В плену у мертвецов - Лимонов Эдуард Вениаминович - Страница 67

• Предыдущая
• 67/75
• Следующая

13. Вскоре оказалось, что в г. Красноярске ФСБ немедленно создала вокруг меня такую же нездоровую атмосферу, как и в Москве. По необходимости, для своей документальной книги о Быкове, я стал усиленно интервьюировать местных, как друзей, так и недругов Быкова, среди них были и сотрудники правоохранительных органов. Первый автомобиль слежения я заметил, когда посещал коттедж (или «дворец») Быкова, близ города Назарово, недалеко от речки Чулымка. Это было начало ноября. Возвратившись в Красноярск, всего лишь через несколько дней, я обнаружил, что в городе распространяются слухи, имеющие цель опорочить меня. От людей, с которыми я имел дело по поводу Быкова, начали поступать сведения о том, что ФСБ распространяет слухи, что я приехал в Красноярск с тайными целями. Так бывший следователь по нескольким делам Быкова, майор Алексей Щипанов, сказал мне:

«Да, меня информировали, что вы приехали в Г. Красноярск с целью провокации, что готовится провокация». Я: «ФСБ, конечно?» Щипанов улыбается…

Это я процитировал стр. 238 книги «Охота на Быкова». Тогда же Георгий Рогаченко, помощник Быкова, вдруг перестал оказывать мне содействие в организации встреч и интервью с друзьями и родственниками Быкова, не отвечал мне на мои телефонные звонки. Когда я, наконец, приехал к нему и потребовал объяснить, что происходит. Цитирую страницы 305-306 книги «Охота на Быкова»:

«Ну и что, что Вам известно?» (спрашиваю я Рогаченко). «Что Вы приехали в Красноярск с целью достать денег для покупки оружия», – отвечает мне Рогаченко.

Последние 50-60 страниц книги «Охота на Быкова» повествуют уже наряду с историей Быкова, ещё одну историю – слежки и провокации против меня со стороны ФСБ в г. Красноярске в ноябре и декабре 2000 года.

Я сдал рукопись издательству 18 января 2001 года. Лалетин был арестован с оружием 11 марта 2001 года. Стоит задаться вопросом: каким образом ФСБ было известно уже в ноябре-декабре 2000 года, что члены НБП купят оружие в марте 2001 года? Только один ответ может быть приемлем на этот вопрос: ФСБ страстно хотела, чтобы это случилось и сделала всё, чтобы это случилось, чтобы оружие было куплено. Старший следователь О.А. Шишкин и вся следовательская бригада прочли книгу «Охота на Быкова». Понимая, что в будущем у суда могут возникнуть вопросы по поводу эпизодов в моей книге, относящихся к слежке ФСБ за мной в г. Красноярске в ноябре-декабре 2000 года, и в частности к этой фразе: «Приехал достать денег на покупку оружия», Шишкин отправил запрос в УФСБ по Красноярскому краю. С просьбой (не очень настойчивой, это не специальное поручение) – допросить Рогаченко по поводу того, что ему известно. Шишкину отвечает из Красноярска майор ФСБ Моружко А.Я. тоже ненастойчиво: «Возможно, представляет интерес для следствия Рогаченко Георгий Георгиевич /…/ он неоднократно встречался с Э. Лимоновым под предлогом оказания помощи в сборе материала для книги в отношении А.Быкова, организовывал необходимые встречи, обеспечивал лидера НБП автотранспортом и жильём. В конце декабря 2000 года отношения между Лимоновым и Рогаченко Г.Г. осложнились. Последний высказал мнение (предположение), что лидер НБП планирует приобрести оружие на денежные средства, полученные в качестве гонорара за книгу, и тем самым опорочить Быкова перед правоохранительными органами. В феврале 2001 года Рогаченко выехал в Москву». Это я процитировал листы 204-205, 3-го тома у/д № 171. А ещё на листе 202 того же тома, полковник Страшников оповещает, что: «Свидетелей Рогаченко и Больших допросить не представилось возможным, в связи с отсутствием их в Красноярске».

Допросить Рогаченко не составляло никакого труда: в феврале и марте 2001 года он неоднократно приходил ко мне на квартиру в Калошин переулок в Москве, и без сомнения мои многочасовые беседы с ним были записаны оперуполномоченным ФСБ Волковым, осуществлявшим ОРМ, а попросту говоря, записывавшим все шумы в моей квартире. Но Рогаченко сказал бы господам из ФСБ, что он услышал о том, что Лимонов собирается купить оружие в Красноярске из источников ФСБ, назвал бы, возможно, от кого конкретно услышал, а следствию как раз это и хочется скрыть, не допустить, чтобы признание, что ФСБ знала в ноябре-декабре 2000 года, что лимоновцы купят оружие в марте, не допустить, чтобы это свидетельство содержалось в у/д № 171. Прошу суд обратить особое внимание на те страницы, моей книги «Охота на Быкова», где имеются сведения о якобы готовящейся покупке оружия, распространявшиеся ФСБ в ноябре-декабре 2000 года в Красноярске. Это страницы 103-109, стр.238-239, стр. 269, стр.305-307, стр. 328-335.

14. Шаргунов и Акопян смогли оформить новые документы на автомашину только к середине октября. Чем они занимались с 23 сентября по 15 или 16 октября (когда выехали на пасеку Пирогова) я могу только догадываться. Без сомнения Артём Акопян, запутанный с руками и ногами в паутину ФСБ, показал моё письмо адресованное Аксёнову оперативным сотрудникам Барнаульского УФСБ. Письмо содержится в материалах уголовного дела № 171. Акопян звонил мне в Москву в начале октября, интересовался планами и попросил денег. Я посылал ему по его просьбе деньги на адрес: Главпочтамт, Барнаул, до востребования. Часть денег, оставленных мною, он растратил. Потому вынужден был ночевать у членов НБП г. Барнаула. Мне известно, что он ночевал у Виктора Золотарёва, а так же несколько раз у Олега Михеева, оба погибли. Об обстоятельствах их смерти – далее.

Я интервьюировал свидетелей жизни Быкова и писал книгу в Красноярске, но на пасеке Пирогова сидели ребята: Шилин, Аксёнов, а после 16 октября к ним присоединились Шаргунов и Акопян. К середине ноября туда должна была подъехать смена: Д.Бахур и С.Гребнев. Припасов у ребят на пасеке было в обрез. Не говоря уже о том, что не было денег на бензин, и тем более средств на то, чтобы разъехаться по домам. Хотел я этого или нет, но мне необходимо было ехать на Алтай, на пасеку Пирогова, привезти денег, поддержать ребят морально, и забрать 1-ю смену. Я позвонил из Красноярска в Барнаул – хозяину пасеки Пирогову, сказал, что приеду в Барнаул числа 15 ноября. С Пироговым у меня была договорённость, что когда я соберусь ехать на пасеку, я предупрежу его, и мы отправимся вместе. Затем я позвонил руководителю нашей организации Евгению Берсенёву, уведомив его о том же, и спросив, возможно ли будет остановиться, если понадобится, на ночлег в его квартире на ул. Попова. Он сказал, что без проблем, конечно. Я был абсолютно уверен, что мой телефон в г. Красноярске прослушивается (как обнаружилось в декабре, прослушивались даже помещения кабинетов моих друзей Фёдора Сидоренко и Олега Тихомирова в офисе «Авто – Радио» на ул. Кирова, 19). Но, в конце концов, что я мог поделать? Да и что мне было скрывать, ко мне приходили на квартиру офицеры милиции, я их опрашивал для книги о Быкове. Так что дата моего визита в Барнаул была известна ФСБ, в Барнауле меня ожидали, начиная с 15 ноября, сотрудники местного УФСБ.

Однако к 15 ноября выехать из Красноярска мне не удалось. Поскольку у меня были договорённости об интервью со множеством людей и я зависел от их расписания. 14 ноября мне позвонили в Красноярск из Москвы и сообщили, что четверо национал-большевиков арестованы на территории Латвии, они выпрыгнули с поезда, но их оказывается уже ждали на месте. 17 ноября меня оповестили о том, что трое национал-большевиков всё же просочились на территорию Латвии и осуществили акцию мирной оккупации башни Собора Святого Петра в г. Риге (в знак протеста против судов над красными партизанами и чекистами). Выехал я в направлении Барнаула с опозданием на неделю. У меня был билет до Новосибирска. Провожала меня на вокзале Анастасия Лысогор и как минимум один топтун. В Новосибирске ко мне присоединился Николай Балуев. Он должен был заменить Шаргунова за рулём УАЗика. Впоследствии оказалось, что несмотря на наличие водительских прав, водить УАЗик Балуев не умеет. Из Новосибирска, как всегда, я выехал на попутной автомашине в сопровождении Балуева.

• Предыдущая
• 67/75
• Следующая