Шакалы - Леонов Николай Иванович - Страница 68

• Предыдущая
• 68/83
• Следующая

Гуров не хотел выходить из воды на глазах у данных господ, и не потому, что в отличие от вошедших был отлично сложен, бугрился прекрасно развитой мускулатурой, но не хотел демонстрировать фиолетово-черные пятна, которые растеклись по шее и спине после недавней схватки, выслушивать дурацкие вопросы и придумывать еще более дурацкие ответы. Он оттолкнулся от стенки и поплыл в другой конец бассейна, рассчитывая, что, когда он вернется, бизнесмены нырнут в воду и удастся быстро выскочить из бассейна и скрыться в душевой. Но мужчины продолжали стоять на кафельном полу, поглядывая на воду опасливо, и нырять не торопились.

– Инструктор, а вода не слишком холодная? – громко спросил лысый.

– Сколько градусов? – поинтересовался второй.

– Я не инструктор, господа, а вода, по моему мнению, излишне теплая.

– Кого интересует ваше мнение? Вас спросили, сколько градусов?

Гуров неожиданно разозлился, словно впервые в жизни столкнулся с хамами, быстро проплыл двадцать пять метров, выпрыгнул на бортик и молча ушел в душевую.

– Видал? Уголовник какой-то, – услышал полковник за своей спиной, – весь в татуировках.

Быстро приняв душ, вытершись, сыщик надел адидасовский спортивный костюм, который терпеть не мог, такой костюм являлся непременной составляющей одежды людей, Гурову неприятных. Но костюм был действительно хорош, главное, удобен, приходилось терпеть.

В номере Гуров запер дверь, вынул из холодильника бутылочку тоника, закурил, взглянул на часы, было без семи пять, Станислав наверняка уже сидит у телефона. Мысли, неподвластные даже волевому человеку, вернулись на круги своя.

Как Фокин собирается использовать Игоря Смирнова? Американцы пережили вьетнамский синдром, мы афганский, теперь чеченский. Мало не покажется, но Россия – страна, последовательно идущая своим путем. Почему Октябрьский переворот произошел именно в России? Почему именно у нас выросло племя большевиков? Ведь, как утверждает основоположник, призрак коммунизма болтается по всей Европе, а Россия и Европой-то является лишь наполовину. Совершались революции во Франции, в Германии, но большевики родились именно у нас. Правда, в Германии и людоеды назывались по-другому, но хрен редьки не слаще. Если бы Гитлер не сбрендил с ума, слушался старших, ведь Бисмарк предупреждал, что с Россией воевать не надо… Да, если бы Гитлер бросился не на Восток, а на Запад, вся мировая история сегодня выглядела бы по-другому.

Так зачем Фокину понадобился мальчик, изувеченный в междоусобной войне? Озлоблен? Факт. Но парень болен, физически слаб и ни для какой острой акции не пригоден. А бросить бомбу?

Зазвонил телефон. Гуров снял трубку.

– Лев Иванович, сожалею, обрадовать не могу, – сказал Станислав. – Руководство телецентра парню посоветовало лучше готовить свои передачи, а в Управлении охраны он, несмотря на всю свою звездность, к руководству не попал. Знаешь, в кого он уперся?

– В Фокина?

– Верно. Такой маленький чиновник, а не перепрыгнешь.

– У Саши хватило ума?

– Хватило, – ответил Станислав. – Он сказал Фокину, что хочет видеть генерала по личному вопросу, получил ответ, что до конца избирательной кампании генерал никого не принимает. Финиш.

– В газетах проскочило, что Президент собирается в поездку по стране, – неуверенно сказал Гуров. – Я, кретин, забыл, в какой газете вычитал.

– Ну, если полетит, так наверняка сообщат, – успокоил друга Станислав. – В министерстве пустили слух, якобы твой труп ищут в канализационных люках.

– Пусть ищут, – равнодушно ответил Гуров. – Скажи что-нибудь новенькое.

– Новенькое? – переспросил Станислав. – Ребята без моего ведома сменили состав экипажей. Сейчас Котов работает с Нестеренко, а Гаврилов с Карцевым.

– Ну и что? – удивился Гуров. – Как им нравится, так пусть и спариваются.

– Нестеренко с Гришей Котовым считают, что пару Гаврилов и Карцев следует разъединить, оба молодые и несерьезные. Я было согласился, но Борис с Ильей возражают, мол, им со стариками работать скучно. А тебе отлично известно, приказывать в таком вопросе не следует, экипаж должен быть монолитным. Был бы ты на месте, сказал, и все заткнулись, а моего авторитета не хватает.

– Не дури мне голову, – огрызнулся Гуров. – Всего у тебя в достатке, чего-то задумал, не знаешь, как ко мне подъехать. Выкладывай.

– Уговорил. – Станислав тяжело вздохнул, словно его действительно уговаривали. – Фокин проявляет большой интерес к Игорю Смирнову, так? Почему он проявляет интерес, мы не понимаем. Верно?

– Станислав, кончай бодягу, говори, что задумал.

– А плюнуть нам на все и не отгадывать, зачем и почему. Взять мальчишку и увезти к чертовой матери. У тебя дружков-приятелей по России до и больше. Устроишь его уютно, как ты устроил Юлию.

– Девушка была больна и согласилась.

– А парень здоров?

– Нет. Однако Игорь Смирнов человек, не чемодан. Его следует уговорить, из уговоров ничего не получится.

– Не пойму тебя, Лев Иванович. То ты готов фальсифицировать доказательства, то…

– Заткнись, прошу, Станислав.

– Хорошо. Забыл сообщить о пустяке. Фокин ликвидировал Батулина. Я утром ездил, опознавал труп.

– Действительно, пустяк. Я до сегодняшнего дня надеялся, что мы Батулина дожмем. – Гуров переложил трубку в другую руку, взял бутылочку с тоником, сделал глоток. – Да, Фокин фигура масштабная.

– Может, восстановить за ним «наружку»?

– Обсуди с Петром. Если восстанавливать, то лишь как начинали, от известного места нахождения до первого проверочного движения.

– Понял, вечером доложу.

Гуров положил трубку и думал о том, что предложение Станислава увезти и спрятать Игоря Смирнова крайне заманчиво, но абсолютно противозаконно.

В десять часов вечера Станислав не сообщил ничего нового, а в два ночи позвонил снова и сказал:

– Только что говорил с Туриным, два оператора и комментатор телевидения срочно вызваны в Кремль, улетают в неизвестном направлении. Александр убежден, что группа улетает с Президентом, маршрут будет известен утром.

– Возьми наблюдение за Игорем Смирновым под свой контроль. Немедленно! – приказал Гуров.

Станислав оставил «Мерседес» в квартале от дома Смирнова и двинулся полутемным переулком. У тротуара припарковалось на ночь несколько машин, в основном «Жигули». Станислав нашел машину с оперативниками, постучал в боковое стекло. Сыщику не понравилось, что «ребята» не обратили внимания, как он подошел. Когда дверцу открыли, сел на заднее сиденье, сердито спросил:

– Дремлете? Устали от тяжких трудов?

Илья Карцев, сидевший за рулем, весело ответил:

– Солдат спит, служба идет, господин полковник.

Развалившийся рядом с ним Борис Гаврилов сел прямо, потер ладонями лицо, сверкнул золотым зубом, откашлялся:

– От безделья и на нарах задремлешь, не только на мягком сиденье.

Станислав взглянул на дом, в котором жил Игорь, отметил, что из машины подъезд просматривается плохо, товарищеского тона не поддержал, сухо произнес:

– Доложите обстановку.

– Так она не меняется, – с обидой в голосе ответил Карцев. – Парень на улицу не выходил, приезжал Фокин, пробыл двадцать пять минут, уехал. – Оперативник поднес к глазам блокнот. – Приезжал в двадцать два, убыл около половины одиннадцатого. Разговор вели обычный. Игорь жаловался, что жизнь надоела. Фокин успокаивал, мол, терпи, парень, скоро веселее станет.

– Фокин всегда приезжает утром, чего он сегодня заявился к ночи? – спросил Станислав.

– Мы не спрашивали, господин полковник. – В голосе Карцева звучала насмешка.

Крячко разозлился: получают бешеные деньги, пустяковую работу выполняют, словно одолжение делают. Нестеренко прав, норовистых парней следует рассадить по разным машинам. Станислав гнев сдержал, сказал спокойно:

– Что не спрашивали – молодцы, а задумались? Здоровому молодому мужику вечером делать нечего, что он к парню заглянул? Ничего необычного в поведении Фокина не заметили, он, как всегда, был с сумкой?

• Предыдущая
• 68/83
• Следующая