Счет по-венециански - Леон Донна - Страница 43

• Предыдущая
• 43/58
• Следующая

Он повернул руку Паолы тыльной стороной к себе и провел указательным пальцем по едва заметным голубым венам.

— Негусто, — проговорила Паола. Брунетти кивнул.

— А эта Мара, что там она спросила у тебя про своих?

— Спросила, знаю ли я чего-нибудь о смерти некой девицы в Тревизо и еще про какой-то грузовик с девочками. Я не понял, что она имела в виду.

Упоминание о грузовике и женщинах пробудило в памяти Паолы картину, которая стала всплывать из глубин ее сознания подобно тому, как потревоженный чем-то старый карп начинает медленно-медленно подниматься из глубин, где он до сих пор таился. Она откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Перед ней тут же возник образ: снег. Много снега. И этой ничтожной детали хватило, чтобы все окончательно встало на свои места.

— Гвидо, в начале осени, кажется, тогда, когда ты был в Риме на конференции, где-то, если не ошибаюсь, недалеко от Удине разбился грузовик. Деталей я не помню, но вроде бы машину занесло на скользкой дороге, и она сорвалась со скалы. Так вот, в кузове этого грузовика ехали женщины, не то восемь, не то десять, и все они погибли. Было в этой истории что-то странное. Одно время в газетах о ней писали, но быстро перестали, и с тех пор ни одной статьи на эту тему мне не попадалось. — Паола почувствовала, как муж сильнее сжал ее руку. — Похоже, об этом она и говорила, что скажешь?

— Да. Я что-то припоминаю: в одном из отчетов Интерпола ссылались, кажется, именно на этот эпизод. Это был отчет о ввозе в страну женщин, которые потом становятся проститутками. Водитель тоже погиб, насколько я помню.

Паола кивнула:

— Верно.

Так! В полиции Удине должен быть отчет об этом происшествии; надо им позвонить, завтра же. Он попытался восстановить в памяти, о чем именно говорилось в том интерполовском отчете, впрочем, может, это был документ какой-нибудь другой организации, так что теперь одному Богу известно, где его искать. Не исключено, что весь завтрашний день уйдет на поиски.

Паола легонько потянула мужа за руку.

— Зачем вы ими пользуетесь? — спросила она.

— А? — Брунетти почти ее не слушал.

— Зачем вы пользуетесь проститутками? Не ты конкретно, — уточнила она поспешно. — Другие. Мужчины как класс.

Брунетти сделал какой-то неопределенный жест, не выпуская руки жены из своей.

— Просто ради секса, наверное. Чтобы без всяких связей и обязательств. Чтобы можно было особо не церемониться.

— Не слишком-то это красиво, — проговорила Паола, а потом добавила: — Наверное, женщинам свойственно излишне сентиментальное отношение к сексу.

— Да, вы такие.

Паола высвободила свою руку из руки Гвидо и встала с дивана. Она замерла на мгновенье, глядя на мужа сверху вниз, и ушла на кухню накрывать стол к ужину.

Всю первую половину дня Брунетти рылся в папках в поисках заветного интерполовского отчета о проституции; параллельно он заказал разговор с полицией в Удине. Телефонистка справилась со своим делом быстрее, чем он: и Брунетти минут пятнадцать беседовал с капитаном полиции Удине, подробно рассказавшем ему об аварии. Прощаясь, Брунетти попросил капитана прислать ему по факсу все документы по этому делу.

Еще через двадцать минут комиссару удалось-таки раскопать документ, в котором говорилось о международных каналах поставок проституток; на чтение ушло полчаса. Отчет поразил Гвидо, а вывод: «По подсчетам различных полицейских и иных международных организаций, количество женщин, переправляемых за рубеж для занятия проституцией, достигает полумиллиона человек» — показался ему невероятным. В документе просто систематизировали ту информацию, которая в общем-то была известна и Гвидо, и большинству его коллег в Европе, так что шокирующими оказались масштабы и организованность этого бизнеса.

Схема одурачивания девушек мало чем отличалась от той, которую применили к Маре: молоденькой девушке из развивающейся страны обещали новую жизнь в Европе. Кого-то из них легковерными делала любовь; большинство же вполне устраивала перспектива стать домработницей или, к примеру, артисткой. Девушкам рассказывали сказки о достойной жизни и возможности посылать деньги на родину, а со временем перевезти своих близких сюда, в Европу, и жить с ними вместе в этом земном раю.

Однако по приезде их ждали неприятные открытия, вроде тех, что выпали на долю Мары. Выяснялось, в частности, что в контракте, подписанном ими до отъезда, был пункт, обязывающий их «вернуть» пятьдесят тысяч долларов тому, кто привез их в Европу. Паспорт у несчастных выманивали под разными предлогами в первый же день и внушали им, что в чужой стране они находятся незаконно и что им грозит арест и длительное тюремное заключение, поскольку в соответствии с подписанными ими бумагами они должны очень крупную сумму денег. Многие не сдавались и в этой ситуации, даже перспектива ареста их не пугала. Таким устраивали групповые изнасилования, и они покорялись. Если и это не помогало, находились еще более жестокие методы убеждения. Некоторые из девушек погибали. Слухи обо всем этом распространялись быстро. Все меньше и меньше жертв решались оказывать сопротивление.

В результате бордели развитых стран пополнялись экзотичными темноволосыми и темнокожими красавицами: тайскими женщинами, чья мягкая скромность так льстит мужскому самолюбию и питает их чувство превосходства; очаровательными метисками из Доминиканской Республики — мы ведь с вами знаем, черные только об этом и думают; ну и, конечно, этими горячими бразильянками — ясное дело, прирожденными шлюхами.

Далее в отчете констатировалось, что при современной низкой стоимости перевозок существует реальная возможность расширения рынка за счет стран Восточной Европы, где тысячи голубоглазых блондинок остались без работы или лишились всех своих сбережений из-за инфляции. Жестокая нужда, к которой им пришлось привыкнуть за семьдесят лет существования коммунистических режимов, сделала их легкой добычей: увлечь их красивыми сказками о жизни на Западе не составляло ровным счетом никакого труда. Вот они и старались всеми правдами и неправдами, кто в легковых машинах, кто в грузовиках, кто пешком, а кто и на санях, перебраться к западному соседу и обрести там свой Эльдорадо. Вот только, когда они туда добирались, у них отбирали все: документы, права, а главное, надежду.

Брунетти ни на секунду не усомнился, что все именно так и происходило, и его потрясла эта страшная цифра: полмиллиона человек. Он открыл последнюю страничку отчета и пробежался по списку составлявших его людей и организаций: этого хватило, чтобы убедиться в достоверности выводов, но количество жертв все равно не укладывалось в голове. В некоторых провинциях Италии едва ли набралось бы полмиллиона жительниц. Это число было сопоставимо с населением целого города.

Дочитав документ, Гвидо положил его на середину стола, а потом взял и отодвинул подальше, словно боясь замараться. Он открыл ящик, достал карандаш, листок бумаги и набросал список, в котором было всего три человека. Первым был майор бразильской полиции, с которым он познакомился на семинаре в Париже несколько лет тому назад, вторым — владелец фирмы по импорту-экспорту с офисами в Бангкоке и, наконец, проститутка по имени Пия. Все они были чем-то обязаны Брунетти, вот он и даст должникам шанс расплатиться с ним информацией.

Следующие два часа он висел на телефоне, наговорив на баснословную сумму, от которой, впрочем, не осталось и следа, стоило одному небезызвестному сотруднику СИП нажать пару кнопок на клавиатуре. В результате всех этих разговоров он не узнал почти ничего нового, однако теперь у него сформировалось собственное, более личное и более полное представление о ситуации.

Майор де Ведиа из Рио не разделил ужаса и возмущения Брунетти. Что толку думать о таких мелочах, когда на прошлой неделе арестовали семерых из находящихся в его подчинении офицеров: они были чем-то вроде карательного отряда, нанятого местными торговцами. Для того чтобы отстреливать беспризорников, толпившихся у входа в магазины и мешавших покупателям.

• Предыдущая
• 43/58
• Следующая