Вдали от дома - Стил Даниэла - Страница 54

— Если она вызывает у тебя такие чувства, — осторожно спросила Миранда, — почему бы тебе не уволить ее? — В душе она молилась, чтобы Клиффорд не ухватился за ее предложение, а попробовал оправдаться.

— Напрасно ты считаешь, что такая мысль у нас не возникала. Но как бы это выглядело? Если бы об этом пронюхали газеты, нам пришлось бы отбиваться от обвинений в ущемлении прав.

— Может быть, когда ее иск был бы рассмотрен, она ушла бы отсюда добровольно.

Клиффорд с внезапной заинтересованностью подался вперед.

— А разве она подала в суд?

— Прости, я просто имела в виду, что компания могла бы сделать это для нее.

— Что сделать?

— Добиться возмещения ущерба у родственников Траута.

Интерес Клиффорда сменился тревогой и гневом.

— Господи, Миранда, о чем ты говоришь? — Он вскочил и направился к столу. — Надеюсь, ты еще не говорила об этом с Маргарет?

Миранда была настолько поражена его вспышкой, что прошло несколько секунд, прежде чем она сумела разобраться в ее причинах.

— Ты хочешь сказать, что мы до сих пор ведем дела Траута?

— Ты чертовски права! Нам понадобилось несколько недель, чтобы уговорить его родственников отказаться от поисков другой юридической компании.

— И ты, конечно, не считаешь, что здесь возникает конфликт интересов?

— Естественно, нет. А почему он должен возникать?

— Значит, никто из пострадавших не возбудил дело?

— Мы сами позаботились о своих служащих, Миранда. Благодаря деньгам семьи Траута мы платим за обучение детей в колледжах, а мужья и жены погибших до тех пор, пока они вновь не выйдут замуж, будут получать ежемесячное пособие. И все это делается независимо от их страховки.

Это было уже слишком. У Миранды улетучилось все чувство благодарности к Клиффорду за сохраненное место в фирме и плату.

— А что ты потребовал взамен — обещание, что они не станут возбуждать дела? Значит, это входило в условия сделки с родственниками Траута?

— Ты же понимаешь, этика фирмы не позволяет ничего подобного. Это было просто устное соглашение — мы все признали, что так будут соблюдены интересы всех сторон. Никому не хотелось таскаться по судам, и меньше всего — родственникам. От такого решения все только выиграли — и в финансовом, и в эмоциональном отношении.

Странно, но Миранда не считала, что оказалась в выигрыше. Почему-то она сомневалась, что кого-нибудь из пострадавших радует нынешнее положение.

— А как насчет Маргарет? Какую сделку вы предложили ей?

— Мы предложили ей те же условия, что и всем остальным — она могла остаться дома и до конца жизни получать ежемесячное пособие, но она отказалась. Она захотела вернуться к работе, и мы предоставили ей такую возможность. — Клиффорд предостерегающе взглянул на Миранду. — И напрасно ты тревожишься, Миранда. Год назад тебе пришлось бы умолять меня о ходатайстве в ее пользу.

Неудивительно, что с этими словами Миранда не могла согласиться. Компенсация, полученная по решению суда, должна была бы многократно превосходить жалкое месячное пособие.

Миранда решила уйти прежде, чем сделает какую-нибудь глупость. Ей требовалось время, чтобы подумать, с чего начать действовать. И тщательное планирование следующего шага тоже требовало времени.

Вернувшись на работу, она поступила правильно — теперь Миранда понимала это.

ГЛАВА 22

В день свадьбы особняк на Ноб-Хилл сиял, готовый к торжеству. Гирлянды блестящих листьев и белых роз изящными дугами поднимались до площадки второго этажа, обвивали перила лестницы, по которой должны были спуститься новобрачные. Церемонии предстояло свершиться в гостиной, уставленной рядами стульев для восьмидесяти избранных гостей. Здесь к зеленым и белым тонам гирлянд и венков добавлялись пестрые орхидеи. Сотни свечей были расставлены повсюду, чтобы вспыхнуть к моменту прибытия гостей. Еще две сотни свечей были запасены для замены тех, что успеют догореть. Работа на кухне кипела с самого рассвета. Час назад привезли свадебный торт — шоколадный, со сливочной глазурью, присыпанный сахарной пудрой, со свежайшими цукатами, тонущими в кремовых волнах.

Адам зашел в комнату матери, чтобы узнать, не поступят ли последние распоряжения.

— Похоже, этот дом всегда был твоим, — заметил он. — Он выглядит впечатляюще.

Мэри смотрелась в огромное, выше роста человека, зеркало. Нетерпеливым жестом она заложила за ухо прядь, на которую парикмахер потратил целых пять минут, превращая ее в изящный локон.

— Вот тебе пример того, что могут сделать толика таланта и избыток денег.

— Нервничаешь?

— Еще мягко сказано. — Мэри присела было в кресло с гобеленовой обивкой, но тут же поднялась и разгладила складки юбки. — Не знаю, о чем я думала, выбирая ткань для этого платья.

— Может, о том, что она будет выглядеть бесподобно?

Мэри повернулась и приложила ладонь к щеке Адама.

— Спасибо тебе, дорогой. Я так и знала, что ты не упустишь случая подшутить над матерью. — Она вновь провела рукой по юбке. — Ну вот, теперь мне нельзя ни присесть, ни что-нибудь съесть — только стоять столбом и надеяться, что я выгляжу хотя бы отчасти так, как мне следовало бы выглядеть.

Адам снисходительно улыбнулся.

— Успокойся! Ты могла бы облачиться в купальный халат и тапочки, а Майкл ничего бы не заметил. Он уже заглотнул крючок, мама, и теперь его ничто не остановит.

— Не знаю, почему я тогда так нервничаю. Она подошла к постели и расправила фату, которую должна была надеть перед тем, как спуститься вниз.

Адам еще никогда не видел мать в подобном состоянии. Сегодня она перестала быть уверенной в себе, всегда готовой поддержать его матерью — она превратилась в очаровательную, прелестную подругу, которая нуждалась в поддержке.

— Майклу повезло с тобой. — Адам подмигнул матери. — Но должен признаться, чем больше я узнаю его, тем чаще думаю, что и тебе с ним повезло.

— О Адам, лучшего подарка мне ты не мог бы преподнести, — Мэри обняла сына.

Он осторожно взял ее за плечи, стараясь не испортить прическу и не оставить на платье ни единой так пугающей Мэри складки.

— Ты ведь не будешь плакать, верно?

Она подняла голову.

— Даже не подумаю — это было бы слишком шаблонно.

Адам рассмеялся.

— Знаю, у тебя есть свои правила, но сегодня все можно.

Мэри посерьезнела.

— Как бы я желала тебе такого же счастья, Адам!

— Когда-нибудь я не прочь... — Адам не верил своим словам, но Мэри хотела услышать это от него, а сегодня он был готов поддержать ее любой ценой.

— Может быть, ты объяснишь, что произошло между тобой и Мирандой?

— Все в прошлом, мама. Забудем об этом.

— Если бы все было в прошлом, ты вел бы себя совсем иначе при упоминании ее имени. Ты не получал от нее никаких вестей?

— На это я не рассчитываю. — Адаму не хотелось говорить о Миранде. Со времени ее отъезда с опустошенностью и болью в его душе произошла метаморфоза — теперь он был зол и оскорблен, но мысли о Миранде по-прежнему наполняли его желанием. Адам поцеловал мать в лоб. — Может, поговорим о чем-нибудь другом?

В дверь позвонили. От неожиданности глаза Мэри стали огромными, как блюдца.

— Это не может быть кто-нибудь из гостей. Еще слишком рано. И некому выйти поприветствовать их! И Элизабет наверняка еще не зажгла свечи!

— Если ты не успокоишься, мне придется нести тебя вниз на руках, — Адам отстранил мать и подошел к окну. — Это музыкант. — Он нахмурился. — Подожди, с ним кто-то еще...

Мэри подошла к нему.

— Где? — И, взглянув в указанном Адамом направлении, спросила: — Ты видишь, кто это?

Адам улыбнулся.

— Похоже, там Джейсон и Тони.

— Верно. — Мэри взяла его за руку. — Как замечательно! Я боялась, что они не приедут.

Как бы ни радовался Адам тому, что Джейсон не отказался приехать на свадьбу, несмотря на возможность встречи с родителями, он не мог не тревожиться, думая о том, какой может стать их встреча.