Орел нападает - Скэрроу Саймон - Страница 56

• Предыдущая
• 56/78
• Следующая

— Давно здесь не был, — шепотом сообщил он.

— Ну и на здоровье, — тихо отозвался Макрон. — А теперь лучше закрой рот и сосредоточься на деле.

Бритт непонимающе хмыкнул.

— Давай вперед!

— Ладно!

Наконец они выбрались к чистой воде, и Празутаг остановился. Остров по-прежнему казался очень далеким, однако Катон заметил, что на этом участке камыш был самым густым, и понял, почему Празутаг избрал для скрытного передвижения именно эту дорогу. Дальше из озера ничего не торчало — ни вех, ни коряг, какие могли подсказать, куда следует направляться, но великан, то и дело меняя позицию, смотрел не на топь, а на темневшую за ней сушу. Катон тоже поднял глаза и сумел разглядеть два голых, мертвых, близко стоящих сосновых ствола, возвышавшихся там над кронами прочих деревьев. Под определенным углом эти стволы сливались для наблюдателя воедино, и юноша понял, что как раз этот эффект и служил икену ориентиром. Через секунду Празутаг сместился влево и подал остальным знак сделать то же.

Медленно продвигаясь в мягко вихрящейся вокруг коленей воде, маленький отряд побрел к сгустившимся теням, обозначавшим остров друидов.

Когда они оставили камыши позади, вонь ослабла. Катон позволил себе сделать несколько глубоких вздохов. Дно под ногами было странно податливым и проседало, лишь иногда нога опиралась на твердую ветку. Оптион даже про себя подивился, как Празутагу вообще удалось соорудить эту невидимую тропу, но потом он решил, что она образовалась сама из осадка и топляков, а бритт лишь случайно нашарил ее и нашел ей хорошее применение. Эта мысль вызвала у Катона улыбку. Да, применение и впрямь неплохое. Правда, за него хитреца исключили из сообщества Темной Луны.

Мысль о друидах резко вернула его к настоящему. Мрачная тень острова все росла, заслоняя слабо светящееся ночное небо. Казалось, будто остров не стоит, где стоял, а словно плывет навстречу незваным гостям по волнам густеющего над топью тумана. Это производило зловещее впечатление, и Катон мигом припомнил, как искажалось лицо Празутага при разговорах о тайном прибежище черных жрецов. Ужас стоял в глазах великана, а ведь такого отважного воина нелегко запугать. Практически невозможно. Чем же тогда так страшат его эти места? Богатое воображение юноши тут же принялось строить предположения, от которых по спине его сверху вниз пополз ледяной холодок. Оптион поежился и мысленно выругал себя за всколыхнувшиеся в нем суеверные бредни, но в молчаливом скольжении по темной воде его обостренный слух продолжал ловить каждый звук. Только немалым усилием воли ему удалось убедить себя, что тени, колеблющиеся в отдалении, отбрасывают не кошмарные демоны, охраняющие священную рощу, а просто обыкновенные заросли ивняка.

Они уже настолько приблизились к берегу, что самые длинные ветви деревьев нависали над ними. Поглядев сквозь них вверх, за пеленою тумана Катон уловил блеск холодных немигающих звезд. Повернувшись, он бросил взгляд назад, туда, где была Боадика, и вдруг подумал, увидятся ли они с ней еще хоть раз. И неожиданно поймал себя на том, что ему этого очень хочется. Чувство было столь сильным, что юноша замер на месте.

Он вздрогнул, когда Макрон схватил его за руку, и с плеском отпрянул.

— Тихо! — шикнул Макрон. — Или ты хочешь, чтобы каждый друид узнал о нашем прибытии?

— Виноват, командир.

Макрон поглядел на Празутага. Тот тоже остановился и что-то под нос бормотал. Слова были непонятными, но напевными и вовсе не походили на обычную речь. Макрон догадался, что икен молится или творит заклинание. Когда бритт умолк, центурион мягко коснулся его плеча.

— Двигаем дальше, парень.

Какое-то время Празутаг смотрел на него, молчаливый и неподвижный, как камень, а потом тяжело кивнул и снова побрел вперед. К берегу, укрепленному длинным плетнем, чьи деревянные колья вздымались на пару локтей над водой. С плеском, казавшимся пугающе громким, они выкарабкались на сушу. Празутаг встревоженно вгляделся в черноту леса, уверенный, что их кто-нибудь да услышал, но ничего там не обнаружил, кроме легкого шевеления веток. Где-то с минуту все трое стояли. Катон, дрожа от холода, ждал, когда Празутаг даст знак продолжить путь. Какое-то время они крались вдоль берега, пока не добрались до уходившей в чащу тропы. Юноше вдруг показалось, будто его обдало холодом, хотя над озером царил полный штиль.

— Туда? — спросил шепотом Макрон.

— Да! Идем, но… ш-ш-ш!

По мере углубления в лес вокруг маленького отряда все плотнее смыкалась чернильная тьма, и чудилось, будто сам воздух делается гуще и холоднее.

Катон считал каждый свой шаг, стараясь запомнить все повороты, чтобы сохранить в голове мысленную карту маршрута. Когда его счет дошел до сотни, деревья расступились и кромешную тьму разбавило слабое свечение звезд. Внезапно тропа уперлась в сплошной частокол с дверцей, закрытой на задвижку. Запор можно было отодвинуть, потянув за привязанную к нему веревку. Празутаг напряженно прислушался, но в глубине острова царила такая же гнетущая тишина. Единственным звуком, который слышал Катон, не считая биения своего сердца, было отдаленное уханье болотной выпи. Празутаг осторожно потянул за веревку. Заскрипела задвижка, и великан, толкнув дверь, исчез в темноте. Римляне разом сошли с тропы и присели. Спустя мгновение икен высунулся из проема и поманил их за собой.

Позади частокола они обнаружили обширный участок голой твердой земли, окруженный крытыми соломой лачугами. В центре его темнела большая круглая хижина, перед которой на возвышении наподобие подиума стояло похожее на трон кресло, чью высокую спинку венчали раскидистые оленьи рога. Самые громадные и устрашающие из всех, что Катон когда-либо видел. Возле подиума виднелась громоздкая решетчатая жаровня с едва тлевшими, но еще испускавшими слабое оранжевое свечение и легкий дымок угольками.

Ничто не двигалось, ни один из факелов, вставленных в железные скобы, не горел. Нигде не ощущалось никаких признаков жизни, как, впрочем, и чего-либо, угрожающего незваным гостям, не считая зловещих теней, прячущихся за строениями и частоколом. Римляне медленно подошли к ближней лачуге и заглянули внутрь. Там царила кромешная тьма, и Макрой тихо выругался.

— Так дело не пойдет, нам нужен какой-то свет, — прошептал он.

— Командир, это сумасшествие! — прошипел в ответ Катон. — Нас же сразу увидят.

— Кто? Здесь никого нет. По меньшей мере уже несколько часов… ты взгляни на огонь.

— Но куда же они подевались?

— Спроси его.

Макрон ткнул большим пальцем в сторону Празутага.

— Друидов нет. Все ушли, — ответил тот, уловив суть вопроса.

— Ну а раз так, то я позволю себе зажечь огонь, — заявил Макрон. — Мы должны убедиться в том, что здесь и впрямь пусто.

Он выдернул из ближайшей скобы факел и ткнул им в тлеющие уголья. С шипением, рассыпая сверкающие искры, тот занялся. Держа его перед собой, Макрон нырнул внутрь лачуги. Дрожащее пламя осветило каморку с несколькими небрежно застеленными кроватями и алтарем, перед которым лежали две небольшие арфы. Деревянные тарелки и глиняные миски были составлены одна в одну и опущены в бадью с водой.

— Ни очага, ни жаровни — на чем же они готовят? — удивился Катон.

— Никто не готовит, — сказал Празутаг. — Еду приносят. Из поселений.

— Вот это жизнь, ни забот, ни хлопот! — Катон покачал головой. — Неплохо устроились эти друиды.

— Вот что, ребята, — щелкнул пальцами Макрон, — когда кончите толковать об удобствах, может быть, у вас найдется время осмотреть некоторые домишки? Поглядеть, нет ли где каких знаков, оставленных супругой командующего.

Они пошли от лачуги к лачуге, но находили в них лишь скудные пожитки туземцев. Нигде не было никаких следов пленников.

— Надо зайти в самую большую хибару, — предложил Катон. — Думаю, это дом главаря.

— Толковая мысль, — поддержал его Макрон.

— Нет!

Римляне повернулись к Празутагу, чье лицо было искажено гримасой страха. Икен умоляюще помотал головой:

• Предыдущая
• 56/78
• Следующая