Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник - Брилёв Сергей - Страница 28

Соседний Уругвай старается занимать позицию «и вашим, и нашим». Флиртует и с соседями, и с заморскими державами. А пока на уругвайских курортах появляется новая забава. Отдыхающие выходят на пляж, чтобы устроить овацию не только очередному красивому закату, но и очередной державе, чья эскадра проходит мимо Уругвая на Крайний Юг.

Война будет за Антарктиду, последнюю «сырьевую базу» планеты. Фантастика? Только относительно. И описанные мной альянсы уже сложились во время «репетиции» войны за Антарктиду, которая случилась теперь уже 25 лет назад. То была битва за «исконно британские Фолкленды», они же «исконно аргентинские Мальвины».

И была та война действительно никакой не англо-аргентинской. На самом деле круг участников почти сразу стал куда шире. Заодно с Британией была Чили, а заодно с Аргентиной — Советский Союз. Берусь это утверждать по результатам завершённых наконец многолетних поисков, которые удалось существенно ускорить теперь, когда доселе разрозненные научные и военные материалы можно не доставать по знакомству, а в секунды сравнивать через Интернет. Ну а журналистский навык пригодился, чтобы наконец разговорить участников «репетиции» и с советской стороны.

Итак, фантастическая «ось» Аргентина—СССР и не менее причудливая «ось» Британия—Чили. Альянс демократической Британии с кровавой диктатурой Пиночета? Союз русских коммунистов с правыми военными в Буэнос-Айресе? Великим державам было и есть чего стесняться в той истории.

Но уже и эта «репетиция» показывает, какой клубок заплёлся вокруг полярных широт. Заплёлся даже не сегодня, а ещё вчера.

Тогда, в 1982-м, победил Лондон. Понять, как эта «маленькая победоносная война» Аргентины обернулась триумфом Британии — значит понять, как не проиграть в споре и за всё Заполярье (кстати, и на Юге в Антарктике, и на Севере в Арктике).

Можно даже предсказать, с чего начнётся очередной конфликт за Антарктику. С выхода одной из антарктических держав из моратория на поиск там полезных ископаемых. Кто первым выйдет — неважно. Реакция будет лавинообразной.

В этой главе мне предстоит как ни в какой другой ссылаться на увиденное и услышанное в противоположных концах света. Будет и Шпицберген с Киргизией, и Чечня с Огненной Землёй. Эхо фолклендской войны слышно на самом деле повсюду.

Впрочем, обо всём по порядку. И начну я с одной сценки всё- таки на Крайнем Юге, у Огненной Земли, где в 1994 году я оказался с главкомом ВВС России Петром Дейнекиным.

— Слушай, я гонял советские бомбардировщики почти до Сан-Франциско. Разворачивались домой, когда Калифорнию было уже видно, — мягко, но по генеральской привычке властно убеждал меня главком. — А здесь вообще ерунда. И полёт короткий, и самолёт простой. Просто на удивление! Справлюсь!

— Пётр Степанович, а может, не надо? — предпринял я последнюю попытку переубедить Дейнекина не устраивать эксперимент с личным самолётом президента Чили.

— Да ладно, не бойся. Смотри, какая приборная доска простая. Курсант разберётся! — И главком нежно гладил приборы. — А я всё-таки заслуженный лётчик СССР! Полетели! Хочется над Огненной Землёй погонять. Вот тот остров — это ведь уже она? — Пётр Степанович махнул в сторону гор, которые возвышались на противоположном берегу Магелланова пролива.

— Да, она.

— Ну вот и полетим.

В тот момент я, конечно, всё проклял. Уже не радовался, а переживал, что вчера по-репортёрски настырно пробился к месту события, когда чилийский президент Чили дон Эдуардо Фрей Руис-Тагле жал руку Петру Степановичу, и услышал нечто такое, что сразу свело меня с ума. Президент пригласил Дейнекина в поездку... на Антарктиду.

На Антарктиду! А Дейнекин ещё стоит и переживает, что поехать не сможет: что нет у него в делегации никого, кто говорил бы и по-испански, и по-английски. То есть чего же лететь, если общение невозможно? Я прямо взвился! И как когда-то Ленин крикнул: «Есть такая партия!», бросился к Дейнекину: «Есть такой человек! Я!» Ну не из делегации, ну без погон. Но какое это имеет значение?!

И вот наутро с дюжину главкомов ВВС стран-участниц аэрокосмического салона ФИДАЕ в Сантьяго-де-Чили собираются у самолёта «Гольфстрим». Как раз на этом салоне чилийцы приобрели его как новый «борт номер один» своих ВВС. То есть для президента республики. Эту покупку чилийцы и решили «обмыть» полётом на Крайний Юг, на Антарктиду. И пригласили «прогуляться» приехавших на салон генералов-авиаторов из разных стран. Маршрут: Сантьяго — ночёвка в Пунта-Аренас на берегу Магелланова пролива — и дальше, через пролив Дрейка, на Антарктический полуостров.

Вернее, дальше, по чилийской терминологии, мы полетим в «Антарктическую провинцию Республики Чили». Ни больше ни меньше.

Это ведь на российских картах Антарктида, хотя и открыта россиянами Беллинсгаузеном и Лазаревым, закрашена в нейтральный белый цвет. В советские годы бухгалтеры исходили из этого и тогда, когда начисляли полярникам не «инвалютные» заграничные, а внутрисоюзные суточные в «деревянных». Да и многие профессиональные международники исходят из того, что эта международная «зона мира» под 60-й параллелью южной широты — «ничья земля».

А вот на других картах антарктический «пирог» очень даже порезан на национальные «ломтики». И даже не «ломтики», а огромные «ломти», на которые претендуют Чили и Аргентина, Австралия и Новая Зеландия, Франция, Британия и Норвегия. В этих странах как раз очень хорошо помнят, что Антарктический договор 1959 года все имевшиеся территориальные претензии не отменил, а лишь заморозил. Заморозил, естественно, до поры до времени.

Как рассчитываются эти территориальные притязания? Классика — это как раз заявка Аргентины. Если продлевать меридиан вниз на Антарктику от её континентальной территории, то заявка на Белый континент получается одна. Но куда более солидный «ломоть» получается, если считать аргентинскими не только материк, но и спорные острова Южной Атлантики: Южную Георгию с Южными Сандвичами и Фолкленды[25].

Собственно, три этих архипелага и есть те немногие земли, за которые воевать можно уже сегодня. И Южная Георгия, и Южные Сандвичи, и Фолкленды «висят» чуть-чуть, но севернее 60-й широты, за которой начинается уже «ничья» Антарктика.

Поэтому базы на самой Антарктиде и освоение «Ближней Антарктики», вроде Фолклендов или Огненной Земли, — это больше чем трогательная забота о бородатых полярниках и добряках-пингвинах. Такие базы — это и «заявочные столбы». И полярники на многих таких базах — «при исполнении».

На чилийской базе, куда мы летели с Дейнекиным, есть даже отделения чилийского супермаркета и чилийской почты. А первыми своё почтовое отделение в Антарктике, на Южных Оркнейских островах, открыли аргентинцы. Ещё в начале XX века.

То есть правительства южноамериканских республик всячески дают понять: база в Антарктике — это такое же наше национальное поселение, как города и посёлки на Большой земле. То есть и Антарктика — это та же Чили или, например, Аргентина. Где чилийцы и аргентинцы живут, работают и даже... появляются на свет.

На полном серьёзе. Чили и Аргентина целенаправленно отправляли на свои базы в Антарктике офицеров с беременными жёнами! В этом смысле у Чили с Аргентиной было даже своеобразное соревнование: кто родит больше граждан-«пингвинят». Чтобы потом, как в случае с британцами на Фолклендах, можно было ссылаться ещё и на мнение местных жителей. Которые, естественно, хотят, чтобы у них и дальше была прежняя «Родина-мать».

В «пустынной» Антарктике уже настолько тесно, что на американской базе «Макмурдо» есть даже и светофор, а в других частях континента случаются даже ДТП! Такой печальный случай уже был на острове Короля Георга. Российский учёный погиб под колёсами машины, за рулём которой был коллега из Уругвая.

Генерирование идей о том, как ещё подтвердить свою заявку на «белый континент», идёт безостановочно. Чилийцы, например, бухту у своей базы объявили полноценным чилийским портом. С начальником, который приветствует приходящие сюда суда и норовит их регистрировать. Правда, у капитанов российских полярных кораблей на этот счёт чёткая инструкция. С одной стороны, там, в Антарктике, российские и чилийские полярники дружили даже во времена Пиночета, когда у Москвы и Сантьяго не было дипотношений. Сегодня отношения восстановлены, но, как говорится, «дружба — дружбой, а табачок — врозь». Никаких регистраций! Иначе получается, что Россия признаёт чилийский суверенитет.