И придет волчица… - Шевченко Ирина - Страница 63
- Предыдущая
- 63/142
- Следующая
Все-таки неплохо меня учили. Пусть химеру я не узнала, поддавшись иллюзии, но в странном демоне вовремя распознала того, о ком лишь читала и слышала от наставников.
Когда-то давно эльфийские маги призвали триста демонов запретного круга, чтобы те уничтожили их врагов. Что это были за враги, ради которых понадобилось тревожить потусторонние сущности, легенда умалчивала. Говорилось только, что с поставленной задачей демоны справились: победили великое зло, а то, что от него осталось, заперли внутри Темной Черты, на землях, которые с тех пор называют Мертвыми пустошами. Я читала об этом: огромная территория оказалась отрезана от мира и его магии – горы, леса, когда-то богатые города. Пустоши здесь отнюдь не пустырь, а пустое, лишенное силы место. Мало кто забредает теперь туда, лишь охотники выбираются за расплодившейся в отсутствие двуногих дичью да мародеры, польстившиеся на легендарные сокровища оставшихся за Чертой храмов. Наверное, это зло и впрямь было таким страшным, раз уж потребовались столь кардинальные меры. И такая плата – за свои услуги демоны взяли у лар’элланцев триста младенцев обоих полов. Где эльфы, никогда не славившиеся плодовитостью, нашли одновременно столько новорожденных, тоже неясно, но если верить древнему поэту, нашли, и «плач стоял великий, когда вносили невинных в круг и кровью оленьей мазали стопы им и ладони». Однако демоны детишек не убили, как это принято среди их сородичей, и, проведя какой-то сложный ритуал, вселились в тела эльфят, не уничтожив их сущности, а объединив сознания.
Повзрослев, перерожденные ушли из Лар’эллана и поселились у границ пустошей, назвав себя их стражами. На их языке это звучало как «та эвке».
Большего о них, к сожалению, неизвестно. Но сейчас у меня был шанс расширить познания по данной теме. Если, конечно, сам тэвк решит мне в этом помочь, а древняя ненависть и извечная вражда, длящаяся между драконами и демонами, наверное, от сотворения миров, не возобладает над нашими собственными чувствами.
– Ты не совсем тана, – сказал он, присмотревшись ко мне. – Полукровка? Шииса?
– Шииса тана, – повторила я, вспоминая. – Один демон уже называл меня так.
Тан – хозяин, демоны зовут так драконов, безо всякого уважения, лишь признавая их власть в мирах. Значит, тана – хозяйка, драконица. Шииса тана – драконица-полукровка. Забавно. А вот то, что всякий демон, невзирая на защиту, видит мою сущность, не радует.
– Я не демон, – поджал губы остроухий. – Ты рискуешь показаться невеждой, называя меня так.
– А как тебя называть?
– Братья из Лар’эллана зовут меня Тин-Тивилиром. Ты тоже можешь звать меня так, шииса тана.
– Эм… Пожалуй, нет. Раз ты решил называть меня драконьей полукровкой, я буду звать тебя полудемоном.
– Мне не нравится такое имя, – нахмурился он.
– А мне не нравится то, что ты дал мне.
Похоже, для тэвка проблема казалась неразрешимой.
– Ты не хочешь спросить, как меня зовут? – поинтересовалась я, пока он глубокомысленно морщил лоб.
Он задумался еще больше.
– Я стараюсь не запоминать чужих имен. Но, наверное, твое мне можно узнать.
Надо же, какой великой чести меня удостоили! Напряжение последних минут искало выхода, и я расхохоталась.
– Галла, – выдавила сквозь смех. – Меня зовут Галла.
– Видимо, я не понимаю ваших шуток.
– Прости. – Я вытерла выступившие на глазах слезы. – Меня зовут Галла, и это не шутка. Я работаю в поселке неподалеку, а сейчас иду к сосняку за смолой. А что ты делаешь в этих краях, полудемон Тин-Тивилир?
– Я ищу новые истории. У тебя есть история для меня, Галла, шииса тана из поселка неподалеку?
– История?
Тэвк опустился на траву, приглашая меня присесть рядом, и нехотя, словно выполнял наскучивший уже ритуал, начал:
– Мой народ многие тысячелетия живет на крайнем западе Саатара, за границами Священного Леса, далеко от вулканов Огненных и льдов Снежных. Мы не поднимаемся на Гребень к низкорослым гномам и не вмешиваемся в войны, затеваемые людьми. Мир меняется вокруг нас, но стражи непричастны к этим переменам. Все, что хотели, мы получили, обретя тела и возможность есть пищу живых и дышать их воздухом. Но порою нам становится скучно. Тогда кто-нибудь из нас выходит в мир и ищет истории, которые могут заинтересовать остальных.
– Почему бы вам не жить среди прочих народов? Тогда истории случались бы с вами самими.
– Ты не поняла, шииса тана Галла. Мы хотим развеять скуку, а не превратить свое существование в бесконечную суету. Мы не созданы для жизни в твоем понимании. Нам безразличны ваши проблемы.
– Но ты спас меня от химеры.
– Я не спасал тебя. Я стрелял в темную тварь и мог сделать это после того, как ты упала бы в яму. Но тогда некому было бы добить нежить.
– Мило, – усмехнулась я.
– Рад, что тебя это позабавило. Но сам я не смогу донести такую историю до своего дома. Это происшествие слишком мало и незначительно, скоро оно потеряется в пути. Мне нужна большая история о великих событиях. Есть у тебя такая?
– Ну я знаю несколько легенд…
– Я знаю множество легенд, шииса тана Галла. Некоторые из них я сам и придумал. Но мне не нужны старые сказки. Расскажи мне свою историю, и, если она покажется мне интересной, я донесу ее к своему народу и превращу в легенду, которую станут рассказывать по обе стороны Синего предела. У тебя ведь есть история?
О да. У меня есть история. Может быть, даже тысячелетних демонов она не оставит равнодушными. Но мне не хочется, чтобы мою боль превратили в лекарство от скуки.
– Прости, Тин-Тивилир, мне нечего тебе рассказать.
– Ты смеешься надо мной? Одно то, что ты – шииса тана, – целая история. Таны давно покинули этот мир, а значит, ты пришла из другого. Да, стражам известно о тех, кто ходит путями владык. Но если не хочешь говорить об этом, расскажи о том, кого ты видела, когда смотрела на химеру, и к кому ты ползла на коленях в слезах. Расскажи об ожерелье из серебра, которого ты постоянно касаешься рукой, у вещей тоже бывают интересные истории. Расскажи…
– Мне нечего тебе рассказать, Тин-Тивилир, страж Саатарских пустошей, – оборвала его я. – Есть истории, которыми нельзя делиться.
– Почему?
– Потому… – Я не знала, как объяснить это древнему и, несомненно, мудрому существу, но вместе с тем лишенному эмоций и наполняющему свою жизнь осколками чужих чувств. – Потому что тогда история утратит свою ценность. Для меня эта история – золотой, если я разменяю ее и поделюсь с тобой, это будут уже две серебрушки. Когда ты расскажешь ее другим, каждому достанется потертая медная монетка.
– Странное сравнение, но я поверю тебе. Мне не хочется принести своим братьям и сестрам пригоршню медяков. Я буду искать другие истории, те, которые похожи на драгоценные камни. Когда они пройдут огранку и шлифовку множества повторений, мне не стыдно будет спрятать их в ларец своей памяти. И если у тебя нет для меня истории, то, может, ты позволишь мне прийти в твой поселок неподалеку и поспрашивать людей, которые живут там? К тому же я не первый день в пути, запасы мои оскудели, а тело… – Он поднял руку и принюхался, шумно втянув носом воздух на уровне подмышки. Нужных слов для описания полученных впечатлений не нашлось, и тэвк молча уставился на меня с умильно-просящей физиономией.
А почему бы и нет? Вряд ли кто-то почует в Тин-Тивилире демоническое начало, а внешне он самый обычный эльф: юное, благородное лицо удивительной красоты, глубокие синие глаза, длинные золотистые волосы, а из-под волнистых прядей, надо сказать, порядком засалившихся, торчат длинные кончики ушей. Многие именно так и представляют себе настоящих эльфов (только чище).
– Хорошо, пойдем. Но не обещаю, что ты услышишь много историй. Тем более таких, которые можно было бы превратить в легенду.
Ромар слышал за свою жизнь немало легенд. А в некоторые из них верил.
– Ты ведь знаешь эту историю? О Таскидаре Бесстрашном? Ее всем детям рассказывают. За тысячу лет до правления Стиара Могучего владетелем Сумрачного края был Таскидар из великого рода Т’арэ. Много славных деяний он совершил… Не стоит, наверное, сейчас их пересказывать. Но если хочешь… Как я помню, он потеснил эльфов с южных границ, отвоевав у них часть Диколесья, разогнал остатки ночных орков в Южных скалах, доплыл со своей дружиной до острова Черепахи и заложил там первый форт. При жизни он снискал почет у современников, а умерев, обрел славу в веках. Его двоюродный брат по матери хотел захватить власть на землях Сумрака, а для этого ему нужно было уничтожить прочих претендентов, всех мужчин ветви Т’арэ. Сделать это было нелегко, и ему пришлось ждать несколько лет, чтобы осуществить свой план, но удобный момент все же нашелся. Когда Таскидар вернулся из очередного похода и праздновал победу со своими братьями, Деовар, прозванный потомками Змеенышем, покинул пиршественную залу и вместе с несколькими верными ему воинами заложил все двери и забил наглухо окна. А после велел лить масла и смолы вокруг и сам поднес зажженный факел. Весь день и всю ночь полыхал дворец Таскидара, и не утихали крики тех, кто остался внутри… Прости, должно быть, тебе неприятно это слышать. Да я и сам не думаю, что крики горящих заживо могли витать над дымом часами, наверняка они умерли бы скорее. Но тебе лучше знать. Давай уж сразу с того места, как над пепелищем встала серая тень, завидев которую Деовар лишился рассудка и бежал в ужасе, узнав могучую поступь Таскидара. Но и сама тень на развалинах не задержалась – как только встало солнце, грозный силуэт обернулся туманом и скрылся в тени Дикого леса. А верный оруженосец, которого не пустили к столу владетеля, и лишь потому не погиб он с остальными, последовал за своим господином. Долго искал он его, стоптал две пары сапог, сбил ноги в кровь… сразился со стаей голодных гулей и зарубил волколака… Нет, это уже другая история. Но оруженосец, пусть и не с такими приключениями, шел. И пришел. Увидел он тень, возлежавшую печально… Прости, вот этот момент меня всегда смущал. С чего он взял, что тень печальна? А с другой стороны, чему ей было радоваться? Ладно, оставим. В тот миг был дан ему знак, как поступить, чтобы вернуть господина к жизни, хоть то и был уже не совсем его господин. Пламя пройдя, обрел Таскидар память прежних веков от отца своего до самого Сумрака Изначального. Тела лишившись, стал он духом великим, древним богам равным. Но и новое тело обретши, не утратил силы своей.
- Предыдущая
- 63/142
- Следующая
