Дар Демона (СИ) - Веденеева Валерия - Страница 28

А вот парадный зал, куда с готовностью открылись двери, уже не имел с замком Тонгила ничего общего. Там было светло, намного светлее, чем должно быть в отсутствии солнца. Ни один огонь, который прежде доводилось видеть Арону, не мог дать столько света, сколько дневное светило, но здешний как-то сумел это сделать.

В центре зала, на возвышении, стоял каменный трон, а вокруг танцевало пламя. Огонь перетекал в сияющую воду, вновь становился огнем, рассыпался радугой и катился по каменному полу горстью драгоценных алмазов; крошился в сияющий песок и вспыхивал алыми языками, вставал стеной и стелился у ног ласковой кошкой… Опять и опять, и все это одновременно.

Арон отвел взгляд от ало-золотого зрелища, посмотрел на того, кто восседал на троне. И замер в середине движения.

Словно бы кто-то заставил его взглянуть на собственное отражение, на того его, каким он стал в этом мире, на Тонгила-чернокнижника. Наведенная белым безмолвием апатия схлынула окончательно.

— Кто ты? — спросил резко.

— Владыка своего Царства, — голос чужака звучал в разуме Арона.

— Почему ты выглядишь, как я?

Человек на троне криво усмехнулся, как это делал порой сам Тонгил, если вопрос не казался ему слишком продуманным или приятным:

— Ты не веришь в богов. Единственный господин для тебя — ты сам. Мой облик создало твое сознание.

Арон нахмурился — он никогда не считал себя безбожником. Просто сложилось так, что боги и их дела не казались ему интересными.

— Ты изменился, маг, — проговорил между тем двойник, поднимаясь с трона и шагая к Тонгилу. — Твоя душа выглядит иначе, твой эррэ сияет другими красками. И еще ты расстроил меня, не отдав мне жизнь этого эльфа.

— Не отдав тебе…? — повторил Арон.

— Неважно, — двойник остановился в двух шагах, чуть склонил голову набок — любимый жест самого Тонгила — и задумчиво продолжил:

— Теперь это неважно, маг с душой обычного человека. Я не буду задавать вопросов, на которые ты не можешь ответить. Вместо того будь сегодня моим гостем.

Владыка взмахнул рукой, и стены замка исчезли, сменившись зеленью степи. Она простиралось насколько хватало глаз — без единого деревца, без даже малого проблеска воды. Небо тоже изменилось, белизна стала прозрачной летней синевой. Только солнца в небесах так и не возникло.

— Сегодня мои дети устраивают охоту. Ты будешь участвовать в ней, — проговорил двойник.

— В какой роли? — мрачно поинтересовался Арон, невольно вспомнив сон из памяти прежнего Тонгила: охоту на Светлого мага и его смерть.

— Ты тоже будешь охотником, маг, — усмехнулся двойник. — Единственным смертным охотником. Так что будь осторожен — если погибнешь здесь, твое тело во внешней реальности тоже умрет. А вот и мои дети…

Едва Владыка договорил, как они возникли, соткались из пустого воздуха. Тонгилу подумалось, что они будут похожи на встреченных им в белой пустоши существ, но нет: люди, совсем обычные люди. Вот только собранные по горсти со всех концов мира: и белокожие северяне, и светловолосые имперцы, и горбоносые жители Каганата, и рыжие жители Югерского архипелага, и черноволосые до жгучести, черноглазые кочевники, и даже люди с кожей цвета красноватой меди и большими миндалевидными глазами, каких Арон не встречал ни разу. Но — только люди, ни одного представителя других разумных рас.

Все они сидели верхом на существах, о которых Арону приходилось только слышать, но никогда — видеть в реальности. Это были крупные, раза в полтора больше коней, ящеры с зеленоватой, отливающей металлом шкурой. Такого же оседланного ящера подвели и северянину.

— Сейчас мы перенесемся на границу Царства, — улыбнулась Арону черноволосая женщина, находившаяся ближе остальных. — Там развелось много солнечных гидр. Ты когда-нибудь убивал их, маг?

Арон только покачал головой. Солнечные гидры? Мифические создания Солнечного бога, которых вроде бы не существует? Тонгил с радостью бы избежал участия в этой охоте, но мнения его никто не спрашивал, а как вернуться в реальный мир, он не представлял.

— Как их убивают?

Женщина улыбнулась:

— Чем можно потушить огонь и убить солнечный свет, маг? Подумай.

— Водой и тьмой? — приподнял Арон брови.

— Чуть иначе, маг, самую малость иначе, — женщина покачала головой и потянула за поводья, отводя своего ящера в сторону. — Следуй за мной, смертный, тебе будет интересно.

Граница Царства действительно походила на границу, черным изломом отделяя зелень степи от… иного. Арон несколько минут вглядывался в то, что лежало за глубоким проломом в земной коре, но так и не смог подобрать подходящего определения. Словно бы там, за границей, не было ничего, кроме сияющего солнечного света: ни земли, ни неба, ничего.

— Гидры рождаются и растут на той стороне, — проговорила женщина. — Самые удачливые из них, кого не поглотит Разлом, проникают на нашу сторону в поисках добычи. А мы в свою очередь охотимся на них. Приманиваем их.

Несколько человек сошли с ящеров и встали в круг, на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Арону казалось, что они не делали никаких движений, не произносили слов, но воздух внутри круга начал мерцать — с каждым мгновением все ярче. Потом сгустился, принимая форму… сперва Арону показалось, что белого коня. Но нет, во лбу существа светился витой черный рог.

— Вообще-то рог тоже должен быть белым, — вздохнула женщина. — Но таких мы пока не научились создавать. К счастью, гидры не различают цвета, ориентируясь только по теплу крови, а у единорогов кровь — как кипяток.

Арон молча кивнул, не видя необходимости объяснять, что он не только впервые видит процесс создания единорога, но и само священное животное — тоже. Еще во времена Первого Императора единороги считались редкостью, теперь же они сохранились только у эльфов.

— А если гидры не придут? — через некоторое время поинтересовался Арон. Вокруг, в видимых пределах степи, все казалось тихим и мирным. Что происходило за Разломом, Арон сказать не мог — противоположная сторона виделась лишь стеной света. Если там что-то и двигалось, то человеческий глаз определить это был не в состоянии: свет ослеплял.

— Придут, — в этот раз Арону ответил мужчина, по внешнему виду имперец. — Они всегда приходят.

На периферии зрения мелькнуло что-то, похожее на солнечный блик.

— Вот! — радостно выдохнула женщина.

Арону вспомнились водяные гидры, тезки солнечных — небольшие юркие змейки, обычно двух или трехголовые. Но, похоже, общим у гидр оказалось лишь название: солнечные твари на своих собратьев походили мало. Например, передвигались они с такой быстротой, что взгляд едва успевал за ними.

— Назад, Кариш, на… — крик оборвался, когда огромное, отливающее металлическим блеском змеиное тело вынырнуло из пустоты, пронеслось мимо Арона, обдав волной горячего воздуха, и обрушилось на того мужчину, который отвечал Тонгилу. Имперец не закричал, не издал вообще ни звука, когда огромная треугольная голова, как таран, врезалась ему в грудь. Несчастный отлетел в сторону и упал, сложившись, словно сломанная игрушка. Арону приходилось видеть немало смертей, но в этой было что-то столь неестественное, что он не мог отвести взгляда, едва ли понимая, в чем дело.

Несколько мгновений имперец лежал в позе, невозможной для живого человека, потом… потом силуэт его тела начал расплываться, таять, превращаясь в бесформенную темную массу. Таяло тело, таяли одежда и оружие, таяли и впитывалось в землю. Рядом Арон слышал восторженные и яростные крики, змеиное шипение, но отвести взгляд от тающего человека не мог, даже когда на почве осталось от него лишь пятно нечеткого очертания.

— Ты пропустил самое интересное! — подходя к нему, укоризненно проговорила женщина. Арон вздрогнул, потом кивнул в сторону растаявшего:

— Я никогда не видел такой магии и не слышал о ней. Он просто…

— … растворился, — закончила за него женщина. — Так обычно и бывает. Кариш всего лишь ушел на перерождение, хотя и раньше объявленного срока. Но это риск. Охотясь, мы все рискуем, — улыбнувшись, добавила. — Хотя награда того стоит!