Принцесса багрового урагана - Кавахара Рэки - Страница 44

Потом Нико подняла правую руку с пистолетом.

И приставила дуло к груди мальчика.

«Меч Правосудия». Несмотря на пафосное название, звук и вспышка были весьма скромными. Но как только виртуальная пуля пронзила аватар, Харуюки увидел нечто, чего раньше не видел никогда.

Мальчишеский аватар рассыпался на множество лент. Эти ленты представляли собой сияющие строчки кода. Вся информация, из которой состоял дуэльный аватар по имени Черри Рук, высвободилась, разлетелась и растворилась в небе ускоренного мира.

Секунд через десять на руке Нико не было уже ничего.

Алый аватар медленно сел и поднял глаза к ночному небу.

Харуюки встал, пошатываясь, и, волоча прилично поврежденную правую ногу, пошел к середине воронки. Через несколько секунд он остановился справа-сзади от Нико; в груди его бушевал такой ураган эмоций, что слова не шли.

Наконец Нико медленно проговорила:

– …Мы с Черри оба не знаем своих родителей.

– ?..

Харуюки не понял, что означают эти слова. Он втянул воздух, чтобы спросить, но тут Нико продолжила:

– Родители – не в смысле источника наших копий «Брэйн Бёрста». Настоящих родителей… в реальном мире. Я ведь говорила уже, что моя школа – это интернат. Если точнее – это «Школа-интернат для детей-сирот».

Харуюки мог лишь молча слушать по-прежнему сидящую Нико.

Еще в начале века была запущена программа, по которой новорожденных могли забирать из больниц и других подобных учреждений. Это была одна из мер по противодействию все усиливающемуся снижению рождаемости и старению нации. Окончательно узаконили ее около 2030 года, и после этого во многих местах построили школы-интернаты для таких детей. В частности, в Нэриме, которую контролировал Красный легион, такая школа была.

– У меня… такой характер, я плохо схожусь с ребятами из моей школы… Поэтому я всегда играла в VR-игры одна. Но три года назад… со мной вдруг заговорил мальчик на два года старше. Он сказал: «Есть гораздо более клевая игра, хочешь покажу?»

Негромко хихикнув, она продолжила:

– От такого приглашения я настолько офигела, что я согласилась на Прямое соединение. Но знаешь… этот пацан так краснел, так старался, что даже смешно было. И когда я стала Бёрст-линкером, он не изменился. Он на полном серьезе обучал меня тому-сему, защищал меня, когда становилось паршиво. Но… со временем я догнала его по уровню… потом перегнала… потом раз – и я уже на девятом. Потом вдруг оказалась командиром легиона, крутилась как белка в колесе… мне было совершенно наплевать, что думал он, что его волновало. В реале… когда мы встречались в школе, я даже не замечала, что он стал каким-то странным…

Правая рука Нико тихонько корябала землю. Голова опустилась, плечи затряслись. Девочка-король еле слышно выдавила:

– …Он хотел всегда оставаться моим Родителем. Он хотел, чтобы я оставалась его Ребенком. Потому-то он и хотел стать сильнее, и в итоге его соблазнили «Доспехом бедствия». Если бы я… всего одну вещь сказала ему вовремя и как надо… что уровень не имеет значения, ты мой единственный Родитель… что это навсегда… если бы я сказала…

Нико сгорбилась, и Харуюки услышал всхлипывания…

Он просто не знал, что сказать.

Отношения двух Бёрст-линкеров «Родитель – Ребенок». Харуюки, точно так же связанный с Черноснежкой, должен был понимать, что это за груз. Но для Нико и Черри Рука, не знавших своих настоящих родителей, это была, возможно, вообще единственная по-настоящему прочная связь. И вот – Нико только что разорвала эту связь собственными руками. Потому что у нее не осталось выбора.

С трудом справившись с распирающими грудь чувствами, Харуюки опустился на колени и положил руку на плечо Нико.

– Нико. Конечно… «Брэйн Бёрст» – это не просто какая-то там игра. Но… наша реальность не только в ней.

После долгих раздумий он наконец сказал это, хотя боль в горле не давала говорить громко.

– Я тоже всегда боялся, что ничего не смогу. Боялся, что она меня оставит. Но… я знаю ее в реале. Лицо, имя, голос – я все это знаю. И эта связь не исчезнет, что бы ни произошло. Потому что это не данные. Это у меня в душе. Поэтому… поэтому ты тоже должна снова подружиться с ним в реале. Ты сможешь… ведь мы с тобой, хоть и принадлежим к разным легионам в ускоренном мире, в реале мы уже друзья.

Нико продолжала тихо плакать еще какое-то время, но в конце концов ее всхлипы растворились в ночном ветре.

Ее спина в последний раз дернулась; затем Нико правой рукой вытерла глаза и отпихнула руку Харуюки, лежащую у нее на плече.

– Друзья… говоришь?

Голос звучал хрипло и подрагивал, но к нему уже начали возвращаться прежние дерзкие нотки. Девочка-король встала и, глядя на Харуюки сверху вниз, заявила:

– Только через сто лет! Сейчас ты в лучшем случае тянешь на моего подчиненного! Не задирай нос особо!!!

– Э… ээ…

«Это уж слишком» – так он собрался продолжить, но тут сзади раздался холодный голос:

– Эй, кто тут чей подчиненный?

Пораженно взвизгнув, Харуюки крутанулся на месте. Прямо перед его глазами возникла потрепанная, но твердо стоящая – Блэк Лотус.

А рядом, поддерживая ее за левую руку, стоял темно-синий аватар, Сиан Пайл.

– Се… семпай! Таку!!!

Харуюки подскочил к ним.

– Т-ты в порядке, семпай… и Таку, как ты…

Уже спрашивая, он вспомнил. Прямо перед началом сражения с Желтым легионом Такуму сам сказал. Бёрст-линкер, погибший в «Безграничном нейтральном поле», ждет один час, а потом воскресает в том же месте, где умер; стало быть, каким-то образом уже так много времени прошло.

– Таку… блин, такая безбашенность…

Таку развел свободной рукой и ответил:

– Между прочим, Хару, ты сам не лучше. В одиночку гнаться за Кром Дизастером – должен же быть предел безрассудству.

– Это безрассудство у него от наставницы.

С этими словами упомянутая наставница освободилась от руки Сиан Пайла и, паря над землей на одной ноге, остановилась перед Нико.

– Теперь ты, Скарлет Рейн. Ты мне ничего не собираешься сказать?

– …

Правый кулак Красного короля задрожал, но затем она отвела глаза.

– Прости.

– Что, и это все?! …Вот почему, вот именно поэтому я детей –

– А сама-то! Пока мы там дрались, валялась-отдыхала, да?!

– …Что ты сказала?

– Что, драки хочешь?

Харуюки и Такуму, бормоча «спокойно, спокойно», поспешно вклинились между двумя Королями, с которых уже начали сыпаться красные и фиолетовые искры.

И вдруг.

Со стороны циклопической башни Саншайн-Сити налетел необычно сильный порыв ветра, так что Харуюки даже зажмурился. У Нико вырвалось «о». Черноснежка произнесла:

– Смотри, Харуюки-кун. Это «переход».

– Пере… ход?

Повторив, как попугай, он поднял глаза и увидел –

Мир стремительно менялся. Потрясающее зрелище.

Демонический город, состоящий лишь из иссиня-черной стали и голой земли, на востоке накрыла световая вуаль.

Там, где эта вуаль проходила, холодные стальные дома превращались в гигантские деревья с толстенными стволами. Круглые дупла служили им в качестве входов, изгибы стволов заменяли лестницы, толстые ветви переплетались между собой, образуя мосты. Ну прямо страна фей из фэнтезийного фильма.

Густой полог листвы синевато фосфоресцировал в ночи, подсвечивая то, что находилось ниже. Харуюки стоял, точно в трансе, и смотрел, как радужная аура надвигается на него, с шорохом накрывает все вокруг – и уходит.

– А… Са-Саншайн…

То, что мгновением раньше было зловещей башней, вызывающей ассоциации с обителью короля демонов, стало теперь громадным деревом, гордо вытянувшимся до небес. У Харуюки перехватило дыхание.

Поросший золотисто-зеленым мхом ствол поднимался, ветвясь, и его вершина растворялась в облаках. То тут, то там от ствола вбок отходили небольшие террасы; с них на землю опадали синие искорки. Величественное зрелище – прямо Древо Мира.

Но почему все так изменилось?

Харуюки вопросительно взглянул на израненный аватар Черноснежки. Та улыбнулась и ответила на незаданный вопрос: