Братья Львиное Сердце - Линдгрен Астрид - Страница 1

• 1/33
• Следующая

Я расскажу сейчас о моем брате. Моего брата звали Юнатан Львиное Сердце. Мне просто необходимо рассказать вам о нем. Все это похоже на сказку и чуть-чуть на историю с привидениями, и все же это чистая правда. Но об этом знаем лишь мы с Юнатаном.

Сначала фамилия Юнатана была вовсе не Львиное Сердце, а Лейон, что по-шведски значит — лев. У нас с мамой такая же фамилия. Меня зовут Карл Лейон, а маму — Сигрид Лейон. Папу звали Аксель Лейон, хотя он бросил нас, когда мне было всего два года. Он ушел в море, и больше мы о нем не слышали.

Но я хочу вам рассказать о том, как мой брат Юнатан стал Юнатаном Львиное Сердце. И обо всем удивительном, что случилось потом.

Юнатан знал, что я скоро умру. Мне думается, все знали об этом, кроме меня. Даже в школе про это знали, ведь последние полгода я вовсе не ходил в школу, а все время болел. Лежал дома и кашлял. Все тетеньки, которым мама шьет платья, тоже про это знали, одна из них говорила об этом с мамой, а я случайно услыхал. Они думали, что я сплю. А я просто лежал с закрытыми глазами и не показывал вида, что слышу эти страшные слова, будто я скоро умру.

Я, понятно, расстроился и ужасно испугался и не хотел, чтобы мама об этом знала. Но когда Юнатан пришел домой, я заговорил с ним об этом.

— Ты знаешь, что я скоро умру? — спросил я и заплакал.

— Да, знаю.

Я заплакал еще сильнее.

— Какой ужас! — сказал я. — Почему же люди могут умирать, не дожив и до девяти лет?

— Знаешь, Сухарик, мне кажется, что это вовсе не ужас, — ответил Юнатан. — Мне кажется, тебе будет просто замечательно!

— Замечательно? — воскликнул я. — По-твоему, это замечательно — быть мертвым и лежать в земле!

— Да что ты! — сказал Юнатан. — Ведь это лишь только твоя оболочка там будет лежать, а сам ты улетишь совсем в другое место.

— Куда улечу? — удивился я, не поверив ему.

— В Нангиялу, — ответил он.

«В Нангиялу» — он сказал это запросто, будто это что-то такое, о чем знает каждый. А я прежде никогда об этом не слыхал.

— А что это за Нангияла? — спросил я. — Где она находится?

Юнатан ответил, что точно он этого и сам не знает. Где-то по другую сторону звезд. И он начал рассказывать про Нангиялу так, что мне чуть ли не захотелось тут же полететь туда.

— Там сейчас еще время костров и сказок, — сказал он, — тебе там понравится.

Он рассказал, что все сказки приходят из Нангиялы, ведь именно там случается все удивительное. И когда попадешь туда, то и с тобой будут случаться разные приключения с утра до вечера и даже ночью.

— Вдумайся, Сухарик, здесь вот ты лежишь и кашляешь, болеешь все время и не можешь играть. А там будет совсем другое дело.

Юнатан называл меня Сухариком еще тогда, когда я был совсем маленьким. Я спросил его почему, он ответил, что очень любит сухарики, особенно такие, как я.

Но в тот вечер, когда я так боялся умереть, он сказал, что как только я попаду в Нангиялу, сразу стану здоровым, сильным и даже красивым.

— Таким красивым, как ты?

— Куда красивее!

Но это он мне вкручивал зря. Таких красивых, как Юнатан, не было нигде и быть не может.

Как-то раз одна из тетенек, которым мама шьет, сказала:

— Милая фру Лейон, ваш сын похож на сказочного принца.

И она говорила не обо мне, это уж точно!

Юнатан и в самом деле был похож на сказочного принца. Волосы у него отливали золотом, глаза синие, сияющие, зубы белые, красивые, а ноги совсем прямые.

К тому же он был добрый и сильный, все умел, все понимал и учился лучше всех в классе. Все ребята во дворе ходили за ним по пятам и хотели играть с ним. Он придумывал для них разные игры и приключения, а я не мог с ним играть, ведь я только и делал, что изо дня в день лежал на старом кухонном диванчике. Но когда Юнатан приходил домой, он рассказывал мне про все, что он делал, что видел, что слышал и что читал. Он мог сколько угодно сидеть со мной на краю диванчика и рассказывать. Юнатан тоже спал в кухне на раскладушке, которую каждый день вытаскивал из шкафа. И даже когда он ложился спать, он продолжал рассказывать мне сказки и всякие истории, покуда мама не кричала нам из комнаты:

— А ну-ка замолчите! Калле нужно спать!

Но спать трудно, когда все время кашляешь. Иногда Юнатан вставал среди ночи и кипятил для меня воду с медом, чтобы смягчить кашель. Добрый был Юнатан!

В тот вечер, когда я боялся умереть, он сидел со мной по нескольку часов и рассказывал про Нангиялу, правда тихонько, чтобы мама не услыхала. Она, как всегда, сидела и шила, швейная машинка стоит у нее в комнате. Она и спит в этой комнате. Ведь у нас всего одна комната и кухня. Дверь была открыта, и мы слышали, как она поет про моряка, который плавает где-то далеко в море. Она, наверно, думает про папу, когда поет. Я помню только несколько строчек из этой песни:

Это красивая и печальная песня, но Юнатан только засмеялся и сказал:

— Послушай, Сухарик, может, ты тоже прилетишь ко мне однажды вечером? Из Нангиялы. Обернешься белой голубкой и сядешь на подоконник. Прилетай обязательно.

Тут я начал кашлять, и он, как всегда, взял меня на руки, чтобы мне полегчало, и пропел:

И тут я подумал: «Что мне делать в Нангияле без Юнатана? Без него мне там придется плохо. Что толку, если там будут сказки и приключения, а Юнатана не будет! От страха я и не пойму, что мне там делать».

— Не хочу я туда, — сказал я и заплакал. — Я хочу всегда быть с тобой, Юнатан!

— Так ведь я тоже когда-нибудь попаду в Нангиялу, ясно тебе? Когда-нибудь, хоть и не теперь.

— Да-а! Не теперь! Может, ты будешь жить до девяноста лет, а я буду там все время один.

Тогда Юнатан сказал, что в Нангияле время совсем другое, чем на земле. Даже если он проживет до девяноста лет, мне покажется, будто его не было со мной всего два дня. Ведь время там не настоящее, как у нас.

— Уж два-то дня потерпеть один ты сможешь, — сказал он. — Будешь лазить по деревьям, сидеть у костра в лесу или удить рыбу на берегу какой-нибудь речушки, ведь тебе этого всегда хотелось. Только ты вытащишь окуня, а я уже тут как тут, прилетел! А ты спрашиваешь: «Никак ты уж здесь, Юнатан?»

Я постарался перестать плакать, решив, что два дня-то уж, верно, смогу выдержать без него.

— Хотя было бы здорово, если бы ты прилетел туда первым, — сказал я. — А потом я прилетаю, а ты уже сидишь там и удишь рыбу.

Юнатан согласился со мной. Он долго смотрел на, меня ласково, как всегда. Я понял, что ему было жаль меня, потому что он сказал тихо и печально:

— А вместо того мне придется жить на земле без своего Сухарика. Может, даже целых девяносто лет! Да, мы думали, что так оно и будет!

Теперь я расскажу о самом трудном. О чем я не в силах думать. И о чем не могу не думать.

Мой брат Юнатан мог бы все еще быть со мной, говорить со мной по вечерам, ходить в школу, играть с ребятами во дворе, кипятить для меня воду с медом… Но все вышло не так… нет его больше со мной!

Юнатан теперь в Нангияле.

Тяжело мне, я не могу, не могу я про это рассказывать. Но вот что после написали в газете:

«Ужасный пожар бушевал вчера у нас в городе в квартале Факкельрусен. Один из деревянных домов сгорел дотла, и погиб один человек. Когда дом загорелся, в квартире на третьем этаже находился больной десятилетний мальчик, Карл Лейон. Вскоре пришел домой его тринадцатилетний брат, Юнатан Лейон. Его никто не успел остановить, и он бросился в горящий дом, чтобы спасти брата. Мгновение спустя вся лестница уже была объята пламенем. Детям оставалось спастись лишь через окно. Перепуганная толпа, собравшаяся возле дома, была бессильна помочь им. Людям оставалось только с ужасом смотреть, как тринадцатилетний подросток, держа брата на спине, не раздумывая прыгает из окна. При падении на землю мальчик ударился так сильно, что почти сразу скончался. Его младший брат, которого он заслонил от удара своим телом, напротив, не получил никаких повреждений. Мать обоих мальчиков, портниха, была в это время у своих клиенток. По возвращении домой с ней случился тяжелый шок».

• 1/33
• Следующая