Стихотворения и поэмы - Андреев Даниил Леонидович - Страница 40
- Предыдущая
- 40/56
- Следующая
Изменить размер шрифта:
40
27
Но если ты провидишь в скорости
Блиндаж, стволы «катюш», окопы,
Геройский марш в полях Европы
До Bradenburger Tor [3]– забудь:
В другом, вам незнакомом хворосте
Уже затлелся угль поэмы,
И губы строф железно немы
Для песен, петых кем-нибудь.
28
За небывалой песней следую
По бранным рытвинам эпохи.
Воронки… Мрак… Вверху – сполохи
Да туч багровых бахрома,
Но вещим ямбом не поведаю
О зримом, ясном, общем, явном,
Лишь о прозреньи своенравном
Превыше сердца и ума.
29
Зачаток правды есть и в на́долбах,
Упорным лбом шоссе блюдущих,
В упрямстве танков, в бой бредущих,
В бесстрашной прыти муравья,
Но никогда не мог я надолго
Замкнуться в этой правде дробной:
Манил туман меня загробный
И космос инобытия.
30
Немного тех, кто явь военную
Вот так воспринял, видел, понял;
Как в тучах ржут Петровы кони,
Не слышал, может быть, никто;
Но сладко новую вселенную
Прозреть у фронтового края,
И если был один вчера я, —
Теперь нас десять, завтра – сто.
31
А ночь у входа в город гибели
Нас караулила. Все туже
Январская дымилась стужа
Над Выборгскою стороной…
Нет никого. Лишь зданья вздыбили
Остатки стен, как сгустки туши —
Свои тоскующие души,
Столетий каменный отстой.
32
Как я любил их! Гений зодчества,
Паривший некогда над Римом,
Дарил штрихом неповторимым,
Необщим – каждое из них;
Лишь дух роднил их всех, как отчество
Объединяет членов рода;
Так пестроту глаголов ода
Объединяет в мерный стих.
33
Все излученья человеческих
Сердец, здесь бившихся когда-то,
Их страсть, борьба, мечты, утраты,
Восторг удач и боль обид
Слились в единый сплав для вечности
С идеей зодчего: с фронтоном,
С резьбой чугунной по балконам,
С величием кариатид.
34
И вот теперь, покрыты струпьями
Неисцелимого распада,
Огнем разверзшегося ада
До самых крыш опалены,
Они казались – нет, не трупами —
Их плоть разбита, лик разрушен —
Развоплощаемые души
На нас взирали с вышины.
35
Как будто горькой, горькой мудростью,
Нам непонятным, страшным знаньем
Обогатила эти зданья
Разрушившая их война,
И, Господи! какою скудостью
Нам показались беды наши,
Что пили мы из полной чаши
И все ж не выпили до дна!
36
Утих сам голод. Одичание
Усталых воль, сознаний, тела
Забылось. Родина смотрела
На каждого из нас. По льду
Мы шли без слов, без слез, в молчании,
Как входят дети друг за другом
К отцу, что, истомлен недугом,
Встречает смерть в ночном бреду.
37
А там, за выбитыми окнами,
За кусковатою фанерой,
Без дров, без пищи, в стуже серой
Чуть теплились едва-едва
И полумертвыми волокнами
Еще влачились жизни, жизни,
Все до конца отдав отчизне
И не дождавшись торжества.
38
Героика ль? самоотдача ли?
О, нет. Насколько проще, суше
И обыденней гибнут души
В годину русских бед и смут!
Но то, что неприметно начали
Они своею жертвой строгой,
Быть может, смертною дорогой
Они до рая донесут.
39
Вдруг – среди зданий, темных до́черна,
Звено я различил пустое,
Даль, берега, мостов устои
И дремлющие крейсера,
И под соборным стройным очерком
Неву в покрове смутно-сером, —
Мать стольким грезам и химерам,
Подругу вечную Петра.
40
Подругу, музу, крест и заповедь
Великого державотворца,
Чье богатырское упорство
Гнало Россию в ширь морей,
Спаявшего мечту о Западе
С мечтою о победных рострах,
О сходбищах вселенной, пестрых
От флагов, вымпелов и рей.
41
Столица!.. Ледяной и пламенной,
Туманной, бурной, грозной, шумной,
Ее ковал ковач безумный,
Безжалостный, как острие;
Здесь, во дворцах, в ковчегах каменных
Душа народа пребывала,
Душа страны запировала
В безбрежных празднествах ее.
40
- Предыдущая
- 40/56
- Следующая
Перейти на страницу:
