Шакалы - Леонов Николай Иванович - Страница 75

• Предыдущая
• 75/83
• Следующая

– Пришло время брать власть в свои руки. Спецслужбы всегда были и всегда имели при голосовании голос решающий. Мне необходимо сделать так, чтобы Президентом стал человек, от нас зависимый. Значит, сегодняшний царь должен в июне трон освободить.

– Освободит, никуда не денется, – уверенно сказал Фокин. – У него сегодня практически нулевой рейтинг.

Хозяин взглянул на гостя сочувственно, несколько снисходительно, тихо заговорил:

– Генсек этого человека недооценивал, став Президентом СССР, не поумнел, Верховный Совет щеки надувал, ГКЧП морду себе разбил… Сколько раз можно наступать на одни и те же грабли?

– В этот раз ему не подняться, – уверенно возразил Фокин.

– Пустое, этот человек, пока живой, обязательно поднимется и в июне выиграет в одни ворота.

– А я при чем? – Фокин пожал плечами.

– Осенью восемьдесят третьего в столице европейского государства взлетел на воздух большой человек. – Хозяин сделал паузу, но Фокин не шелохнулся, вообще на слова не реагировал, словно не слышал.

Помолчали, выпили, хозяин закурил и наконец сказал:

– Я слышал, что в тот день ты покинул столицу, в которой произошел взрыв.

– Возможно, давно это было. – Фокину удалось держаться спокойно.

Действительно, теракт организовал он, тогда всего лишь капитан ГРУ. Но он был абсолютно уверен, что о его роли в организации теракта знал лишь резидент, который лет пять назад умер.

– Опустим. Если ты, Семен Петрович, возьмешься за решение вопроса, мы гарантируем тебе пост председателя комитета.

– «Мы» и «гарантируем» – слова хорошие, – согласился Фокин. – Однако мы с тобой профессионалы, Иван Борисович. Что бы ни произошло, какое правительство ни было бы сформировано, полковник Фокин не та фигура, ему такой пост никто не доверит.

– Нам нужен профессионал, фигура нейтральная. Конечно, всей власти тебе никто не отдаст, будем контролировать, но на первых порах ты человек очень подходящий.

– А очень скоро я попаду в автомобильную катастрофу.

– Всякое случается, будущее зависит от тебя, мы говорим о настоящем. Ты подумай, прикинь, кого к власти легче привести. Лучше с большевиками не связываться. У них дурная привычка уничтожать людей, способствующих их приходу во власть.

– Подумать можно, – согласился тогда Фокин.

В конце прошлого года и январе настоящего он неоднократно встречался с полковником, выяснил: за бывшим комитетчиком стоят серьезные силы, реальные, профессиональные люди. Однако никто не хотел быть забойщиком. По своей природе осторожный и расчетливый, Фокин не претендовал на славу Александра Матросова, но чем больше узнавал о составе команды, тем больше склонялся к мнению, что предложение полковника реально. Иван Борисович явно не хотел встать на пьедестал, его устраивала роль Серого Кардинала.

Фокин отчетливо помнит, тогда ему на ум пришли слова Наполеона, что главное – ввязаться в драку, а там будет видно. Он согласился, пока чисто теоретически.

Фокин понимал, что в любом случае понадобятся деньги – большие, настоящие. И тут подвернулся Сергей Батулин. Никто его за язык не тянул, он сам начал болтать о миллиардере Юрии Карловиче Горсткове, у которого единственная доченька втихую колется. А сватается за нее Николай Алентов, помощник некоего Дубова, вполне реального кандидата в Президенты.

Сегодня, по прошествии времени, Фокин прекрасно понимал: именно тогда, начав взаимодействовать с Сергеем Батулиным, он и совершил первую свою ошибку. Фокин держал подручного в полном неведении в отношении своих замыслов, считал, что еще один помощник не помешает, получится у него – все прекрасно, не получится – разойдемся. И он отдал Батулину линию: Юлия – ее отец – Алентов – Дубов. Кто мог предвидеть, что Горстков приблизит к себе Гурова, а мудак Батулин потащится за девчонкой аж в Париж? Что Сергей налетит на людей Гурова и ввяжется в ненужную и опасную драку? Сейчас ясно, была допущена грубая ошибка, следовало Батулину дать по рукам, отстранить и затихнуть, выждать, пока Гуров отойдет в сторону. Но Фокин ограничился лишь возвращением девчонки в отчий дом, полагая, что настырный сыщик отстанет, ведь его сфера деятельности лишь Юрий Карлович Горстков и его окружение. Фокин не знал, что уже попал в поле зрения Гурова, а Сергеем Батулиным уголовка занялась всерьез. Однако Фокин быстро разобрался в ситуации, когда понял, что его «водят» люди Гурова. Почему сыщик угро занимается именно Фокиным, было непонятно.

Подполковник Семен Петрович Фокин понятия не имел, что на данный вопрос нет ответа и у самого полковника Льва Ивановича Гурова. Не нравится ему Фокин, следует разобраться, в чем конкретно разобраться, сыщик не знал, работал на интуиции и из упрямства.

И уж что было полной неожиданностью для Фокина, это каким образом Гуров вышел на Игоря Смирнова. Когда Фокин осознал, что сыщика стряхнуть не удастся, подполковник вспомнил школьного учителя, его слова: «Самый опасный враг – личный враг. Его следует ликвидировать немедленно». Фокин занялся устранением Гурова, но своих основных дел не бросал. Он убедился: ставка на кандидата в Президенты Евлампия Дубова проигрышная ставка, кроме лидера коммунистов, никого не оставалось.

Решение Фокина очень не понравилось руководству заговора, но критиковать каждый горазд, тем более что предложить что-либо реальное ни бывший комитетчик, ни нынешний большой генерал не смогли. После долгих препирательств пришли к единому мнению: какими бы большевики ни были вероломными, если они придут к власти, то вынуждены будут восстановить КГБ. А спецы тайной полиции – не грибы, в лесу не растут. Хочешь – не хочешь, профессионалов придется вернуть в строй. А когда всесильная организация будет восстановлена и люди вернутся на свои места, тогда и посмотрим, кто станет заказывать музыку.

В четыре утра, так и не сомкнув глаз, Фокин отшвырнул потную подушку и поднялся. Он, человек организованный, знал, водку пить нельзя, опять поставил чайник. Прихватив кружку горячего чая, Фокин вернулся в кресло под торшером, начал искать изъяны, слабые места в предстоящей операции и не находил. Все гениальное просто. Человек начал бойню в собственной стране, осколки полетели в разные стороны. Закономерно, когда один из таких осколков поразит инициатора массового уничтожения сограждан.

Фокин не стал пускаться в высокопарные рассуждения, он лишь еще раз убедился: акция задумана и подготовлена безукоризненно, успокоился и, сидя в кресле, заснул.

Гуров поднял коллег в семь утра, хотя первый выход главы государства в народ был назначен лишь на одиннадцать. Умытые, бритые, как и положено, неприметно сыщики появились на улице, ведущей к станкостроительному заводу, уже в начале девятого. Улица была самой обычной, не широкой, не узкой, в конце ее были массивные железные ворота завода, рядом с воротами, как и положено, проходная.

Русский человек своей натуре не изменяет, улицу чистили, прихорашивали в последний момент. Видимо, работа велась и ночью. Неподалеку от завода громоздился то ли недостроенный, то ли восстанавливаемый дом. Сейчас стройку обнесли высоким забором, который в данный момент заклеивался плакатами, призывавшими голосовать за Президента. По другую сторону улицы был небольшой скверик, дорожки которого сейчас подметали, а кособокие скамейки красили.

– Когда сами убудут, тучи охраны рассеются, свежеокрашенные скамейки станут большой радостью для пенсионеров, молодых мамаш, особенно для ребятишек, – не преминул отметить Станислав.

– А митинг состоится непосредственно напротив каменного остова, смахивающего на дом? – спросил Гриша Котов, недовольно поводя длинным носом. – Из оконных проемов не из винтовки, из рогатки можно пульнуть.

– Крупный завод в Москве известен, о стройке никто не знает, – ответил Гуров. – Сказали, митинг у завода, местные власти и не пикнули, забор построили, теперь плакаты клеят.

– Отвечаю, забор до завтрашнего утра не простоит, доски совершенно новые, растащат, – заявил убежденно Крячко.

• Предыдущая
• 75/83
• Следующая