Юнатан.

Видно, Ведер и Кадер забыли спросить меня, как я выбрался из запертой долины, и я молил Бога, чтобы они не догадались спросить меня об этом. Что я ответил бы им? Как мог человек перебраться через эту стену, да к тому же еще и с конем?

По всей стене, насколько я мог видеть, ходили люди Тенгиля в черных шлемах, с мечами. Ворота также надежно охранялись. Да, как раз там, где кончалась тропа из Долины Вишен, в стене были ворота.

Прежде жители свободно ездили из одной долины в другую, а теперь их разделяла стена с запертыми воротами, которые отпирались лишь для людей Тенгиля.

Ведер постучал в ворота мечом. Открылось маленькое окошечко, и верзила-стражник высунул голову.

— Пароль! — заорал он.

• Предыдущая
• 12/33
• Следующая