Угнанное пианино - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/26
• Следующая

– Это имущество вот этой девочки! – храбро крикнул Антон и указал на Редькину Зою.

– А где доказательства?

– Это пианино с утра стояло у нее дома, – звонко воскликнула Вероника.

– А потом его в этот двор укатили, – подхватила Арина.

– Что вы говорите! – ехидным голосом проговорил второй дядька. Он выбросил из кузова своей машины широкую доску.

И без объяснений было понятно, что сейчас по этой доске Зоино пианино очень легко и удобно закатят в машину – и поминай как звали. Ищи ветра в поле, да вообще где хочешь ищи, – не будет у Зои Редькиной этого пианино уже никогда!

Ребята остолбенели. Вот оно, Редькинское пианино – и на него уже претендуют другие люди!

– Это не имущество! – крикнула Арина. – Тьфу! То есть имущество, но не ваше! А ее! Вот – ее, понятно?

Дядька посмотрел на Арину. Потом перевел взгляд на своего напарника, который в это время сбегал к подъезду и, возвратившись к нему, снова схватился за пианино.

– А этот инструмент нам продали родители этой девочки, – уверенно заявил он. – Все понятно? Ну, отойдите, сопляки, отсюда. Кыш!

Зоя, Арина, Антон, Артур и Вероника переглянулись. Неужели все-таки действительно продал папаша фортепьяно? Вот это да!

– Слышишь, ты определись, чей это инструмент-то? – в подъезд влетел удивленный партнер. Один из тех, что грузили пианино в машину.

– Ваш! – негромко, но страшно рявкнул маленький человечек и яростно мотнул головой с заметной проплешинкой на темечке.

– А почему же соплячка эта ноет, что ее?

– Может, и было когда-то ее, – усмехнулся наглый бизнесмен. Эта усмешка неприятно исказила его мордочку постаревшей лисички. – А теперь все! Было ваше – стало наше. А ее друзьям скажи, что это родители нам фортепьяно продали.

– А, хорошо… – и мужик направился на улицу.

Маленький незаметный человечек-коммерсант очень рисковал, предлагая сказать о том, что музыкальный инструмент продали ему родители. И вдруг он увидел, что это сработало! Все пятеро школьников попятились и сникли, услышав об этом! Значит, угадал! Очень похоже на правду, что девчонкины родители могли пианино продать. Но расслабляться пока рано…

Человечек то и дело осторожно выглядывал из подъезда. Черт принес этих шумных детей… Сейчас устроят тут такой гам-тарарам, что вся операция насмарку. А пианино в хорошем состоянии, правда, немного расстроенное, но это не проблема. За него можно приличную сумму выручить.

Однако и внимание привлекать нельзя. Кто-нибудь дотошный из окна высунется или мимо пройдет. И сворачиваться тоже поздно – мужики денег попросят за сорванную сделку.

А девчонка-то как орет! Это вполне может быть и, правда, ее пианино! Ну где же она была раньше? И не могла заявиться десятью минутами позже! Даже пятью… Вот что теперь делать?

Надо детей нейтрализовать. И немедленно. Они ведь и машину запомнят, и мужичков…

– Вот так вы, значит…

Да, совсем не знали криминальные грузчики и их руководитель девочку Арину Балованцеву! Борьба с несправедливостью была ее любимым занятием. А потому она взобралась на самую крышку пианино и сказала оттуда эту фразу. Один из дядек сделал шаг по направлению к ней, хотел стащить девчонку с инструмента за шкирку, но не успел. Под ноги ему попался растрепанный мелкий парнишка. Мужик поскользнулся и чуть не упал, зло выругался, хотел отпихнуть подальше маленького наглеца, но тот снова юркнул куда-то мимо него.

Это, конечно, Антон Мыльченко тоже вышел на тропу войны. Арина оценила его поступок, сказала даже: «Антон, иди сюда!» А Мыльченко Антошка и собирался вскарабкаться на пианино к Арине, но споткнулся и попал дядьке под ноги. А оказалось – решительный и нужный поступок совершил…

– Ваши действия незаконны, – повторила Арина, глядя на злых мужиков. – Поэтому я предлагаю вам уйти от этого инструмента и заниматься своими делами. Если же вы этого делать не хотите, то и мы отсюда никуда не уйдем. Мы будем сидеть здесь. И привлекать к своим действиям широкие слои общественности. Чтобы все знали, как вы пытаетесь незаконно увезти пианино Зои Васильевны Редькиной.

Вероника, Артур и Зоя поняли ее. И тоже прочно заняли позиции рядом с Ариной, Антошей и инструментом.

– Зоя, а ты беги скорее домой, вызывай папашку своего на улицу! – скомандовала Арина. – Расскажи, что тут происходит! И мама пусть тоже приходит.

– Да вы… – растерялся один из дядек. – Охамели!

Второй попытался оттащить Артура от фортепьяно, тот увернулся, а Вероника звонко крикнула: «Караул, детей обижают!» И в окне одной из квартир мелькнула любопытная старушечья физиономия.

Дядька, попытавшийся стащить с пианино теперь Антошу, оставил эти попытки и кинулся в подъезд. За новыми инструкциями.

А Арина достала мобильный телефон, набрала номер и негромко заговорила:

– Добрый день. Извините, что к вам обращаемся. Да еще и в праздник. Это Балованцева. У нас тут небольшие проблемы. Приходите, пожалуйста, на улицу Трикотажную. Знаете, где Мыльченко живет… Да, это очень срочно… Спасибо!

Нужно было сматываться. Сделка не удавалась. Вопли детей вызывали нездоровое оживление. И вместо того чтобы быть при барыше, человек-бизнесмен оказывался в минусе. Пианино он не продаст, а за ложный вызов денежки тю-тю…

О чем и сообщил ему прибежавший с улицы мужик.

– Мы поехали, – заявил он. – Ничего нам тут не выгорит. Сам разбирайся со своим пианино.

– Да, – кивнул несостоявшийся продавец, прощаясь с денежками.

Но судьба явно пыталась помочь ему.

– Ну, чего? Наше вроде пианино, да, – согласился Василий Редькин, оглядывая музыкальный инструмент, которому совершенно не место было на улице.

– Конечно, папа! – воскликнула Зоя. – Теперь надо как можно скорее домой его забирать!

– Мы поможем вам его до дома дотолкать! – охотно предложил Антошка Мыльченко.

– Чего? – Василий Редькин почесал пятерней затылок. – И ты, Зойка, опять тренькать на нем будешь? Не-е-ет. Пусть уж лучше туточки стоит. Приходи сюда и тренькай от всей души.

– Как? – Зоя чуть в обморок не упала. – Здесь?! На улице?

– Ага! – Зоин папаша очень обрадовался этой своей мысли. – Во будет! Музыка на всю округу. И я не услышу! А то у меня от твоего бряканья так уши вянут, что ремнем лупить тебя хочется! А тут – играй – не хочу. Выходи во двор – и бацай!

– Вы что? – Арина Балованцева соскочила со скользкой холодной панели пианино и воскликнула: – Это тонкий инструмент, ему ни в коем случае нельзя на улице находиться! Расстроится и сломается – не исправить уже будет.

– И не продать его тогда, не играть на нем, – добавил Артур, не меньше девчонок потрясенный невежественной папашкиной речью. – А оно больших денег стоит. Что же это вы разбазариваете семейное имущество?

– Эх, ешкин пудель… – крякнул Василий. – Вот незадача. Продать… И не продашь ведь его никому.

И тут откуда ни возьмись перед Василием Редькиным, совершеннолетним владельцем музыкального инструмента, возник маленький незаметненький человечек.

– Как это – не продашь никому? – искренне удивился он. – Продать такую хорошую вещь всегда можно. Тем более и покупатели имеются. Давайте-ка, любезный, я у вас это пианинце с удовольствием и приобрету. Расплачусь наличными деньгами. И немедленно!

С этими словами он, точно фокусник, выхватил откуда-то толстую пачку денег и призывно тряхнул ею под носом у Василия.

Пачка была толстой, но купюры в ней мелковаты. Однако этого немузыкальный сантехник Вася Редькин не заметил.

– Ты чего, купишь его – и у меня дома оно больше стоять не будет? – не веря возможному счастью, переспросил сантехник. – И Зойка на нем тренькать перестанет?

– Да, да, любезный!

– Забирай! – с этими словами Василий Редькин хлопнул в свои большие трудовые ладоши и схватился за деньги, что продолжал протягивать ему неизвестный благодетель.

• Предыдущая
• 21/26
• Следующая