Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник - Брилёв Сергей - Страница 1

В феврале 2008 года начались большие перемены на Кубе. Завершается эпоха Фиделя. Но за время своего правления он превратил свой остров в игрока такого мирового класса, что за переменами на какой-то Кубе просто обязан следить остальной мир. И тем более обязана следить Россия, которая сначала Кубу к себе приручила, а потом бросила. Бросила себе же во вред. Как уроженца Гаваны и журналиста, который там регулярно бывает (а в самый канун перемен меня по Гаване возил Фидель Кастро-младший), меня в этих обстоятельствах стали приглашать на бесконечные интервью. И мне бы такой востребованности только радоваться. Если бы не два «но».

Во-первых, в половине случаев мне приходится комментировать не новости, а чудовищную чушь, которую несут про Кубу мои коллеги-всезнайки, которые, правда, там никогда не бывали.

Ещё больше меня печалит другое обстоятельство. В свои 35 лет я оказался минимум на сорок лет моложе остальных российских экспертов по Кубе: на покое оказался не только Фидель, но и большинство из тех россиян, которые могут говорить о Кубе не понаслышке. А Куба — это не только затянувшийся коммунистический эксперимент, но и страна-ключ. Ключ от всего Западного полушария. Ключ к пониманию и многих других стран, про которые я напишу в этих заметках. Заметках с полей моего латиноамериканского журналистского блокнота.

Мне нравится глобализация.

Рискую отвадить от этих заметок изрядную долю читателей, но так сразу и признаюсь. Да, нравится. И мешать она может только тем, у кого комплексы.

А мне вот глобализация — нравится. Нравится своим удобством. Нравится тем, что в руках умелого человека заставляет быстрее вертеться мир. Нравится тем, что быстрее выявляет несостоятельность пусть и самых красивых, но лживых теорий.

Возможно, во мне в первую очередь говорит человек, для которого с самого рождения глобализация — образ жизни: родился в Гаване, учился в Монтевидео, работал в Лондоне. Эта книжка во многом будет посвящена как раз моим «путевым» впечатлениям. Только это будет не туризм, а всё больше политика. Экзотическая. Но и поучительная.

Я не раз и не два предложу читателю вместе со мной перебраться через границы. По земле — из Парагвая в Аргентину и из Уругвая в Бразилию. По воздуху — в Венесуэлу из США, из Гватемалы на Кубу и в Чили из Британии.

Уже сам набор перечисленных стран показывает, что речь пойдёт в основном про Латинскую Америку. Но, естественно, не обойдётся и без английского следа. Не зря же я столько лет провёл в Лондоне. Само собой, не обойдётся и без следа русского.

Эти три линии тем более сойдутся в главе, где я попытаюсь собрать воедино разрозненные до сих пор сведения о тайном участии СССР в «англо-аргентинской» войне за Фолклендские (Мальвинские) острова. Уже сейчас беру набор участников этой войны в кавычки, потому что та война никогда не была «англо-аргентинской». Берусь доказать, что то была репетиция большой, может и мировой, войны за Антарктиду.

Там же, на берегах Южной Атлантики, я попробую разобраться в «тайнах уругвайского двора», которыми до сих пор окутан первый чемпионат мира по футболу в Монтевидео. Первую футбольную команду в Уругвае основали английские инженеры- железнодорожники. А строили эту железную дорогу русские переселенцы. Почему же при таком глобальном «замесе» последний раз Уругвай выигрывал мировое первенство в 1950 году? Тоже очень поучительная история. И об этом — ещё одна глава этих заметок.

Мне действительно нравится влезать в детали жизни разных народов. Но мне также действительно нравится и «безликая» глобализация. Когда речь идёт о стандартах качества и об отказе от фантазий. Экспорт ли это коммунизма или демократии.

Это вовсе не означает, что я всех призываю ходить исключительно в «Макдоналдс», считать в долларах, летать исключительно «Боингами». Нет, давайте изобретать своё. Как Европа ответила Америке: на «Боинг» — «Эрбасом», а на доллар — евро. А свою кухню Европа оставила эталоном даже для всесильных янки. И это уже гений американской экономики постепенно превратил пиццу в понятие скорее американское, чем итальянское. Такому остаётся только завидовать.

А на Кубе, которой будет посвящена первая глава этой книжки, «Макдоналдса» вообще нет. Да и ладно бы. Если бы были свои национальные забегаловки. Но их тоже нет. Еды за пределами отелей для иностранцев вообще нет. Зато свобода от «империализма».

Только вот почему-то тысячи кубинцев, помахав перечёркнутым флагом США на митинге протеста, пытаются достать джинсы с флажком тех самых США. Не раз видел жителей Гаваны, которые дефилируют в такой «фирме» по набережной Малекон. На которую в другой день выкатывают пушки, чтобы отразить агрессию, — бывал в арсенале кубинских пропагандистов и такой спектакль.

Борьба с одной «двойной моралью» всегда порождает другую «двойную мораль». Причем куда более гнилую. Рядовых кубинцев заставляют думать об Америке ежедневно. Чего стоит ежедневная «пятиминутка ненависти», а на самом деле целый час, в который едва укладывается передача кубинского телевидения под названием «Битва идей». А вот рядовой американец про Кубу вспоминает эпизодически. Кто на высоте? Тот, кто вскидывается на сделанное другими, или тот, кто определяет повестку дня?

В России всё тоже начиналось с гремучей смеси подозрительности в адрес «империалистов» и попыток через знакомых достать «фирму». Начиналось с многокилометровой очереди на Пушкинской. И что такое «Макдоналдс» теперь? Так, сосисочная. Когда-то — почти с ресторанной судьбой. А сегодня — «забегаловка», с которой успешно конкурируют те же «Ёлки-Палки» и всякие «Картошки». Когда хотим — побеждаем. И здоровеем. И, кстати, глобализация нас к этому привела. Не открылись бы — не знали, что бывает лучше. Не знали бы, что бывает лучше, — не попытались бы превзойти.

Давайте изобретать, давайте заставлять себе завидовать и мы. Давайте обустроим свои страны, как это удалось Европе и Америке. Давайте делать так, чтобы нас не боялись, а уважали. Давайте не ругать доллар и Америку. Давайте попробуем сделать лучше свой рубль, песо, реал, свой образ жизни.

Хотя, конечно, глобализация может быть и злом. Собственно, эта книжка — о том, как с ней, с глобализацией, обходиться. Особенно тем народам, которые сами же выключали себя из всемирной жизни, а потом судили о внешнем мире, исходя из своих, но ущербных представлений. Судят, комплексуя.

Проблема, с которой бесконечно сталкиваются и Россия, и Латинская Америка. Бесконечно наступаем на одни и те же грабли. Но винить в своих бедах предпочитаем кого угодно, кроме самих себя.

Для разгона — путевые заметки из совсем другой части света. Такой нордический рефрен.

По пути из Хельсинки в Петербург, в многочасовой пробке на границе вижу, как из рефрижератора течет вонючая вода. Бегу к водителю:

— Слышь, мужик, у тебя что-то из кузова льётся.

— А, да это рыба, — на удивление безразлично отвечает шофёр.

— Как это — рыба?

— Ну, мороженую рыбу везу из Финляндии.

— Так ведь испортится!

— Ну и ладно! Вся не испортится.

Груз международный. То есть застрахованный по всем европейским правилам. С учётом того, что очередь грузовиков на границе начинается за 25 километров до «священного рубежа», страховка включает издержки и от «быстрой» работы российской границы. То есть потом эти издержки войдут в цену товара, когда он доберётся до прилавка в России.

Но и такая рыба всё равно выигрывает у отечественной. Из Невы, Волхова или Волги, которые потом будет пересекать тот же грузовик. Но в Волге, на широте Твери, рыба плавает на поверхности и вылову не подлежит. Потому что рыба — с солитёром. Потому что Волга — загнила. Потому что Волга — перекрыта ГЭС.

— Сергей, а почему ты так не любишь коммунизм? — как-то огорошил меня вопросом коллега, который много моложе. Он не то что в ВЛКСМ не состоял — даже в пионерах не был. Я после такого вопроса даже растерялся, опешил. Начал с очевидного.