Наследие некроманта - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 27

• Предыдущая
• 27/64
• Следующая

В ушах Квинтеса все еще звенел голос Повелителя: «Помни! Ильсертариот должен выжить любой ценой!»

Стоило поводырю излишне приподнять голову, Литас не упустил свой шанс. Коротко взвизгнув, стрела ушла к цели и по самое оперение вошла гоблину под подбородок. Срезень с широким наконечником практически перерубил шею шурда, голова упала на плечо, удерживаясь лишь несколькими уцелевшими лоскутами кожи и мышц. В следующее мгновение в тело заваливающегося назад шурда врезалось еще три стрелы, окончательно сбросив его со спины сгарха. Стоящие позади зверя гоблины пронзительно заверещали, но теперь в их вопле слышалась не ярость, а дикая паника и ужас.

Самый храбрый из гоблинов кинулся под лапы сгарха, стремясь схватить удержавшийся на голове поводыря костяной гребень. Стрелки вновь натянули тетивы, но выстрелить не успели — на отчаянного шурда опустилась огромная когтистая лапа сгарха и буквально пригвоздила его к полу. Гоблин даже не взвизгнул, а лишь взбрыкнул ногами в агонии и окончательно затих. Других желающих попытать счастья не оказалось. В следующее мгновение я понял, что сгарх не просто дикий и тупой зверюга — короткое движение морды, и голова погибшего поводыря затрещала и смялась между чудовищных клыков, опоясывающий затылок гребень разлетелся на мелкие куски. Зверь уничтожил контролирующий его артефакт, и сделал это целенаправленно. Разжал пасть, и изуродованное тело гоблина покатилось по полу, разбрызгивая темную кровь.

Все неподвижно замерли на месте — как шурды, так и мы. Две группы стояли напротив друг друга, а между нами находился сгарх, несколько недоуменно поводил мордой по сторонам и принюхивался. С крыши слышались крики шурдов, понявших, что случилось, и сразу потерявших всякое желание спускаться в пристройку, которая превратилась в смертельную ловушку. Поведение этого сгарха резко отличалось от своего собрата, который мгновенно принялся крушить и кромсать все, что попало в пределы досягаемости его лап и пасти. Этот же словно все никак не мог принять верное решение и поэтому медлил, оставаясь на месте.

— Не стрелять! — еле слышно прошипел я, опуская руку на плечо изготовившегося к стрельбе Литаса. — Не стрелять! Если кто пустит стрелу — самолично удавлю!

Краем уха услышав шорох за спиной, я рискнул бросить туда короткий взгляд и увидел двух гномов, травящих в провал туго натянутые веревки. Воспользовавшись паузой в схватке, коротышки спускали вниз последних раненых и старались сделать это как можно тише, опуская веревки буквально по сантиметру. В который уже раз я убедился, что доминирующей чертой в гномьих характерах является практичность. Плевать они хотели, что, возможно, уже через несколько минут сгарх порвет нас в клочья, — раз выдалась передышка в военных действиях, надо воспользоваться ею на полную катушку.

Стоящий рядом Литас ткнул меня локтем, и я вновь переключил свое внимание на сгарха. То, что я увидел, не внушало оптимизма — наклонив голову к земле и смотря на нас исподлобья, зверь медленно приближался, в то время как оставшиеся у него за спиной шурды воспользовались ситуацией и пытались разобрать баррикады у заваленной двери. Причем делали это крайне тихо. В одном из окон я мельком увидел тощий зад гоблина — видать, пытался выбраться наружу, но застрял и теперь беспомощно дрыгал ногами, опять же сохраняя молчание. Было ясно, что шурды не питают никаких иллюзий по поводу вышедшего из-под контроля сгарха — как только зверюга закончит разрывать нас на куски, то сразу переключит свое внимание на бывших хозяев. Теперь гоблины думали лишь об отступлении.

Сгарх сделал еще один мягкий, стелющийся шаг вперед и оказался совсем близко от нас. Повел носом, и его налитые кровью глаза остановились на фигуре здоровяка, сжимающим в руках окровавленный топор, которым он искалечил зверя, отрубив ему несколько пальцев на лапе.

— Рикар, брось топор, — пробормотал я, едва шевеля губами.

— Не брошу, господин, — дрогнувшим голосом ответил здоровяк, еще крепче вцепляясь в рукоять оружия. От сгарха не ускользнуло это движение, и он издал хриплое горловое рычание, показывая в оскале огромные клыки.

— Брось топор, мать твою! — шепотом рявкнул я, застыв на месте. — Приказываю!

С огромной неохотой Рикар повиновался и как можно медленнее опустил топор на землю.

— А теперь отойди назад. Только медленно, — так же шепотом, велел я.

Воспротивиться этому приказу здоровяк не успел — сразу с десяток рук ухватил его за доспехи, и Рикара буквально уволокли за спины воинов. Потеряв обидчика из виду, сгарх несколько недоуменно встряхнул огромной головой и прошелся взглядом по нашим лицам. Но продолжал оставаться на месте в напряженной позе, готовый одним прыжком оказаться среди наших рядов и начать кровавое побоище. Из-за тусклого света жировых светильников я не мог быть уверен, но мне показалось, что теперь глаза зверя выглядят совершенно по-другому — проявились белки, зрачки сменили цвет с кроваво-красного на золотисто-карий. Сгарха начала сотрясать еле заметная дрожь, он все чаще тряс головой, словно пытаясь очистить ее от дурмана. Так больной приходит в себя после изнурительной лихорадки и бреда.

Бросив взгляд на шурдов, я с облегчением заметил, что они и не думают о продолжении военных действий — пользуясь тем, что сгарх стоит к ним задом, гоблины уже оттащили от заваленной двери большую часть лавок и опрокинутых столов. Прошло несколько минут с момента смерти поводыря, а ситуация все еще оставалась патовой.

Откуда-то издалека послышались отголоски звука, который я не мог спутать ни с чем, — где-то за стеной трубил рог. Похоже, военачальник шурдов подавал сигнал своему войску. Знать бы еще, какой. Спустя секунду рев рога повторился, но теперь звук был гораздо громче.

Поняв, что если ничего не предпринять, то мы так и будем стоять в ожидании чуда, я не выдержал и в свою очередь наклонился и мягко положил меч на деревянный пол. Выставив перед собой пустые руки, я решительно шагнув к сгарху под аккомпанемент ошеломленных вздохов и медленно и спокойно начал говорить, глядя зверю в глаза. Говорил я все, что пришло мне в голову — я сомневался, что зверь понимает людской язык, и просто старался успокоить сгарха, дать ему понять, что мы не враги.

— Думаю, ты не понимаешь мои слова, но знай — мы не желаем тебе зла. Нам ни к чему проливать кровь друг друга и у нас общий враг. Просто уйди. Вернись во двор, и клянусь — если получится, я сделаю все, чтобы отпустить тебя на волю. Туда, откуда ты родом. Даю свое слово. Понимаешь?

Замолкнув, я еще некоторое время играл со зверем в гляделки, стараясь не моргать и не отводить взгляда. Сгарх продолжал недвижимо стоять на месте, но его утыканная клыками пасть медленно сомкнулась, а уши дернулись, словно показывая, что он меня услышал. Утешало это мало — зверь продолжал нависать надо мной, и если его сейчас переклинит, то я даже пискнуть не успею. Чувствуя, как во мне начинает зарождаться паника, я поспешно открыл рот и, неожиданно для себя самого, ляпнул первое, что пришло на ум:

— Мы с тобой одной крови — ты и я.

Одним кошачьим движением сгарх внезапно оказался вплотную ко мне и опустил голову так, что наши глаза оказались на одном уровне. Секунду вглядывался в меня, шевельнул ноздрями изучая мой запах. Затаив дыхание, я с неимоверным трудом заставил себя остаться на месте и не отшатнуться с диким визгом ужаса. Сжал правую руку в кулак и, заведя его за спину, угрожающе потряс им, обращая этот жест к напрягшимся воинам, чтобы те не наделали глупостей.

Дальнейшие действия сгарха слились в одно единое движение — зверь молниеносно развернулся и, мощно оттолкнувшись лапами от земли, взмыл в воздух, чтобы приземлиться уже на жалобно застонавшей крыше. Сгарх ушел. Ушел и не тронул никого из нас.

Еще мгновение я стоял с задранной вверх головой, затем медленно опустил лицо вниз и взглянул на застывших в нелепых позах шурдов, так и не успевших разгрести нагромождение мебели у выхода. На свою беду…

• Предыдущая
• 27/64
• Следующая