Деньги или закон - Леонов Николай Иванович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/53
- Следующая
Черт проводил взглядом ушедших и подсел к столику Турова.
– Привет, Олег, сколько лет, – сказал Черт. – А где твоя умненькая сестренка?
– А, привет, Сергей, – вяло отозвался Олег. – Знакомься, все свои.
– И красотки! – отпустил Черт комплимент, пожимая руку Катюше Сметаниной.
Глава шестая
Биография Сергея Бестаева была богатой, пестрой, но не отличалась особой оригинальностью, как и его характер. Обладая броской внешностью, он нравился людям, особенно женщинам, легко с ними сходился, быстро забывал.
Природа отрезала ему щедро, еще в девятом классе он был ростом за сто восемьдесят, правда, в дальнейшем не вырос. Широкоплечий, поджарый брюнет с голубыми глазами, он в школе учился легко, был твердый «хорошист», бытовало такое странное слово. Он был отличный физкультурник, играл за сборную школы в футбол и баскетбол, бегал и прыгал. Любимец школы, как учителей, не имевших с ним забот, так и ребят, получавших от него точный пас, и девчонок, ходивших с ним в кино, многие из которых мимолетно влюблялись, спали с Бестаевым, не ревновали друг к другу, Сергей являлся общественной собственностью: дружен со всеми, не принадлежа никому.
В доме у него складывалось не совсем обычно, но, как говорится, и не из ряда вон.
Единственный сын любил маму и папу одинаково, точнее, был к ним равнодушен поровну. В просторной по тем временам трехкомнатной квартире обитала еще бабушка, мать отца, вела хозяйство, почти не выходила из кухни. К бабке Сергей относился тепло и внимательно в свободное от иных дел время.
Отец, партийный функционер районного масштаба, когда Сережка учился в пятом классе, куда-то слинял. Мать, актриса эстрады, где она немножко танцевала и пела, а в основном спала с различными руководителями легкого жанра, слёз по ушедшему мужу не лила, бабушка сказала, что Бог ни делает, все к лучшему, и ушла на кухню варить борщ, а Сережа при расставании получил отличный велосипед «ЗИЧ», мечту всех сверстников.
Мать не вернулась с гастролей, когда он учился в классе десятом. Сами понимаете, получить аттестат зрелости – дело серьезное, и о романах матери думать некогда. Да и подруга – дура, не вовремя «подзалетела», забот не оберешься.
В общем, родителей Сергей потерял, словно попутчиков в поезде дальнего следования, каждый забирает свои вещички и выходит на своей станции. А трехкомнатная квартира на Тверском бульваре в Москве – дело не шуточное. Он не был в те годы меркантилен, но и не дураком родился. Алименты отец платил исправно, позже мать стала подбрасывать, бабушка внука одевала, кормила, возможно, и радовалась: беспутные разбежались, а «красавец» и «золотко» поступил в ее полное распоряжение.
Школу он закончил без проблем и подал документы в Щукинское театральное училище. А вот на вступительных экзаменах Сергей Бестаев впервые получил по носу.
Известный, любимый Сергеем артист, председатель приемной комиссии, даже не дослушал «стих» Бестаева до конца, рассмеялся и сказал:
– Как говорил Великий, жить будет, петь – никогда, – затем посмотрел на парня серьезно, даже почему-то неприязненно, и продолжил: – Извините, молодой человек, внешность у вас подходящая, но в нашей профессии не это главное. Примите добрый совет, в театральный больше не пробуйтесь.
Отец у него пропал, мать ушла, Сергей глазом не моргнул, а тут в институт не приняли, делов-то всего, а по сердцу царапнуло. Да и не в институте дело, увидел Сергей в глазах, услышал в тоне председательствующего не то чтобы презрение, нет. Казалось, разглядел опытный актер в Сергее некий порок, тяжелую болезнь, в общем, гадость какую-то.
Толкнулся он в МАИ, но не прошел по конкурсу, год пролетел незаметно, и оказался Бестаев в военкомате. Здесь его оценили по достоинству, военком здоровался за руку, врачи, улыбаясь, оглаживали плечи, хлопали по гулкой груди.
– Была бы гвардия, направил бы в гвардию! – сказал военком. – Конечно, в моряки тебя определить следует, да год жалко, двигай десантником.
Отслужил Сергей легко, можно сказать, играючи. Деды в те годы еще не появились, о Чечне никто не догадывался, отпрыгал свое, да полтора года придурком в штабе каблуками офицерских ботинок щелкал.
Вернулся, переоделся, побрился – и вышел на улицы столицы завидный жених. Одно плохо, родители деньги присылать перестали, а бабка, вроде и не старая была, померла некстати. Тут еще Бестаева решили уплотнить, то есть подселить соседей. Люди с детьми десятилетиями в очереди на квартиру стоят, а тут кобель одинокий, можно сказать, в трехкомнатных апартаментах прыгает. И вроде совсем петля, да неожиданно Сергея в райисполком пригласили, да не к кому-нибудь, а к самому председателю. Удивился Бестаев, однако побрился, приоделся, хотя одежонка и тесновата оказалась, явился вовремя. К великому удивлению неестественно блондинистой секретарши, «хозяин» принял неизвестного парня без очереди.
«Хозяин», маленький, пузатый и почти лысый, неожиданно вышел из-за стола и не то чтобы обнял Сергея, а дружески взял за руки, густым голосом произнес:
– Вот он какой, Сереженька, вымахал, ну, садись, – и, не давая гостю опомниться, продолжал: – А Николашка, батя твой беспутный, так и пропал с концами? Слышал, он сейчас на дальнем Севере, фигурой стал. А мамаша не пишет? Ох, в молодости хороша была девка, глаз не отвести. В тебе, не пойму, кого больше, отца или матери?
Понимая, что ответа от него не ждут, Сергей благоразумно молчал.
– А ведь я у твоего бати в замах служил, не обижал он меня. Грех жаловаться. За добро добром платить следует, распоряжусь, никого не пустим в квартиру Бестаевых.
Хозяин беспечно болтал, но Сергей все время чувствовал на себе его оценивающий взгляд.
– Значит, школу закончил, армию отслужил, теперь в институт и куда? А чего не женишься, не отбегал своего?
Сергей не знал, как хозяина зовут, ответил безлично:
– А чего я бегал-то? От самолета к вертолету да от столовой до сортира?
– И то верно. Слушай, Серега, приходи ко мне на обед, – хозяин перелистнул календарь. – Вот, в воскресенье и приходи, часикам к трем. Мы с тобой этого, – он звучно щелкнул себя по горлу. – А то, когда я один, меня бабы поедом едят. Договорились? Я тут неподалеку, на Брестской, тебе секретарша адресок черкнет. Ну, будь, не прощаюсь.
Секретарша и адресок черкнула, а взглядом предложила и больше. Он входил в подъезд бочком, а вышел гвардейцем.
В воскресенье, еще за стол не сели, Сергей все понял. И папаню своего, и маманю, и старые долги, которые следует отдавать. Все встало на свои места. У предисполкома имелась молодая жена и дочка, ей ровесница, только выглядит похуже. Завитая блондинка с маленькими глазками, зато с длинным утиным носом. Фигурой она напоминала нечто из старой мебели, ножки прочные, короткие, задница – то ли здоровенная тумбочка, то ли небольшой комод. Жена же, видно, не так давно перестала плясать, мясом обросла, а гибкой фигуры и пластики движений не утратила. Личико, правда, несколько кукольное, глупенькое, зато глаза все компенсировали и без лишних слов объясняли, что под модной прической мозги имеются, добротой и простотой молодая женщина не страдала, и совершенно ясно, почему она жена председателя райисполкома.
Сережа сел за стол, глянул на могучий зад своей невесты, на ее утиный носик и подумал: «Скорее я в квартиру табор цыганский пущу, чем эту „красотку“. Но вести себя следует разумно, событий не форсировать, а жениховство никто никаким временем не ограничивал. Тут главное не напиться до безумия и к невесте в койку не упасть. Иначе тут же заявят, что она беременна, и тогда петля».
Водочка оказалась холодная, а закусочка из партийного пособия: такую люди видели тогда только в кино, к примеру, в «Кубанских казаках». Пили и ели умеренно, разговор поддерживали непринужденный. Сергей, хотя и прыгал с парашютом хорошо, очень смешно изображал, как он трусил перед первым прыжком, а инструктор выталкивал его из самолета. Сергей так разошелся, что собирался снять брюки и показать, что след еще остался. Невеста хохотала, чуть не плюхнулась на пол, а хозяйка смотрела на гостя внимательно, изредка облизывая полную губку кончиком розового язычка.
- Предыдущая
- 18/53
- Следующая
