В плену у мертвецов - Лимонов Эдуард Вениаминович - Страница 62

• Предыдущая
• 62/75
• Следующая

и прыгаешь в свою койку!!!

– ложку, естественно, ты прячешь, и якобы ты спишь.

Ха-ха-ха!

Мужик, естественно, просыпается, он только что от сна, весь в непонятках… смотрит на свою ложку, лоб почёсывает… опять на ложку!...

______________________________

* или стащить в столовке

Бормочет непонятные слова..

Ему кажется… что это он! Сам себя во сне шлёпнул!

>Утром ты можешь ему рассказать

Если у мужика есть чувство юмора>он оценит, и Вы оба посмеётесь.

O O O

Пока писала тебе это, вспомнила, чё у меня было, какой смешной случай.

В больнице, куда я попала, не было ни одной ложки и ни одной вилки! Не было также стакана! Первые несколько дней я ничего не ела, но не из-за того, что не было столовых приборов, а потому что кружилась голова, и тошнило…

Стали колоть уколы, я стала потихонечку кушать. Ложку мне давала… бабушка, точь с такой же ногой, как у меня! Мы с ней ели из одной ложки!!! И пили из одного стакана!!!

Родными, правда, мы не стали…

Ещё эта бабушка… описалась и опкакалась 5 раз подряд!

> две тыщи ментов, водяная пушка у «Мариота»

> пиздилово в Царицыно

> «Курск»… пляски чиновников, их отвратительные рожи, кряканье с экранов.

«Держитесь. Сейчас – Вы вождь русских патриотов. Репрессии против Вас прибавляют Вам симпатий в народной среде. Скоро придёт Ваше время. Штурмовик»

подобных откликов в Интернете очень и очень много.

За тебя заступился Пен-центр

Очень интересное письмо

>Интеллигенция! –

>обещаю! Послать тебе чего-нибудь

в следующий раз

один пацан хочет дать свою писанину почитать>оценить.

Целую тебя. Обнимаю

Скучаю очень.

Твоя Настя

P.S. Я прибавила в росте на целых 2 см!

"Дорогой Эдуард Вениаминович!

Получил Ваше письмо, вернувшись из Франкфурта. На франкфуртской книжной выставке мы предприняли массу усилий, чтобы донести до мировых издателей, ПЕНа, комитета «Писатель в тюрьме», прессы, etc., etc., информацию о Вашем положении. Очень верю, что это будет иметь результат. Не могу сказать, что мировая общественность от восторга бросает в воздух чепчики, но, пожалуй, немного зашевелились. Мне кажется, что основная причина не в сути Ваших идей, а в банальной человеческой зависти. Некоторые, немолодые, не очень здоровые, умеренно талантливые, спящие со стареющими некрасивыми женщинами (или с красивыми холодными проститутками) и т.п. западные и местные буржуа и разночинцы, завидуют активному, красиво стареющему Лимонову, который меняет в постели 18-летних девчонок на 20-летних и наоборот. Ничего умнее придумать не могу и ничего иного не вижу. Часто объяснение сложных, необъяснимых вещей, оказывается очень простым, даже смешным" ./…/

"Что касается нашей дискуссии об Н.Б.П. и одном сердце Эдуарда Лимонова, которое нельзя разрывать надвое. Дело не в сущности Ваших идей (или Н.Б.П.), а в методах. Эти (возможно, часто вполне разумные) идеи предполагают насильственное претворение в жизнь. Я думаю, что единственное, что России нужно сейчас – это 50 (лучше 100) лет покоя, и поэтому любые идеи, требующие революционного насильственного внедрения в жизнь, я отвергаю. /…/

Я делаю всё, что в моих силах, для Вашего освобождения, потому что в отличии от Ваших недругов, знаю, что уже через 50 лет (м.б. раньше) ничто не будет иметь значения кроме Ваших книг, которые несомненно будут стоять на главной полке русской литературы, и студенты и школьники будут писать выпускные и вступительные сочинения по произведениям Э. Лимонова, чья жизнь и творчество станут главой в учебнике русской литературы ХХ века.

Буду говорить с влиятельными друзьями, постараюсь добраться до Патрушева.

Дружески ваш, К. Тублин

Г. Санкт-Петербург

«Подобно тому, как движение ветров не даёт загнивать озёрам, что с ними случилось бы при длительном безветрии, так и война предохраняет народы от гниения, которое неизменно явилось бы следствием продолжительного, а тем паче вечного мира».

Гегель

После обеда нажал сигнал «Вызов». Кормушка открывается: «Хотел бы пойти поработать в тринадцатую. Готов…»

«Сейчас. Сделаем».

В 14.40 выхожу, руки за спиной сжимают тетради.

«Проходим».

Мы и проходим, я впереди, руки за спиной, фуфайка, тапочки, борода, длинные волосы Монте-Кристо, он, – прапорщик, сзади. По верхней ножке буквы "К" стекаем к центру. Мимо пульта, мимо кариатид, мимо запаха кошачьей мочи (из-под лестницы) …

В спецназовском ватнике, наброшенном на плечи, у стены против пульта стоит одинокий Zoldaten. Прикурил, вспыхнув зажигалкой, – кляксой огня в сумерках тьмы.

Тюрьма тихая. Величественная. Высокая. Разоблачающая. Здесь никто себе не лжёт. Здесь ты такой как ты есть.

Прошли в нижнюю ножку буквы "К". Прапорщик открыл тринадцатую, карцер. Сдвинул четыре выключателя: два верхних света, розетку и сигнал «Вызов».

«Благодарю».

Дверь с лязгом закрылась. Я сел к тумбочке. Разложил тетрадки. Я улыбаюсь: «Здравствуй, Вечность!»

«Здрав-с-с-твуй!», Вечность шипящим прибоем ласково прильнула к моим ногам.

«Здрав-с-с-твуй!»

Прошу Уважаемый суд, чтобы при исследовании материалов Уголовного дела № 171, суд принял во внимание факты, касающиеся отношений между ФСБ и мной лично, а так же ФСБ и Национал-Большевистской Партией. Отношения существовали за много лет до возбуждения уголовного дела № 171, это чрезвычайно важно знать. Следователи делают вид, что ФСБ обратила на меня внимание с января 2001 года, когда генерал-лейтенант Пронин В.В. обратился в Мособлсуд за разрешением на ОРМ – по адресу: Москва, Калошин пер, д.6/8, кв.66, где я проживал. Однако, ФАКТЫ ТАКОВЫ:

1. В октябре 1973 года (да-да, 1973 года!) в квартиру на улице Марии Ульяновой, которую я снимал вместе с женой Еленой Щаповой (Козловой) в г. Москве, явились представители КГБ в сопровождении сотрудников милиции и увели меня. Впоследствии я был неоднократно допрошен и подвергнут давлению. Под окном моей квартиры на ул. Марии Ульяновой стоял фургон, из которого мои разговоры прослушивали. (Официальный предлог для запугивания: отсутствие московской прописки, запугивали статьёй 198 тогдашнего УК). Меня пытались заставить стать осведомителем, вызывая ежедневно на допросы на ул. Дзержинского, 2; и когда я отказался, припугнули тюрьмой («Мы дадим Вам год, а у Вас молодая жена…») и в конце концов заставили выехать за границу по израильской визе. Впоследствии, через десять лет, в Париже, от сестры моей жены – Ларисы Сергеевны Козловой (в замужестве Файяд) я узнал, что мои злоключения 1973-74 годов явились следствием закулисной борьбы внутри КГБ, что я, как таковой, и моя судьба, были этим людям безразличны. Внутриведомственная интрига была направлена своим острием против начальника Ларисы Сергеевны Козловой (Файяд). Она была агентом советской внешней разведки в Бейруте. Пытаясь свалить начальника, его соперники в КГБ «разработали» личные и business-связи Ларисы Козловой. (Для прикрытия Козлова-Файяд держала антикварный магазин в г. Бейруте, Ливан). КГБ добыло на неё компромат. В результате госпожа Козлова-Файяд не пострадала, вернулась в Бейрут. Начальник отдела разведки, курировавший её, однако вынужден был уйти в отставку. Но больше всех пострадали случайные люди: я оказался вместе с Еленой Козловой за границей, хорошо отделался ещё. А некто Давид (фамилию не помню), поставлявший Козловой иконы и антиквариат для её магазина в Бейруте, получил 9 лет лишения свободы.

2. По приглашению Комитета Госбезопасности (24 июня 1993 года.), в частности генералов Карнаухова и Иванова, я посетил оба здания на Лубянке. В том числе и кабинет председателя КГБ, где фотографами Комитета были сделаны фотоснимки меня возле бюста Дзержинского и за столом. Я также встречался с оперативниками ведомства, пришли человек 50. Встреча происходила в зале и снималась на видео. Во время встречи мы посетовали на то, что 20 лет назад не поняли друг друга. (Кто мог знать, что через восемь лет они опять меня не поймут). Когда я выразил желание увидеть моё «дело» 1973 года, мне сказали, что «дела» уничтожают каждые 15 лет, и, возможно, я проходил по чьему-то делу. То есть я получил лёгкий отказ или отговорку.

• Предыдущая
• 62/75
• Следующая