Время для Шерлока Холмса - Дворкин Девид (Дэвид) - Страница 9

— Но зачем ему утруждать себя всеми этими хитростями? Он ведь мог просто перепрыгнуть во времени в какой-нибудь день вроде сегодняшнего, когда можно с уверенностью считать, что вы уже давно умерли от старости.

Холмс кивнул:

— Без сомнения, именно это он и собирался проделать. Но, полагаю, когда люди Мориарти силой отнимали агрегат у законного владельца, в момент борьбы машина сломалась, и в результате она способна путешествовать в прошлое и возвращаться, но не может отправляться в будущее. Если так, то профессору потребовалось время починить машину, и он не хотел, чтобы в этот период я его беспокоил. Убедив меня в собственной смерти, Мориарти обеспечил бы себе отсрочку. Да, собранные мной после событий на Рейхенбахском водопаде доказательства полиция использовала, чтобы положить конец организации Мориарти и предъявить обвинения основным её участникам, но вряд ли для самого профессора это стало поводом для потери сна. Во-первых, потому, что у воров действительно нет понятия чести, как мы с вами успели узнать за нашу долгую карьеру, и во-вторых, поскольку Мориарти не хотел, чтобы бывшие подельники мешали ему ремонтировать машину времени. Должен также отметить, что если он собирался отправиться в будущее, не намереваясь возобновлять свою деятельность в Лондоне девятнадцатого столетия, то ему не было проку в организации, которую он оставлял в прошлом. Помните, что в машине времени, как описано Уэллсом, предусмотрено место лишь для одного пассажира.

— Не хотите же вы сказать, что Мориарти преуспел в работе над машиной времени и добрался до наших дней?

Холодок пробежал у меня по спине при мысли, что ужасный профессор, которого я столько лет считал умершим, вернулся, будто восстав из могилы.

Холмс вздохнул:

— К сожалению, именно это я и имею в виду, Уотсон. Боюсь, Мориарти снова среди нас, ещё более опасный, чем век назад, поскольку теперь в его распоряжении аппарат, который предоставляет идеальную возможность сбежать с места преступления. Похоже, мы вплотную подобрались к профессору в нашем преследовании, в том числе и поэтому он, как я думаю, в бешенстве. Сто лет назад он уже покушался на жизнь премьер-министра Великобритании в надежде, что из-за суматохи на фоне шока после убийства экономика стран Запада погрузится в хаос, что даст возможность ему и его новым союзникам в Европе и Северной Америке значительно нарастить своё могущество. Если бы не наше вмешательство, Мориарти преуспел бы. Когда миссис Чалмерс убили, мне сразу стало ясно, что убийцей является профессор Мориарти, который надеется в нынешнем веке воплотить в реальность тот замысел, что провалился в прошлом столетии. Он не понимает, что колоссальные политические и экономические изменения, произошедшие за десятилетия, которые он перепрыгнул, лишили Великобританию её прежнего главенствующего положения в мире, поэтому этим убийством он ничего не добьётся.

— Но как ему удалось осуществить задуманное? — в замешательстве спросил я.

Холмс пожал плечами:

— Элементарно, Уотсон. То, что сослужило верную службу на Рейхенбахском водопаде, помогло и на Даунинг-стрит. Мориарти мог отправиться в древнюю Британию, передвинуть машину в то место, где впоследствии будет находиться кабинет премьер-министра, а потом перескочить в наши дни, убить миссис Чалмерс и снова скрыться в прошлом. Затем переместить машину в безопасную точку и снова вернуться в настоящее. Трудность представляет лишь перемещение машины в пространстве. Перевёз ли он кого-то из своих сторонников во времени или же сам, обладая силой безумца, перетаскивает агрегат с места на место в одиночку? В любом случае, он сейчас здесь, в нашем времени.

— Тогда почему он в Америке? — спросил я, а потом охнул, когда внезапно меня озарило. — Господи! Он собирается убить американского президента!

— Точно! Должно быть, Мориарти быстро осознал собственную ошибку и понял: убийство какого мирового лидера погрузит мир в хаос, которого требуют его зловещие планы. Одна жизнь или две — для человека, которого вы так метко окрестили дьяволом, в сущности, нет разницы. Вы отлично знаете историю моей старинной вражды с Мориарти; это и ещё опасность, которую он представляет для всего человечества, требует сделать всё, что в моих силах, чтобы остановить его.

Я смотрел на меняющийся за окном пейзаж, пока переваривал новую удивительную информацию. Впервые я обратил внимание на мелькавшие дорожные указатели.

— Холмс, — заметил я, — это же не та дорога, которую рекомендовал нам Сильвестре.

— Не та, — улыбнулся Холмс. — Автомобиль, как я уже как-то раз говорил вам ранее, наряду с большинством изобретений человечества, может быть мощным оружием добра или зла — или же ни того ни другого.

Я ничего не понял в этом многозначительном намёке, и остаток пути мы провели молча.

Вскоре рекламный щит, представляющий разнообразные услуги и товары, предупредил нас о том, что мы почти достигли цели, заставив меня снова задуматься о множестве перемен, которые произошли в Америке с тех времён, когда я жил здесь в юности. Как только мы въехали в город, дороги которого были теперь забиты автомобилями с сонными водителями, направлявшимися на работу, то остановились заправиться и выяснить, как добраться до адреса, где проживает контактное лицо Сильвестре. Холмс также раздобыл карту города и, сев в машину, несколько минут внимательно изучал её, прежде чем тронуться.

— Отлично, — пробормотал он и ткнул пальцем в карту. — Здесь живёт наш контакт. Заметьте, через дорогу от его дома есть парк. Туда-то мы сначала и подъедем, минуя нужную нам улицу.

— Не понимаю, Холмс. Если он наш помощник, то почему мы с ним не свяжемся?

— По той же причине, по которой мы не поехали той дорогой, что посоветовал Сильвестре.

Парк оказался маленьким, но приятным и в столь ранний час практически пустым. Там работал небольшой зоосад, и Холмс оставил меня погулять среди вольеров, а сам отправился по какому-то загадочному делу.

— Оставайтесь здесь, Уотсон, и понаблюдайте за обезьянками, — велел он. — Это очень интересные существа.

Возможно, обезьянки и представляют для кого-то интерес, но мне всегда казалось ужасно скучным наблюдать за ними, и через некоторое время я уже размышлял, не покинуть ли мне зоосад и не попытаться ли найти Холмса. Но не успел я осуществить свои намерения, как он уже вернулся со словами:

— Отлично, вы ещё тут. Я боялся, что вы по глупости уйдёте и отправитесь искать меня. Я из телефона-автомата позвонил нашему человеку и договорился встретиться в зоосаде через полчаса. А теперь пойдёмте.

Он поспешил по извилистым аллеям парка, вдоль которых росли деревья, и остановился в рощице, которая скрывала нас от посторонних глаз, но позволяла наблюдать за домами напротив ограды.

— Холмс, — потребовал объяснения я, — скажите мне, почему мы не пошли в тот дом, в который должны были пойти?

— Потому что меня терзает сильнейшее подозрение, что Сильвестре вступил в сговор с профессором Мориарти — по крайней мере, до той степени, чтобы выдать ему нас. Думаю, именно поэтому он порекомендовал определённый маршрут, чтобы люди Мориарти могли перехватить нас по пути. Вот почему я избрал другую дорогу. Мориарти, разумеется, предусмотрел, что первоначальный план провалится, и оставил своих подручных дежурить в том доме, куда мы, как предполагалось, приедем. А теперь давайте понаблюдаем, какова же реакция на мой телефонный звонок.

Прошло около пяти минут, и внезапно из одного из домов через улицу появилась группа человек из пяти. Они торопливо вошли в парк, переговариваясь на пониженных тонах, и двинулись в сторону зоопарка.

— Видите? — пробормотал Холмс с циничной улыбкой. — Комитет по организации нашей встречи. Они будут караулить нас перед вольером с обезьянами — им там самое место — ещё минут двадцать или тридцать, что даст нам необходимую фору.

Мы подождали, пока вся группа не исчезнет из виду, и тогда Холмс жестом приказал мне следовать за ним, и мы устремились через парк, но в противоположном направлении.