Выстрел издалека - Лезер (Лизер) Стивен - Страница 48

• Предыдущая
• 48/115
• Следующая

– Один из них был агентом ЦРУ, а про второго мы так ничего и не узнали. И трахались они паршиво, Ловелл. Интересно, все американцы паршиво трахаются?

– Развяжи меня, Лена, – нервно произнес Ловелл.

Рашид засмеялась, видя, что ему не по себе. Повернувшись к нему спиной, она подошла к гардеробу и наклонилась, отчего мышцы ее ног напряглись, а ягодицы обозначились четче. Несмотря на холодный комок страха внутри, Ловелл почувствовал, как поднимается его член. Когда Лена выпрямилась, он застонал. В руке она держала винтовку и любовно гладила ее, как только что гладила его плоть. Взгляд женщины стал твердым. Она опять села на кровать рядом с Ловеллом. Ее обнаженное тело коснулось его кожи.

– Мне приказали их убить, но я сделала бы это и без приказа. Это было наслаждением! Я ненавижу американцев, Ловелл, всех до единого.

Она секунду подержала пулю в дюйме от его лица, а затем дослала ее в патронник.

– Отпусти меня! – опять взмолился Ловелл.

– Ты хотел знать, что значит трахаться со мной, – так теперь молчи и наслаждайся.

Она снова оседлала Ловелла и левой рукой крепко ухватила его член. На этот раз она даже вонзила ногти в его плоть, так что он вскрикнул. Когда Ловелл открыл рот, Лена ловко сунула в него ствол винтовки. Металл стукнулся о зубы. Ловелл постарался увернуться, но Лена продвинула винтовку глубже и уперла конец ствола ему в щеку.

– Держи голову прямо, свинья, не то я размозжу ее!

Ловелл повиновался. Лена усмехнулась.

– А теперь соси ее нежно-нежно, как будто это я!

Губы Ловелла сомкнулись вокруг ствола. Он начал делать осторожные движения, как ребенок, сосущий материнскую грудь. Выпустив из рук его член, Лена сняла винтовку с предохранителя и положила палец на спусковой крючок.

– Для того, чтобы спустить курок этой винтовки, нужно три фунта веса, – спокойно сказала она. – Я думаю, тебе полезно будет об этом узнать.

Ее левая рука опять легла на его плоть и начала поглаживание.

– Они знали, что это последнее траханье в их жизни, но мне почему-то кажется, что оно им не очень понравилось, – продолжала Лена.

Рукой она ввела его член в себя всего на дюйм, затем качнула бедрами из стороны в сторону. Пот струился по лицу Ловелла и собирался в ложбинке на горле. Глаза широко раскрылись от страха. Он послушно сосал ствол винтовки. Она впустила его еще на дюйм, и он почувствовал, как ее внутренние мускулы обхватили его член.

– Самое трудное было рассчитать, когда они кончат. Нужно было точно определить этот момент.

Раздвинув бедра, Лена вобрала всю его плоть и начала медленно опускаться и подниматься.

– Я не хотела спускать курок до того, как они кончат, понимаешь? О Боже, Ловелл, такого я не испытывала никогда в жизни!

Теперь она двигалась быстрее. Волосы били ее по плечам, кожа стала влажной от пота.

– Знать, что я последний человек, которого они видели перед смертью, что они умерли, трахаясь со мной!

Ствол винтовки двигался между губами Ловелла в такт движениям ее тела. Внезапно Лена остановилась и приподнялась.

– Я спустила курок. Мозги брызнули на пол, а тело забилось в конвульсиях. Член стал таким большим и твердым, а судороги ввели его в меня так глубоко… Я никогда не испытывала этого раньше. Каждая женщина должна почувствовать, каково это – знать, что мужчина умер прямо в тебе!

Она усмехнулась.

– Они, разумеется, не знали о том, какой сильнейший оргазм я испытала. Правильно говорят, Ловелл: хороший янки – только мертвый янки. Я думаю, мне следует заранее тебя поблагодарить…

Лена с такой силой опустилась на него, что он чуть не задохнулся.

– Пусти меня в себя, Ловелл, – сказала она хриплым и низким, как у мужчины, голосом.

Он попытался было сопротивляться, но его руки и ноги были привязаны слишком крепко. Он заметил, как напрягся палец Лены на спусковом крючке, и постарался вызвать в воображении картины, которые отвлекли бы его от происходящего. Возможно, подумал он, если эрекция ослабеет, она оставит его в покое. Он пытался думать о бейсбольных матчах, старых фильмах, таблице умножения… Все оказывалось напрасным – член становился только тверже. Ловелл открыл глаза и увидел, что Лена не сводит с него сияющего взгляда. Крепко прижавшись к нему, она раскрыла рот, ее грудь блестела от пота, а мускулы шеи напряглись, подобно стальной проволоке. Маленькие груди подпрыгивали в такт ее движениям. Он опустил взгляд и увидел ее плоский живот и треугольник волос. Когда она опускалась и поднималась, становился виден влажный сверкающий презерватив. Ловелла начало трясти от страха. Он почувствовал близость оргазма, а по ее сатанинской усмешке понял, что и она это почувствовала. Ему захотелось кричать, умолять ее, но ствол винтовки плотно прижимал его язык, как кляп. Его бедра задвигались ей навстречу, как будто уже не повиновались его воле. Он хотел ее, несмотря на то, что знал: это означает его смерть. Спусковой крючок пришел в движение, палец прочно удерживал его. Рашид поднималась и опускалась все быстрее.

– Возьми меня и умри! – прокричала она, сжимая его член внутренними мышцами.

Ловелл ощутил, как под влиянием оргазма вошел в нее с небывалой силой, и одновременно увидел, что спусковой крючок оттянут назад, а курок начал двигаться. Он закричал так, как не кричал ни разу в жизни, и уже не услышал щелчка, с которым курок привел в движение боек, ударивший в пустой патронник.

Лежа на кровати в своей спальне, Карлос услышал этот нечеловеческий вопль. Вряд ли Ловелл еще когда-нибудь попытается залезть к Лене в постель, подумал он с улыбкой.

Дон Клутези налил себе кофе и положил три ложки сахару.

– Хочешь кофе? – спросил он Фрэнка Салливана.

Салливан покачал головой. Он читал одно из фэбээровских дел, лежавших у него на столе, и время от времени глухо ворчал. Клутези встал у него за спиной и тоже начал читать, заглядывая другу через плечо.

– Мэри Хеннесси… – задумчиво произнес он. – Королевская тайная полиция вроде бы искала ее два года назад. Ну и как, нашли?

– Они-то нет, а вот агент в Фениксе, похоже, нашел, – ответил Салливан.

Пошарив на столе среди бумаг, он выудил фотографию и подал через плечо Клутези.

Тот схватил ее и начал сличать со снимками в досье. Цвет волос был другим, но тем не менее было ясно, что на снимках изображен один и тот же человек.

– Когда была сделана фотография? – спросил Клутези.

– Недавно, – ответил Салливан. – Точнее сказать не могу. Я даже не знаю, откуда у агента этот снимок.

Он подал коллеге вторую фотографию.

– Она была с мужиком. Узнаешь его?

Клутези внимательно посмотрел на фотографию и пожал плечами.

– Он тоже из ИРА?

– Это Мэтью Бейли, тот парень из ИРА, что в прошлом году пытался в Лос-Анджелесе купить ракету. Там есть еще один тип, но насчет него мне ничего не удалось извлечь из наших досье.

С этими словами Салливан показал напарнику фотографию человека с усами и в солнцезащитных очках, который держал у рта переговорное устройство.

– Я собираюсь запросить Феникс, можно ли провести перекрестную проверку с КТП и МИ-5.

В дверях показалась голова человека средних лет. Это был Дуглас Фаулгер, который работал на том же этаже в отделе контрразведки на Ближнем и Среднем Востоке.

– Привет, Фрэнк! Пойдешь в субботу играть в софтбол?

– Конечно, Дуг. А с кем мы играем?

– С одной из команд бруклинского СВАТа,[9] – ответил Фаулгер, ухмыляясь. – Так что готовься к бою.

Он вошел в кабинет, кивнул Клутези в знак приветствия и вдруг увидел фотографию Мэри Хеннесси.

– Красивая женщина, – заметил он, изучая снимок. – И наверняка с большим опытом.

– Точно, – ответил Клутези. – Это террористка из ИРА. Любит забавляться тем, что замучивает до смерти наших секретных агентов.

Он передал Фаулгеру вторую фотографию – ту, на которой был снят мужчина с переговорным устройством.

• Предыдущая
• 48/115
• Следующая