Серебряное кресло (с иллюстрациями) - Льюис Клайв Стейплз - Страница 14

• Предыдущая
• 14/26
• Следующая

— Не ешьте больше, — сказал он.

— А что такое? — шепотом спросили дети.

— Вы не слыхали, что они говорят? «Отменный задок. Значит, тот олень просто врал». — «Почему?» — «Ну, когда его поймали, он сказал, не убивайте меня, я жесткотелый; я буду вам не по вкусу».

Джил не сразу поняла смысл этих слов и вздрогнула только тогда, когда Юстэс просто вытаращил глаза от ужаса.

— Значит, мы едим говорящего оленя, — сказал он. Открытие это подействовало на них по-разному. Джил, не привыкшая к этому миру, просто жалела бедняжку оленя. Юстэс, побывавший здесь раньше и друживший с говорящими зверями, пришел в ужас. А Хмур, урожденный нарниец, был почти в обмороке.

— Мы навлекли на себя гнев Аслана, — сказал он. — Вот что значит не следовать знакам. Вероятно, на нас падет проклятие. Нам бы зарезаться этими ножами, но нельзя, запрещено.

Никто из них не мог больше есть, и они тихо выскользнули из зала. Близилось то время дня, на которое они наметили побег, и волнение их усилилось. Они слонялись по переходам, ожидая, когда кругом все стихнет. На кухне убирали и мыли посуду и было истинным мучением ждать, когда великанши уйдут. Наконец, осталась одна старая великанша. Она суетилась без толку, и путешественники с ужасом поняли, что она вовсе не собирается уходить.

— Ну, дорогие мои, — проговорила она, — с работой я управилась. Поставим-ка чайничек, напьемся чайку, отдохнем немножко. Загляните-ка в сени, будьте паиньками, и скажите, открыт ли черный ход.

— Да, открыт, — сказал Юстэс.

— Вот и хорошо. Я всегда оставляю его открытым, чтобы киска могла погулять.

Затем она села на стул и положила ноги на другой.

— Можно бы и вздремнуть, — протянула она. — Если только эти чертовы охотнички не вернутся слишком скоро.

Дети обрадовались, когда она сказала «вздремнуть», и скисли, услышав про охотничков.

— А когда они возвращаются? — спросила Джил.

— Кто их знает! — ответила великанша. — Ну, посидите тихонько, мои лапочки.

Они отступили в дальний конец кухни и уже собирались шмыгнуть в сени, как вдруг великанша приподнялась, открыла глаза и отогнала муху.

— Надо подождать, пока она совсем не уснет, — прошептал Юстэс. — Иначе все пропало.

И они сгрудились в углу, выжидая и наблюдая. А великанша никак не успокаивалась. Когда они думали, что она уже совсем заснула, она шевельнулась снова.

«Мне этого не вынести», — подумала Джил и, чтобы отвлечься, осмотрелась вокруг. Прямо перед ней стоял чистый широкий стол, на нем были два блюда для пирогов (конечно, гигантских). Джил подумала, что она вполне могла бы улечься на одном из них. Лежала там и открытая книга; взобравшись на скамью у стола, Джил заглянула в книгу и прочитала:

«ДИКАЯ УТКА. Из этой птицы можно приготовить множество вкусных блюд».

«Поваренная книга», — равнодушно подумала Джил и оглянулась через плечо. Глаза у великанши были закрыты, но спала она не очень крепко. Джил снова посмотрела в книгу, перевернула несколько страниц, и сердце у нее чуть не остановилось. Там было написано:

«ЧЕЛОВЕК. Это изящное двуногое с давних пор считается деликатесом. Составляет традиционную часть осеннего праздника. Подается между рыбой и мясным. Каждый человек…»

Дальше она читать не могла. Великанша заворочалась и кашлянула. Джил подтолкнула локтем друзей и указала на книгу. Юстэс прочитал про человека и побледнел, а Хмур полистал и обнаружил такие строки:

«КВАКЛЬ-БРОДЯКЛЬ. Некоторые авторитеты считают эту дичь совершенно непригодной в пищу из-за ее запаха и грязной окраски. Однако запах можно уменьшить, если…»

Джил легонько тронула руку Юстэса. Все трое посмотрели на великаншу. Рот ее был слегка приоткрыт, а из носа шел звук прекрасней всякой музыки, она храпела. Сейчас надо было на цыпочках, но не слишком быстро, едва дыша, выбраться через сени (у великанов там пахнет гнусно) в бледный свет зимнего полдня.

Вскоре они стояли на самом верху узкой неровной тропы. К счастью, справа от замка виднелся разрушенный город. Через несколько минут они снова шли по широкой крутой дороге, спускавшейся от главных ворот. Сейчас их можно было увидеть из любого окна, а окон было не два, и не пять — все пятьдесят. Земля поросла такой низкорослой травкой, что в ней могла спрятаться разве что лисица. Кругом было много гальки и плоских камней. А хуже всего — на детях осталась одежда, которую вчера дали великаны (Хмуру вообще ничего не сгодилось). На Джил было ярко-зеленое платье, слишком длинное для нее, и алая мантия, отороченная белым мехом, на Юстэсе — алые чулки, голубой камзол, синий плащ, шпага с золотой рукоятью и шляпа с пером.

— Ну и цвета у вас, — пробормотал Хмур. — Недурно смотритесь зимним днем. Самый плохой стрелок не промахнется. Кстати, о стрелках: плакали наши луки. Наверное, одежды эти не греют?

— Да, я совсем замерзла, — сказала Джил,

Несколько минут назад, на кухне, Джил думала, что самое трудное — выбраться из замка. Теперь она поняла, что опасности только начинаются.

— Спокойно, спокойно, — проговорил Хмур. — Не оглядывайтесь, не спешите. Притворяйтесь, что мы на прогулке, тогда никто ничего не заподозрит. Как только поймут, что мы сбежали — дело плохо.

Разрушенный город был дальше, чем надеялась Джил. Вдруг послышался какой-то шум. Юстэс и Хмур замерли, Джил спросила:

— Что это?

— Охотничий рог, — прошептал Юстэс.

— Не бегите! — сказал Хмур. — Ждите моего знака. Джил не удержалась и обернулась. В полумиле от них, ближе к замку, возвращалась охотничья кавалькада. Вдруг загрохотали великаньи голоса, раздался лай и крики.

— Нас увидели. Бежим, — приказал Хмур.

Джил подхватила юбки — ах, как трудно в них бежать! — и припустила изо всех сил. Опасность надвигалась. Звуки горна становились все громче, король кричал:

— За ними, в погоню! А то у нас не будет пирога с человечиной!

Джил быстро отстала, она путалась в платье, скользила на шатких камнях, задыхалась, волосы забивались в рот. Собаки лаяли все ближе. Надо было бежать вверх в гору по скалистому склону, к нижней ступени гигантской лестницы. Она представить себе не могла, что они будут делать, когда доберутся до нее. Квакль бежал впереди. Добежав до нижней ступени, он остановился, огляделся и юркнул в какое-то отверстие. Быстро мелькнули и исчезли длинные паучьи ноги. Юстэс помедлил и тоже исчез за ним. Джил, едва дыша и пошатываясь, достигла дыры минутой позже. Это была просто щель между камнями шириной фута в три и в фут высотой. Пришлось лечь лицом вниз и проползти туда на животе как можно быстрее. Джил казалось, что в ее каблук вот-вот вцепятся собачьи зубы.

— Быстрее, быстрее. Камней! Завалим вход, — послышался из темноты голос Хмура.

Внутри была тьма кромешная, и только через отверстие, откуда они вползли, шел тусклый свет. Мелькали руки Юстэса и лягушачьи лапы квакля — они забивали проход камнями. Тут и Джил стала ощупью искать большие камни и передавать дальше. Когда собаки подоспели, щель была заделана. Теперь, конечно, внизу стало совсем темно.

— Быстрее вперед, — прозвучал голос Хмура.

— Давайте возьмемся за руки, — сказала Джил.

— Что ж, это можно, — сказал Юстэс, но они не сразу нашли друг друга в темноте.

Собаки громко сопели и принюхивались по другую сторону каменной преграды.

— Попробуем встать в полный рост, — предложил Юстэс. Это удалось, и, шаря ногами, натыкаясь на камни, они начали продвигаться в темноту. Джил шла последней, и очень жалела, что она не в середине. Вдруг Хмур оказался у скалистой стены. Они свернули немного вправо. Дальше было очень много поворотов. Джил перестала понимать, куда они идут, и уже не знала, где же был вход в пещеру.

— Еще вопрос, — звучал впереди голос Хмура, — не лучше ли вернуться назад (если это возможно) и стать пирогом для великанов, чем плутать в утробе холма, где скорее всего живут драконы, кругом глубокие ямы, вода и… о-о! Что это! Берегитесь! Я…

• Предыдущая
• 14/26
• Следующая