Пудель бродит по Европе - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 10

• Предыдущая
• 10/28
• Следующая

– Да… – согласно кивнула Арина, задумалась и предположила: – А если его куда-нибудь туда… увезли?!

И ответила сама себе же:

– Нет. Какая от него польза в дальних странах? Да и вообще, в чем может заключаться Бимина ценность? Он же глупый.

Антоша оказался с этой характеристикой бабкиного пуделя не согласен.

– А может, он знает какую-нибудь тайну! Или случайно стал свидетелем какого-то преступления или другого злодеяния…

– Пудель-свидетель, – усмехнулся Витя. – И что дальше? Кому и как он эту тайну поведать может? Ваш Бима говорящий, что ли?

– Нет…

– Вот и хватит, Мыльченко, выдумывать.

Но Антон Мыльченко не сдавался.

– Ну что «хватит»? – воскликнул он. – А может, в его попонку кто-то бриллианты зашил! Или наркотики. И стал Бима типа курьера. Так что теперь он – добыча! За нашим пуделем ведется охота нескольких преступных кланов!

– А что? – оживилась Арина. – В этом что-то есть. Не так, конечно, глобально, но все же…

– Вот и я говорю! – обрадовался Антон, что поддержали его версию.

Но больше он сказать ничего не успел, потому что подошла очередь звонить, и Арина с Витей спешно провели с ним инструктаж – что и как говорить бабушке Лизе.

И вот уже он кричал в трубку нарочито приподнятым и задорным голосом, расписывая бабушкиной сестре, как ее прекрасный Бима замечательно снимается у фотографа.

Для убедительности Арина тоже добавила в трубку, постаравшись придать своему голосу «взрослую» интонацию.

– Замечательная собака – фотомодель, – говорила она, слыша, как на том конце провода счастливая старушка взволнованно дышит. – Просто отличная! Необходимо продлить съемки такой прекрасной собаки. Можно, мы еще несколько часов пофотографируем вашего изумительного Биму?

– Ой, можно, конечно! Он ради искусства на все готов! Да и я тоже! – лепетала доверчивая баба Лиза. Видно, наивность и доверчивость были наследственными чертами всей Антошиной родни.

– И мы вернем вам Биму вместе с огромной упаковкой самого лучшего собачьего корма! – пообещала Арина.

– Ой, деточка, – тут баба Лиза посерьезнела. – Не надо корма! Бимушка мой только куриные горлышки уважает. А больше ничего, разбойник, мясного и не признает. Грызет их, как семечки, милый мой. Да, только горлышки и кушает…

– Хорошо, учтем, – пообещала Арина, краснея.

И она распростилась с Биминой хозяйкой. Попрощался с ней и Антоша. Тут же подошла его очередь. И он на ватных ногах направился в кабинет врача.

Арина и Витя тоже хотели пойти с ним – вдруг Антоша-выдумщик такое там расскажет, обманет врачей и скроет истинный характер своей травмы. Но их не пустили. Арина только успела быстро проговорить медсестре в халате поверх вязаной кофты, которая вышла из кабинета, чтобы запустить Антошу:

– Его собака за руку укусила, собака домашняя, утверждают, что с прививками, но ручаться за достоверность информации не могу. Пациент Антон Мыльченко, седьмой класс, может что-нибудь особенное про себя придумать, вы не верьте…

Медсестра усмехнулась, кивнула и захлопнула дверь за Антошей.

Его не было минут десять. Когда же он появился, гордо держа на перевязи забинтованную руку, Арина и Витя бросились к нему.

– Что, кости в руке не пострадали?

– Ну, куда тебе теперь ходить сорок уколов делать? – спросили они почти одновременно.

Антон с достоинством оглядел их и значительно сказал:

– Кости не задеты. Пострадали только мягкие ткани. А укол мне сделали всего один. Под лопатку. Я еще и расписку дал.

– Какую расписку? – спросила Арина и тут же шмыгнула к кабинету врача за разъяснением. Тем более что в двери появилась медсестра и позвала следующего пациента.

– Что десять месяцев обещаю не употреблять спиртных напитков, – заявил Антоша и помахал перед носом ребят какой-то бело-синей бумажкой.

– Что-о? – в один голос воскликнули Арина и Витя.

– Скажите, что с ним такое? Сделали ему укол от бешенства? – подскочила Арина к медсестре.

– А-а-а, ты старшая сестричка этого Антона Мыльченко? – улыбнулась медсестра.

Арина удивилась, но ничего не сказала, только неопределенно кивнула.

– Да, – продолжала медсестра, – ему ввели специальную сыворотку против бешенства, под лопатку.

– А сорок уколов в живот как же? – удивился Витя.

– Не делают сейчас больше сорок уколов, – медсестра улыбнулась.

– А что за расписка?

– Это стандартная форма, – пояснила медсестра. – Мы берем подписи со взрослых укушенных пациентов, что они обязуются не употреблять спиртные напитки в течение определенного времени, пока в их крови находится в состоянии активности наша сыворотка. Иначе не подействует, а только им навредит. Если же они употребят что-нибудь спиртное в это время – мы не виноваты. Взяли подпись – значит, человек нами предупрежден. Пьет – сам себе вредит… Ну а братик ваш и так не будет, конечно, ничего употреблять, правда? Он же еще маленький. Но форма, которую мы даем для ознакомления и для подписи, на всех одна. Так что следуйте инструкции – укушенному нужен здоровый сон, хорошее питание… И приходите в свою районную больницу на перевязку.

Медсестра скрылась в кабинете.

Арина и Витя быстренько пробежали глазами инструкцию по поведению и лечению укушенного, которую дали Антоше. Выходило, что спиртное – самый страшный враг человека, которому сделали укол от бешенства. А в остальном он мог делать все что угодно.

– Да все, здоровый я! – нетерпеливо прыгал Антоша. – Я готов действовать!

Осмотрев перевязанную Антошину руку, Арина и Витя остались довольны.

– Антоша, береги руку, – посоветовал Витя.

Антоша со значением кивнул, Арина усмехнулась. Но быстро посерьезнела и сказала:

– Теперь будем искать нашего Биму. Исходя из слов единственного свидетеля, можно сделать вывод, что следы ведут в цирк.

– В цирк? – удивился Антон.

Витя и Арина рассказали ему о том, что удалось узнать от дяденьки-свидетеля.

– А где у нас в городе цирк? – задали друг другу вопрос все трое.

И оказалось, что в их областном городе вообще цирка нет. Но машина-то была с какой-то цирковой символикой – звери какие-то, дядя сказал, на ней были нарисованы.

– Надо еще раз позвонить! – Арина Балованцева бросилась занимать очередь у телефона.

– Куда? – Витя и Антоша кинулись за ней.

– В справочную службу, – ответила Арина.

– Зачем?

– Если к нам приезжает цирк, то он всегда выступает на сцене концертного зала, – продолжала Арина, – помните, в той четверти нас водили как раз туда цирк смотреть. Сейчас позвоним и спросим, есть ли в эти дни в нашем городе гастроли какого-нибудь цирка.

– Отлично! – Витя Рындин всегда был в восторге от того, как Арина умеет придумывать разные комбинации, решать проблемы и находить выход из трудных ситуаций. Другой такой девочки он никогда не встречал. Вот и сейчас он посмотрел на Арину с восхищением.

Подошла очередь звонить. Пока Арина разговаривала, Витя и Антоша страховали ее – загородив Арину спинами, они негромко, но монотонно бубнили что-то. Так что на фоне их бубнежа нельзя было услышать, о чем говорит девочка по телефону. Кроме того, они то и дело менялись местами, взмахивали руками, привлекая к себе внимание – так что никто не заметил, что Арина позвонила несколько раз, хотя очередь требовала, чтобы каждый, кто прорвался к телефонному аппарату, делал только один звонок, а потом занимал очередь по-новой.

Наконец Арина повесила трубку и, махнув ребятам рукой, стала пробираться к выходу из больницы.

– Нет у нас в городе никакого цирка, – сообщила она, едва все трое оказались на улице. – И гастролей театра зверей тоже нет. Так что с цирком наш дяденька напутал. Ему действительно показалось. Но мне другое в справочной сообщили, тетенька добрая попалась. Я говорю: пуделя особо ценного у нас из-под носа утащили, что делать, куда обращаться? А она и говорит, что есть у нас в городе такая служба, которая всех бездомных и бесхозных собак подбирает. Может, и нашего Пудю они взяли.

• Предыдущая
• 10/28
• Следующая