Призраки Аскалона - Форбек Мэтт - Страница 50

Риона скорчила гримасу. Она была готова высмеять слова норна, но все же промолчала. Чарра благодарно кивнула Гуллику и продолжала:

— Чаррская версия этой истории дошла до нас из уст Фрая Файерберна, воина легиона Пламени, легендарного героя. Фрай был командиром одного из самых прославленных отрядов своего времени, называемого Файершэдоуз — Тени Огня. Этот отряд состоял из лучших разведчиков и наемных убийц, они напрямую подчинялись императору легиона. И пока ты вновь не прервала меня, — Эмбер выразительно глянула на Риону, — я скажу: да, я страстно ненавижу легион Пламени. Они растоптали древние обычаи чарров и заставили нас поклоняться ложным богам. Они сделали нас слабыми и глупыми, и я готова сражаться с ними, чтобы они ни на йоту не приблизились к былому могуществу. Но я должна сказать всем вам, что Фрай Файерберн из легиона Пламени был истинным героем, а чтобы вы поняли, почему я считаю его таковым, я продолжу свой рассказ.

Когда легион Пламени окружил Аскалон-Сити и был готов к последнему штурму крепостных стен, император легиона призвал к себе Тени Огня и приказал им пробраться в город и убить короля Адельберна. Он считал, что тем самым обезглавит войско аскалонян, что они отчаются и не смогут достойно противостоять атаке чарров.

— Как звали этого императора? — спросил Дугал. — Я с тобой не спорю, мне просто очень хочется узнать, как его звали. Люди никогда не называют его имени. «Император легиона Пламени» — и все.

Эмбер кивнула:

— И я его имени не знаю. С тех пор как он впал в немилость, его имя было вычеркнуто из летописей.

— Медвежьи слезы, это жестоко! — пробормотал Гуллик.

— Так у нас принято, — буркнула Эмбер.

Немного помолчала и спросила:

— Можно продолжать?

Кто-то промолчал, кто-то вежливо кивнул. Эмбер возобновила повествование.

— Отряд с Фраем Файерберном во главе в ту ночь взобрался на крепостную стену. Они сумели пробраться в личные покои короля. По пути они убили много стражников, действуя клинками и заклятиями.

Но когда они вошли в королевские покои, там никого не было. Они решили, что упустили ненавистного короля-колдуна, что он, вероятно, узнал о готовящемся покушении и даже устроил им западню. Они вошли в его покои посреди ночи — а его нет.

Тени Огня обыскали покои короля. Вот тут-то чарры наткнулись на человека, лежавшего ничком под столом в королевской опочивальне.

Фрай перевернул человека на спину. Человек глубоко вздохнул. Из его груди торчала рукоятка кинжала, но все же он нашел в себе силы и заговорил.

— Кто же вогнал кинжал в его грудь? — спросила Риона. — Кто-то из чарров?

Эмбер сверкнула глазами, недовольная, что ее снова прервали, но она не поймалась на удочку Рионы и спокойно ответила:

— Говорят, клинок был человеческий. Если бы это сделал чарр — не сомневайся, я бы так и сказала. Имя умирающего человека было Савион. Он сказал, что он — слуга короля. Даже Фраю сразу стало ясно, что он не воин.

И вот слуга по имени Савион открыл глаза и заговорил: «Когда Адельберн увидел полчища чарров у стен города, он впал в отчаяние. Мы укрепились и старались держать оборону, сколько могли. Но когда мы увидели, как к городу подходит новая волна чарров, мы поняли, что близка наша погибель. Его величество сказал мне: „Это уже не осада, Савион. Это будет битва. Но если нас подведет сила оружия, нас выручит сила воли. Чего не может меч, то сможет колдовство“. Его величество владеет могучим оружием, мечом, вывезенным из Орра. Этот меч зовется Магдаэр, он близнец другого славного меча, Соготина. Его величество обнажил свой меч и заглянул в открываемые им глубины.

И король сказал: „Мне давно было ведомо, что Магдаэр наделен особым могуществом, что в этом клинке сила древних богов. Пусть мы, аскалоняне, обречены на погибель, но Аскалон будет жить вечно!“»

Савион посмотрел на склонившегося над ним чарра. Он уже едва дышал, жизнь покидала его тело. «Он в тронном зале, — сказал слуга короля, — а с ним — королевская гвардия и еще столько воинов, сколько может вместить зал. Он собирается пустить в ход могущество священного меча Магдаэра. Он готов погубить всех чарров — но какой ценой, какой жертвой…»

Савион закрыл глаза. Целители Теней Огня не смогли спасти его. Фрай посовещался со своими воинами и принял решение. Если умирающий человек сказал правду, то выходило, что весь легион мог попасть в ловушку. Король-колдун был слишком хорошо защищен, убить его не представлялось возможным. Фрай решил вернуться к императору легиона и предупредить его о грозящей опасности.

Когда Фрай Файерберн со своим отрядом вернулся к императору — который, позвольте вам напомнить, в то время владел Когтями Хан-Ура и пользовался авторитетом у других легионов, он обо всем рассказал императору, но тот не пожелал слушать. «Сегодня же ночью мы разрушим стены города», — заявил он.

«Это ловушка — пытался убедить его Фрай. — Как только наше войско войдет в город, этот безумный король нас всех убьет».

Император плюнул Фраю в лицо и сказал: «Ты должен страшиться моего гнева! Как ты посмел вернуться и поведать мне эту лживую байку? Небось все выдумал, чтобы оправдать свою неудачу. Я послал тебя убить короля, а ты вернулся и плетешь невесть что! Я не потерплю подобного неповиновения в легионе Пламени!»

Фрай и его подчиненные выступили против обвинений императора. Они утверждали, что каждое их слово — чистая правда, они требовали отложить штурм города до тех пор, пока они не придумают, как совладать с новой угрозой короля-колдуна.

Император отказался слушать Фрая и его товарищей и велел их арестовать. «Только из-за того, что до сего дня вы мне верно служили, — сказал император, — я не разорву ваши глотки».

И он приказал связать Фрая и его товарищей по рукам и ногам и привязать к столбам, поставленным на Дозорном Холме. Не знаю, как его называют люди, но с вершины этого холма очень хорошо виден Аскалон-Сити.

Император решил, что это наказание будет хуже смерти. «Вы увидите триумф вашего легиона, но вы не будете в нем участвовать. Вы будете страдать от стыда до того дня, пока боги не смилуются над вами и не даруют вам смерть», — так сказал он.

— Клюв Ворона! — воскликнул Гуллик. — А я думал, что у чарров нет богов.

Кранкскс, раздраженный, что Гуллик прервал рассказ Эмбер, толкнул норна локтем.

— От богов они избавились позже, — проворчал азура, — когда Калла Скорчрейзор уничтожила касту шаманов. Неужели ты так долго прожил в своих заснеженных горах, что у тебя заледенели мозги и ты утратил чувство времени?

Эмбер не стала слушать их перепалку.

— Фрая и его товарищей по приказу императора пригвоздили к позорным столбам. Все они в отчаянии стенали, глядя, как стены Аскалон-Сити наконец пали под натиском чарров. Они давно надеялись, что такой день настанет, но теперь боялись, что из-за бахвальства и недальновидности императора все может пойти прахом.

Они висели на столбах и не могли отвернуться. Вскоре после того, как были взломаны главные ворота, император легиона Пламени вышел на главную городскую площадь. Адельберн, король-колдун, дерзко стоял на парапете самой высокой башни дворца, сжимая в руке волшебный меч. Лезвие меча полыхало огнем и казалось живым. Король кричал на своих воинов, которые бежали от наступающих чарров, и на тех, которые пытались покинуть город через дыры, пробитые чаррами в крепостной стене.

«Отступление? — прокричал король-колдун. — Отступать нельзя!»

Но город был уже потерян, его оборона сломлена. Воины короля Адельберна не слушали его.

Обезумевший король поднял над головой меч — реликвию древней страны Орр — и крикнул своим людям: «Мы никогда не сдадимся! Никогда!»

И он опустил меч, и вогнал его в камень у себя под ногами. Ослепительная вспышка белого пламени в форме огромного клинка объяла Адельберна. Башня рухнула. Даже камни, из которых она была сложена, не смогли выдержать мощи колдовского пламени. Адельберн упал вместе с камнями и исчез в облаке пыли.