Твое смеющееся сердце - Бартоломью Нэнси - Страница 9

Ну что ж, Джолин еще заплатит мне за то, что заронила сомнение в душу моей дочери. Этот день еще настанет, а пока мне нужно заняться своим обычным делом.

Я навела последний лоск на прическу Норы и послала ее переодеваться, затем подошла к стойке, чтобы взять из кассы двести долларов.

Работа в салоне кипела вовсю, когда ассистентка протянула мне трубку радиотелефона.

— Это вас, мисс Рид. — Сунув трубку мне в руку, она быстро шмыгнула на свое рабочее место.

Первой моей мыслью было повесить трубку не отвечая: наверняка это какой-нибудь репортер. Но с другой стороны, мало ли кто может позвонить…

— Мэгги Рид слушает.

Голос в трубке звучал приглушенно и не очень четко, я даже не поняла, мужской он или женский, молодой или старый.

— Молись, — прохрипел голос, — я иду за тобой.

В трубке раздались короткие гудки. Я застыла как соляной столб. Через некоторое время кто-то взял у меня из рук трубку. Я встрепенулась и подняла голову. Это была Бонни.

— Мэгги, что стряслось? Кто звонил? Это был репортер? Тебе не надо было подходить к телефону!

Жужжание фенов и гул голосов заглушили громкий стук моего сердца и избавили меня от необходимости отвечать, я притворилась, что не расслышала. В конце концов, что Бонни может сделать? Позвонить в полицию? И что сделают в полиции — поверят мне ни с того ни с сего?

Я схватила из ящика под кассой четыре пятидесятидолларовые бумажки, что-то пробормотала и бросилась к двери. Звонивший сказал, что идет за мной? Тогда пусть сначала попробует меня найти.

Я въехала на задний двор и затормозила. В доме было темно. Мне нужно было поторапливаться, чтобы успеть взять вещи, переодеться и вовремя попасть в клуб. Я взбежала по лестнице к двери черного хода, которая вела прямо в мою спальню, и поднырнула под желтую ленту, обозначающую границу места преступления. Если бы я вошла через парадный вход, уже через минуту к дому бы сбежались любопытные соседи, которым наверняка не терпится пронюхать все подробности смерти Джимми. А если где-то возле дома меня дожидается убийца Джимми, то входить через парадную дверь — все равно что устроить для него тренировку в стрельбе по мишени. Через черный ход я по крайней мере могу незаметно пробраться в дом и выйти обратно.

Я плотно притворила за собой дверь и некоторое время постояла в темноте, оглядываясь вокруг, потом включила ночник. В спальне все осталось по-прежнему, за некоторыми исключениями. Все поверхности — комод, двери, телефон — были посыпаны черным порошком для снятия отпечатков пальцев, мелкие предметы лежали не совсем на своих местах, мебель была немного сдвинута, один стул стоял не на месте, картины на стенах висели чуть кривовато.

Стараясь зажигать как можно меньше света, я прошлась по дому, пытаясь понять, где умер Джимми. Найти место, где лежало его тело, оказалось не так уж трудно — на стареньком бабушкином ковре расплылось большое темное пятно, мне стало ясно, что ковер отныне был безнадежно испорчен. Как только я смогу вернуться домой, я его немедленно выброшу.

Я постояла еще немного, глядя на ковер и мысленно молясь за упокой души Джимми. Потом опустилась на колени и потрогала пятно. В это время с грохотом, напоминающим ружейный выстрел, распахнулась входная дверь. Я вскочила. В дверях стояла Роксана, вдова Джимми. Даже при невысоком, всего пять футов, росте она ухитрилась загородить своим дородным телом весь дверной проем, только поверх ее головы в дом проникал свет уличных фонарей. В ее облике было что-то от ангела смерти, но звуки, которые изрыгал ее рот, были отнюдь не ангельскими.

— Ты здесь? — прохрипела Роксана. — Почему ты не в тюрьме?

Она ввалилась в гостиную, ноги в махровых домашних шлепанцах остановились как раз на кровавом пятне. На Роксане было розовое цветастое домашнее платье, а поверх него — просторное одеяние из зеленой шотландки, вероятно, банный халат.

Я не знала, как себя вести. Карие глаза Роксаны лихорадочно блестели, она выпятила широкие, похожие на рыбьи губы, тонкие волосы мышиного цвета торчали во все стороны, как солома вокруг головы пугала. Она была не похожа на себя и, можно сказать, имела устрашающий вид.

— Это ты виновата в смерти моего Джимми! — прокричала она низким хриплым голосом, идущим, казалось, откуда-то из ее чрева. — Его бы не пристрелили тут, как бродячего пса, если бы он держался от тебя подальше! Я его сто раз предупреждала, так ведь нет, он продолжал крутиться вокруг тебя.

Я не двинулась с места, но не сводила с нее глаз. Если она на меня набросится, то я отступлю в спальню и ретируюсь через дверь черного хода. Тут Роксана опустила голову, увидела, на чем стоит, ахнула, пронзительно взвизгнула и отскочила в сторону с прытью, какой я от нее никак не ожидала.

— Послушай, Роксана, — я старалась не выдавать своего страха, — почему бы тебе не…

— Заткнись! — рявкнула Роксана. Она шагнула в мою сторону. Я насторожилась, готовясь спасаться бегством. — Теперь ты знаешь, каково это, — прошипела она со странной улыбкой, придававшей ее лицу еще более безумное выражение.

— О чем ты, Роксана?

— Годы, — медленно произнесла она, — многие годы я наблюдала за вами. Ни один из вас даже не догадывался, что я была рядом.

Она замолчала, взгляд стал остекленевшим. Я незаметно маленькими шажками стала продвигаться к арке, ведущей в столовую.

— Больше ты его не получишь, никогда! — Она уставилась на меня. — Теперь он мой!

— Роксана, я не знаю, о чем ты говоришь.

— Заткнись! — Ее голос сорвался на визг.

От неожиданности и страха я даже подпрыгнула. Может, на вид Роксана и походила на огромный мешок с картошкой, но я знала от Джимми, что она сильна как бык. Она даже лелеяла мечту стать профессиональным бойцом рестлинга, с тех пор как начали проводить соревнования среди женщин.

— Думаешь, я не знала про вас с ним? — Я попыталась было возразить, но Роксана продолжала, не желая ничего слушать: — Ты ведь собиралась с ним сбежать, верно? Упустила одного богатенького Спайви и тут же нацелилась на другого. Ну так теперь у тебя ничего не выйдет!

Спорить было бесполезно. Роксана вне себя от горя, не в моих силах изменить ее отношение ко мне. Я сделала еще шажок к столовой, но Роксана схватила меня за руку, заломила ее за спину и прижала меня к краю камина.

— Я с тобой еще не закончила.

Она больно заламывала мне руку и дышала в лицо перегаром.

Я изо всех сил пнула Роксану в мясистую голень. Она с воплем выпустила мою руку и стала, хныча, потирать кожу, на которой остался след от моего удара. Я отошла подальше.

— Джимми мертв, — сказала я, и Роксана снова повернулась ко мне. — Да, я любила Джимми, но не так, как мерещится твоему извращенному воображению. Он был мне как брат!

От волнения мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Он меня не любил! — завопила Роксана. — Вы просто не дали ему такой возможности, его мамаша и ты все время твердили ему, какая я плохая. — Роксана все перевернула и переиначила так, как ей было удобнее. — Небось вы здорово повеселились! Думали, я такая идиотка, что ничего не замечаю и вы можете удрать вдвоем, бросив меня в беде!

В ее глазах появился опасный блеск, и я поняла, что еще несколько секунд — и она снова может на меня наброситься.

— Миссис Рид? — спросил чей-то голос.

Роксана резко повернулась и с тревогой уставилась на незваного гостя, стоящего в дверях.

— Кит! — радостно воскликнула я, протиснулась мимо Роксаны и подошла к двери.

На пороге стоял приятель Шейлы, переводя ошеломленный взгляд с Роксаны на меня и обратно. Я, наверное, тысячу раз мечтала, чтобы этот юноша куда-нибудь исчез и больше не появлялся в жизни моей дочери, но сейчас была даже рада его видеть. На прыщавом лице двадцатилетнего парня появилось выражение недоверия. Возможно, он был потрясен разыгравшейся перед ним сценой, но куда более вероятно, что его просто поразил мой неожиданно теплый прием.