Капитан «Аль-Джезаира» - Лежер Вернер - Страница 15

• Предыдущая
• 15/84
• Следующая

И все же главаря не покидала мысль, что с письмом этим не все так просто. Не стали бы по пустякам гонять курьера из Генуи в Вену. Может, Парвизи сумеет помочь хоть немного разобраться, что к чему? И вообще, самое время позаботиться об их пленниках.

Властелин Гор машинально вытащил из кармана черную маску, которую снял, когда снотворное зелье свалило с ног всадника, и принялся натягивать ее на лицо. Привычные пальцы сами затянули узлы на завязках, и лишь тогда он заметил наконец, что произошло, рассмеялся и снял маску.

В темной комнате, куда заперли Парвизи и де Вермона, передвигаться им пришлось ощупью. Они по очереди наткнулись на стул, на стол, на деревянный топчан. Других ориентиров в комнате, похоже, не имелось. Генуэзец уступил французу топчан, сам же сел на стул. Оба молчали. Кто знает, а вдруг за дверью подслушивают? За жизнь они не опасались. Парвизи был уверен, что за выкуп, пусть даже и очень высокий (бандиты знали, кого захватили!), его отпустят; де Вермон полагался на свое французское гражданство.

Проскрежетали засовы, дверь отворилась. С трехрожковым шандалом в руке в комнату вошел Властелин Гор.

Пленники зажмурились от яркого света. Парвизи поднялся со своего стула. Француз же лишь слегка привстал, с интересом глядя на вошедшего. Бандит поднес подсвечник к лицу.

— Джакомо, ты! Как ты сюда попал?

Купец подался было к вожаку, но вдруг остановился.

— Постой-постой, да уж не ты ли этот самый Властелин Гор?

Голос Парвизи, зазвеневший радостью от встречи с лучшим другом, внезапно потускнел. В нем остался только страх.

— Да, это я, Андреа.

О Боже, его старинный друг, чьи ум, знания и сноровка сулили такие большие надежды, унизился до разбоя!

— Я потрясен, — тяжело вздохнул Парвизи. — Почему ты не пришел ко мне, Джакомо? Неужели ты думал, что я укажу на дверь товарищу своих детских лет, соученику в школе и самому задушевному другу, если ему понадобится помощь? Ты ведь не можешь не знать, что я никогда не поступил бы так. Неужели ты никогда не думал о том, что для меня было бы счастьем помочь тебе, хоть чем-то отблагодарить тебя за то, что ты для меня значил? А теперь? Ужасно!

— Оставь, Андреа! Сегодня я счастлив, что ты здесь, у меня, — улыбаясь, приостановил купца Властелин Гор.

— Почему ты столько лет не появлялся в городе? Разве ты не знал, что я живу богато? Говори же! Неужели ты не чувствуешь, как глубоко взволновало меня твое превращение в преступника?

— Я знал об этом, дорогой друг. Но у меня постоянно не хватало времени.

— Ты так сильно занят делами?

— В мире так много скверного.

На де Вермона эти слова разбойника произвели столь сильное впечатление, что он громко расхохотался и, чуть отдышавшись, обратился к другу Парвизи:

— Извините, такие слова из ваших уст — это же смешно! Я полагаю, если стоит уж называть что-либо скверным, так это в первую очередь — ваше ремесло.

Властелин Гор не откликнулся на эту реплику.

— Не хочешь ли ты для начала представить меня своему спутнику? Когда названы имена, легче разговаривать, — попросил он друга.

— Да, да, — только и мог произнести купец. Как же, черт побери, ему теперь вести себя? Единственный его лучший друг — разбойник, не постеснявшийся даже поднять руку на сотоварища своей юности. А теперь еще и разыгрывает какой-то спектакль, требуя формального представления!

— Джакомо, уйдет отсюда! — увещевал он Властелина Гор. — Оставь все это, прими мою помощь. Все позабудется. Ты добьешься высоких чинов, как тебе всегда предрекали, займешь достойное место на дипломатической службе. Мое влияние тому порукой.

— Детская твоя головушка, Андреа!

Джакомо радовался: разговор получался, хотя он мог бы повести его и совсем по-иному. Он снял шляпу и с достоинством поклонился французу.

«Не растерял еще хорошие манеры среди своих разбойников!» — отметил про себя Парвизи.

— Разрешите представиться: Джакомо Томазини.

— Очень рад. Ксавье де Вермон.

— Француз?

— Из Марселя. Признаться, я никак не предполагал, что встречусь однажды лицом к лицу с настоящим живым разбойничьим главарем, да еще к тому же вовсе не таким, как у нас обычно представляют, — с легкой иронией в голосе связал де Вермон и вдруг неожиданно резко спросил: — Нас схватили ваши люди. Что это должно означать?

— Ошибка.

— Ошибка? Вы шутите или, может, у вас принято сочетать свои делишки с дружескими приглашениями?

— Вы прервали меня, господин де Вермон… Уверяю вас, вы заблуждаетесь. Вы не пленники Властелина Гор, а желанные гости Джакомо Томазини. И как таковые имеете полное право на соответствующий обстоятельствам прием. Извините, но сегодня я отпустить вас не могу. Прошу вас, следуйте за мной.

— Не иначе как еще какой-нибудь сюрприз, — прошептал француз Парвизи, поспешая за широко шагающим разбойником.

Новая комната была обставлена получше, но кровать в ней тоже была всего одна.

— Хотите остаться здесь вместе? Тогда я велю принести вторую койку. Может быть, разрешите предложить вам мое скромное жилье, которое я делю со своим помощником? Приказывайте!

— Вздор, Джакомо, — отклонил Парвизи предложение. — Мы ведь все равно ненадолго воспользуемся твоим гостеприимством, так что не хлопочи. Вели принести койку.

— Сейчас!

Властелин Гор вышел из комнаты.

— Приключение становится все более занимательным, вы не находите? — спросил де Вермон приятеля.

Тот лишь кивнул с горькой усмешкой.

— А ведь, в сущности, он очень славный малый, этот ваш знакомый разбойник.

— Гм-м-м…

— Что вы думаете о выкупе? Ведь дело, похоже, идет именно к этому.

— Я потрясен. Если в нем и вправду угасли все благородные чувства, я, разумеется, скаредничать не стану.

Оба мужчины подошли к окну и остановились, любуясь залитыми лунным светом горами. Они не заметили, как вернулся Томазини. Он услышал последние слова Парвизи.

— Фу, Андреа!

— Ах, ты уже пришел?

— Да, и еще раз — фу! Ну ладно, теперь мы должны выпить за здоровье, благополучие и успехи.

Он налил вина и предложил гостям бокалы.

— Неужели ты считаешь, что я так низко пал, чтобы вымогать у тебя деньги?

— Почему ты держишь нас здесь?

— Может, мне захотелось еще разок поболтать с тобой. Сколько лет минуло с последней нашей встречи? — шутливо бросил Томазини.

Парвизи почувствовал, как наливается кровью лицо. Шут гороховый! Душевное, дружеское сочувствие его падению оборачивает в шутку!

— Не увиливай, Джакомо. Почему? — жестко спросил он.

— В мире много скверного, — совершенно серьезно повторил Властелин Гор.

— Дешевая отговорка, Джакомо. Если мир в твоих глазах так уж плох, значит — ты и сам не лучше.

— А как ты считаешь, разбойники, бандиты, бриганы — люди?

— Да, конечно. Ну и что из этого?

— Значит, люди. Это главное. Подлинных опасных преступников среди них единицы. Большая же их часть — несчастные, грабящие и ворующие не для того, чтобы наслаждаться всеми радостями бытия, а чтобы добыть себе хоть какое-то пропитание, которого их лишили свои и чужеземные правители. С одной стороны — угнетение и порабощение, с другой — протест. Что хуже, Андреа?

— Так ты карбо…

Не успел Парвизи закончить последнее слово, как к нему подскочил Томазини и крепко зажал ему рот ладонью.

— Молчи! — резко выкрикнул он повелительным тоном Властелина Гор.

Едва не сказанное слово и возбуждение Томазини мигом разъяснили обоим купцам, что они имеют дело с членом великого освободительного союза карбонариев.

Карбонарий понял, что тайна его раскрыта. Да он не очень-то и пытался таиться от старого друга. Ему так хотелось завоевать доверие Парвизи, что он сознательно допустил эту неосторожность. Он, лидер союза!

— Я и не помышлял ни о чем злом. Нападение, которому вы подверглись, было необходимо. Почему, я поясню позже. А сейчас, я повторяю, вы — мои гости и можете целиком располагать мною и моими людьми. Я прошу вас, дайте мне честное слово, что обо всем, случившемся здесь, и о том, что еще покажет вам Властелин Гор, вы будете свято хранить молчание.

• Предыдущая
• 15/84
• Следующая