И придет волчица… - Шевченко Ирина - Страница 41
- Предыдущая
- 41/142
- Следующая
– Вы не могли бы зайти ко мне на минутку?
– Не могла бы. Меня ждут дела.
– Подождут. – Эвил преградил мне путь и распахнул дверь своего кабинета. – Прошу.
А не засветить ли по нему чем-нибудь? Не смертельным, но достаточно ощутимым. Зря я, что ли, копила силы для сегодняшнего дня? Заодно избавлю этого лощеного типа от привычки командовать.
– Ну? – уставилась я на него исподлобья, когда все же вошла и дверь за моей спиной захлопнулась, повинуясь его жесту.
– Алатти рассказала мне о вашем разговоре.
– Кто бы сомневался.
– Понятия не имею, зачем вам понадобилось совать нос в чужую жизнь, но хочу предупредить, что ни при каких обстоятельствах не стану подтверждать того, что сказала вчера Али.
– Ну и ладно. Я могу идти?
– Вы поняли, что я вам сказал?
– Да. Я не дура, тэр Эвил. Когда вас арестуют по подозрению в совершении нескольких преступлений, вы будете хранить гробовое молчание и никому не расскажете, что не могли эти преступления совершить, так как в то время развлекались с одной из своей учениц. Все правильно?
Наконец-то с его лица слетело выражение уязвленной гордости.
– П-преступления? – повторил он с запинкой.
– Я сказала Алатти, что интересуюсь для ее же блага. Иногда стоит доверять друзьям.
– Друзья не накладывают узы подчинения, – выговорил укоризненно маг. – Но даже если вы говорите серьезно, я останусь верен своему слову. Поэтому, если не хотите прослыть лгуньей и сплетницей, молчите о том, о чем узнали обманом.
– О, оставьте высокий слог! Я тоже читала баллады Криспина и Лорна. Честь дамы и прочая ерунда. Когда вам прижмут хвост, высокопарный тэр, вы сами станете слагать баллады, даже не задумываясь, как будет истолкован их смысл.
– Не судите о людях по себе, тэсс, – процедил он сквозь зубы. – Не для всех в этом мире честь – пустой звук.
– Так женитесь на ней и избавьте меня от нравоучительных бесед! – выпалила я раздраженно.
– Не могу! – вошел в такой же раж огневик. – Я уже женат!
У-у… Ну кто его за язык тянул?
– Вы сообщили об этом не той девушке, магистр.
– Али знает, – сказал он тихо. – И понимает.
– Естественно, понимает. Наверняка вы придумали душевную историю о том, как в ранней молодости совершили сей неосмотрительный поступок, приняв обман за серьезное чувство, а теперь, когда встретили ее, любовь всей вашей жизни…
– Замолчите. И… Уходите. С вами бесполезно говорить. Не знаю, горе ожесточило вас, или вы и были такой, но в любом случае вам не понять.
Нет, это не дар, это проклятие. Как можно считать даром способность впитывать чужую боль? Будто своей мне мало…
Чтоб не упасть, я вцепилась похолодевшими пальцами в спинку кресла и закрыла глаза, темнотой изгоняя промелькнувшие передо мной видения чужой жизни.
Он действительно женился еще в юности, не дождавшись даже окончания учебы и получения перстня мага. Женился по любви на чудесной девушке, единственным недостатком которой было то, что она не имела и толики дара. Оба слишком поздно поняли, что это может стать проблемой… Но он все еще любит ее. Так, как может молодой мужчина, полный жизни и сил, любить больную стареющую женщину. Бросает ради нее работу за работой, переезжая сначала туда, где никто не знает их горькую историю, потом туда, где море и хвойные леса даруют целебный воздух, предписанный ей лекарями. Срывается из школы всякий раз, как сиделка, считающая его ее племянником, пришлет известие, что ночью снова был приступ… И мучит себя и ту, другую, тоже любимую, но все же еще не такую родную и близкую, своими старомодными представлениями о порядочности и долге…
Открыв глаза, я встретилась взглядом с застывшим в центре комнаты Эвилом. Огневик ошеломленно сморгнул и осторожно коснулся пальцами виска.
– Я… Не знаю, как вы это сделали…
– Я сама не знаю. Но не думайте, что намеренно. И этого не было, если бы вы сами не хотели…
Да, именно так: я слышу и вижу только то, что они сами хотят, но боятся рассказать. Миласа, Брайт, Эвил… Сколько еще грустных историй предстоит мне узнать? И зачем? Боги пресветлые, зачем?!
Мечтая оказаться подальше, я вылетела в коридор и уже через секунду неслась бы вниз по лестнице, не затормози я непредвиденно о широкую грудь магистра Марко.
– Галла? Ты же не должна была сегодня…
– Пустите меня! – Хотелось кричать и плакать. От чужой боли. От своей.
– Что происходит, Эвил? – обхватив меня за плечи одной лапищей, прорычал Медведь в сторону выскочившего за мной мага.
Я почувствовала, как он плетет что-то – воздух задрожал от такой концентрации силы.
– Это не он! – затрясла головой. – И не он! – кивнула в сторону вышедшего на шум Келая. – Я не знаю, кто это… И никогда… никогда…
Пол, потолок и серые стены несколько раз поменялись местами, и даже рука наставника не помешала мне упасть, провалившись в черное ничто…
«Все тайны миров, малыш, лежат на поверхности. Учись видеть…»
Это не такая тайна, папа. Я ничего не вижу.
Может, потому, что глаза у меня закрыты?
– Я могу сходить за тэсс Марой, – предлагает Келай, тайный, но безвредный шпион Лар’эллана.
– Не нужно, мне кажется, ей уже лучше, – говорит Салзар, официальный и бесполезный представитель Дистена Пятого.
– Мы просто разговаривали, – неуверенно оправдывается Эвил, неплохой и несправедливо обиженный мной человек.
Забавно. Это похоже на детскую игру, в которой у каждого есть своя роль. А я вожу. Не хватает только какой-нибудь считалочки…
Значит, хватит разлеживаться: нужно идти дальше.
– Я в порядке, – сообщила я, открывая глаза.
Времени, должно быть, прошло всего ничего, меня только и успели, что перенести обратно в кабинет Эвила и уложить на софу у распахнутого окна.
– Ты не объяснишь… – начал Медведь, но я останавила его взмахом руки.
– Пока не объясню. О, магистр Триар, и вы здесь? – Старичок-историк тоже примчался на гам. – Не смотрите на меня так, все хорошо. Мне только нужно… подумать.
Все тайны миров лежат на поверхности, и я уже десяток раз прошла мимо ответа, задевая его подолом платья. Но, наверное, нужно споткнуться об этот хоров ответ, чтобы наконец-то заметить! А значит, нужно идти. «Я иду-иду-иду…»
– Я скажу, чтобы кто-нибудь проводил тебя до дома. – Наставник с тревогой глядел в мою сторону.
– Я бы мог, – вызвался Келай, опередив хотевшего предложить помощь Эвила.
– Нет, магистры. Спасибо, но я сама. И извините за доставленное беспокойство.
На поверхности. Лежат. Тайны. И ответ где-то совсем близко. Ведь все это дело заварил дилетант. Удачливый дилетант. К тому же одиночка. Будь это не так, разве он стал бы привлекать в помощники отребье магического сообщества Марони и громил с городского дна?
Это раз.
Теперь два: Ворон сказал, что нужно найти некроманта с тиз’заром. А где искать некроманта? На кладбище! Эту хохму даже первогодки знают. Хм… Вообще-то я первогодка и есть. Но доля истины в этой шутке присутствует. Некромант же он? Должен иногда практиковаться в специальных формулах. А кто у нас чаще других работает на кладбищах? Кьярна и Гейнра. Не подходит. Тогда не на кладбищах, а с трупами, но так, чтобы не заподозрили…
– Галла!
– А, Сэл. Здравствуй. Извини, я тороплюсь.
– Постой. – Друг ухватил меня за руку. – Как ты? Ушла вчера, Али сказала, что тебе стало плохо. Мы волновались.
– Все нормально, правда. Позже поговорим… Завтра. Или послезавтра.
Разговор с Эвилом стал последней каплей, переполнившей чашу моего душевного равновесия, – короткий и болезненный всплеск, но, избавившись от груза ненужных эмоций, я снова могу думать.
- Предыдущая
- 41/142
- Следующая
