Небеса подождут - Леонард Элмор Джон "Голландец" - Страница 18
- Предыдущая
- 18/65
- Следующая
Очень скоро Джек Белмонт превратился для Тони в литературного персонажа. Он трудолюбиво царапал в блокноте завязку будущей истории, проводил параллель между поведением животных в африканской саванне и поведением людей в джунглях Восточной Оклахомы.
В те дни голова Джека Белмонта помимо вечных вопросов: как разбогатеть и стать знаменитым преступником – была занята женой Норма Дилуорта Хейди.
Хейди Уинстон из Семинола.
Норм забрал ее из публичного дома и поселил в Кифере, в лачуге у железной дороги. Там она и жила, когда их с Нормом посадили. Она продолжала там жить и стирать белье железнодорожных рабочих, а потом устроилась горничной в отель "Сент-Джеймс" в Сепульпе. Оказалось, Хейди говорила правду: именно горничной она и работала, когда они вышли из тюрьмы и стали грабить банки с шайкой Эммета Лонга. В перерывах Джек и Норм возвращались в "Сент-Джеймс" и жили там, потом Эммет вызывал их для очередного дела. Джек с ума сходил, представляя, что Хейди сейчас лежит в постели с Нормом в соседнем номере. Он часто подслушивал, приложив пустой стакан к стене, – слышал их голоса, а иногда ее стоны, – когда они занимались любовью.
Хейди по-прежнему строила Джеку глазки. А то наклонится перед ним в платье с низким вырезом, чтобы взять оливку с блюда, положит ее в рот и вроде как посасывает – а сама глаз с него не сводит. Случай представился после очередного налета, когда Джек вернулся в отель раньше Норма. Он взял Хейди под руку и увел к себе. Не говоря ни слова, снял брюки. Хейди стащила платье через голову. Они не обменялись ни словом, когда он повалил ее на кровать и со всем пылом показал, какие чувства к ней испытывает. После Хейди сказала:
– Я уж думала, ты никогда не решишься.
В некотором смысле Джек Белмонт повзрослел. Он уже осознавал прошлые ошибки, иногда даже признавал, что бывал не прав. Например, что не стоило шантажировать Ориса. Мысль была неплохая, но действовал он под влиянием момента, не обдумав все как следует. То же самое – с похищением Нэнси Полис. Наставил на нее пушку, не понимая, что она, скорее всего, его узнала. А еще – он ни минуты не верил в то, что папаша отправит его в тюрьму. И за что, подумать только! Взорвал пустую цистерну. Взрыв вышел классный.
Чему он научился у Эммета Лонга? Входи в банк, запугивай кассира до потери сознания – и уноси полный мешок денег. Как же иначе? Оказалось, что Эммет Лонг был слишком стар для жизни преступника; он позволил хитрому маршалу обвести себя вокруг пальца и пристрелить. Карл Уэбстер! Зато Джек научился у Эммета Лонга другому. Если хочешь заполучить жену ближнего своего, тебе придется пристрелить мужа, чтобы обладать его женщиной.
Что же ему делать с Нормом Дилуортом?
Хотя Норм и был тупицей, он обладал деревенской хитростью и смекалкой. Именно он свел знакомство с бутлегерами, и они открыли подпольный бар в Кребсе.
Джеку не хотелось стрелять Норму в спину. Но и вызывать его на открытый бой тоже не хотелось. Из ружья и револьвера Норм бьет без промаха. Он уже убил двух копов, которые гнались за ними в Коулгейте. Высунулся из машины и пристрелил прямо через ветровое стекло патрульной машины. А сам Джек застрелил только одного – цветного мальчишку, который убегал от разъяренной толпы во время расовых беспорядков. Тогда Джеку было пятнадцать. Он решил: теперь, когда он взрослый, пора ему кого-нибудь убить, почувствовать, что это такое.
Конечно, можно собрать ребят, выкрасть Нэнси Полис из ее пансиона и потребовать у Ориса сто тысяч – иначе он больше ее не увидит. Джек надеялся, что папаша все еще любит подружку. Еще Джек подумывал ограбить Национальный банк в Талсе; Орис теперь входил в совет директоров. Джек представлял себе прерванное совещание: секретарша врывается в кабинет и кричит: "Сын мистера Белмонта только что ограбил банк, расположенный на первом этаже!"
Джек любил помечтать.
Но если ты знаменитый преступник, тебя объявляют в федеральный розыск, и целая свора Карлов Уэбстеров гонится за тобой по пятам и мечтает пристрелить. Приходится искать укромные места, где можно залечь на дно. Вот почему Джеку пришлось по душе параллельно заниматься незаконной продажей спиртного – пусть даже мысль об этом принадлежала не ему, а Норму.
Они заполучили кафе в Кребсе и превратили его в подпольный бар, а позже купили придорожный ангар, где раньше торговали кормами для скота, отремонтировали его, пристроили сзади и сверху номера. На обустройство истратили пятнадцать тысяч долларов, которые сберегла Хейди из доли Норма. Теперь у них был шикарный публичный дом недалеко от магистрали "Север – Юг", которая проходит через Восточную Оклахому.
Хейди призналась: она всегда мечтала управлять дорогим борделем. Она переманила трех девчонок из Семинола, одну нашла прямо на улице в Кребсе. Девчонка сбежала из дома и боялась вернуться и посмотреть в глаза папаше. Хейди обняла ее и сказала:
– Солнышко, помяни мое слово, тебе не о чем беспокоиться. Каждый мужчина жаждет заполучить кусочек того места, на котором ты сидишь.
Хейди заправляла девочками, а Джек большую часть времени тоже околачивался там, пока Норм управлял кабаком в Кребсе. Норму нравился городишко – там много шахтеров; когда они выходят на поверхность, их мучает жажда. И в то же время в таких городках грязные улицы не переполнены машинами, как в городишках, выросших на гребне нефтяного бума.
Всю ночь перед борделем выстраивались машины, но днем там бывало тихо, и Джек сполна наслаждался обществом Хейди. Хорошая вышла сделка.
Он жалел только об одном: Хейди слишком много болтала, когда голая лежала в постели. Мадам не забывала о делах ни на минуту. К тому же всегда держала включенным радио. Вот и сейчас вовсю голосил Руди Вэлли, и его "Янки из Коннектикута" пели: "Ты сводишь меня с ума". Хейди тоже сводила Джека с ума. Она собиралась повысить таксу с трех до четырех долларов. Если шахтерам придется оставлять в борделе половину дневного заработка, может, они не будут шляться так часто.
– Они ведь клиенты, – возразил Джек.
Хейди заметила: в Кребсе есть шлюхи, готовые на все за четыре цента.
– Пусть валяются с ними у себя в городке, а к нам приходят выпить и поиграть на бильярде. Знаешь, как противно трахаться с шахтером? Даже если он помылся после смены, ты все равно вся в грязи. Загляни как-нибудь утром к нам в прачечную! Те, кто копает уголь, грязнее нефтяников, а к нам приходят всякие: бурильщики, землекопы, инструментальщики... Но хуже всех – те, которые чистят резервуары. Трепачи! Только и умеют болтать языком. Знаешь, какой их любимый вопрос? Сколько раз имеет право ошибиться забойщик. Ответ: ни разу. Лежит на тебе и болтает, болтает, а его приятели дожидаются внизу, умирая от похоти.
– Девочки жалуются?
– Они и слова не смеют сказать. Ведь они получают чистыми полтора бакса всякий раз, как парень снимает штаны. Я просто рассказываю тебе, как я ко всему этому отношусь.
Она продолжала говорить. Джек встал, натянул брюки, присел на край кровати спиной к Хейди стал надевать носки и туфли.
– Не могу представить, что ты работала в публичном доме.
– В конюшнях и то чище, – вздохнула Хейди.
Она лежала на спине совершенно голая, с загорелыми руками и белыми-белыми грудями. Более красивой груди он не видел ни у одной шлюхи в Талсе. Наверное, у Нэнси Полис красивая грудь. Джек представил, как старый Орис запускает руку Нэнси под платье.
– Почему ты не ушла оттуда?
– Я пыталась сбежать, но Юджин послал в погоню своих парней, он называл их ищейками; меня приволокли назад, он надел кожаную перчатку на свой кулачище и молотил меня по заду, пока тот не вздулся. Я ведь рассказывала тебе. Норм спас мне жизнь. Он обещал вернуться еще раз с пушкой. И заявил Юджину: "Если явишься к нам, я тебя пристрелю". Это еще в Семиноле было. Мы переехали в Кифер, в тот дом, где ты был. Вскоре нагрянул Юджин, а с ним еще двое с пистолетами. Они ворвались в комнату, когда мы с Нормом спали.
- Предыдущая
- 18/65
- Следующая
