Волшебники из Капроны - Джонс Диана Уинн - Страница 23

• Предыдущая
• 23/48
• Следующая

– Это твой брат, что ли? Он тоже пропал?

– Ему прислали книгу с приворотным заклинанием, – буркнул Паоло.

– Книгу получила и Анджелика, – медленно проговорила Рената. – Мы узнали, только когда эта книга превратилась в прах.

Она отпустила локоть Паоло. Оба застыли, глядя друг на друга в редеющих остатках тумана.

– Это, должно быть, вражеский кудесник, – сказал Паоло.

– Пытается отвлечь нас от войны, – сказала Рената.

– Скажи своим. Скажешь? – откликнулся Паоло.

– Конечно скажу. За кого ты меня принимаешь? – возмутилась Рената.

Вопреки всему происходящему Паоло невольно расхохотался:

– За кого? Да за Петрокки!

Но Рената тоже расхохоталась, и Паоло решил, что это уж чересчур, с него хватит. Он повернулся, чтобы смотаться, но оказался лицом к лицу с полицмейстером. Полицмейстер явно вновь обрел прежнее свое достоинство.

– А ну-ка, дети, проходите, – скомандовал он.

Рената, не говоря ни слова, красная от стыда, что ее застали болтающей с одним из Монтана, пустилась наутек. Паоло не тронулся с места. Он подумал, что следует доложить полиции об исчезновении Тонино.

– Сказано – проходи! – гаркнул полицмейстер и с особым рвением грозно одернул мундир.

У Паоло не выдержали нервы. Да и в конце концов, обыкновенный полицейский мало чем мог помочь против колдуна. Паоло бросился бежать.

Он бежал всю дорогу до Дома Монтана. Туман и влажность не распространились за пределы Корсо. Свернув в боковую улицу, Паоло двигался в густой тени или под низким красным солнцем, лучи которого зимним вечером уже не обжигали. Казалось, его вернули в другой мир – мир, где все происходило как тому положено, где отец не превращается в обезумевшего слона, где, что и говорить, сестра не оборачивается девчонкой Петрокки.

Всю дорогу, пока он бежал, у Паоло горело от стыда лицо. Надо же было такому случиться! Поганое дело. Хуже некуда!

Но вот показался Дом Монтана с привычным ангелом над воротами. Паоло нырнул в них и налетел на отца. Антонио стоял под аркой, тяжело дыша, словно и он бежал всю дорогу домой.

– Кто? А… Паоло, – проговорил Антонио. – Остановись. Стой тут.

– Почему? – удивился Паоло.

Ему хотелось скорее домой, где было безопасно и где, возможно, ему дадут хлеба с медом. Почему же отец не испытывает тех же чувств? Антонио выглядел страшно измотанным, одежда на нем превратилась в грязные тряпки. Рука, которую он протянул, чтобы задержать Паоло, была наполовину обнажена и вся в ссадинах. Паоло хотел было запротестовать, но увидел: в доме что-то неладно. Большинство кошек скучилось под воротами; они сидели, припав к земле и прижав уши. Бенвенуто, похожий на темно-бурого хорька, патрулировал у входа в ворота. Паоло слышал, как он сердито шипит.

Исцарапанная рука Антонио легла на плечо Паоло и подтолкнула вперед, чтобы он мог заглянуть во двор.

– Смотри!

Глазам Паоло предстали большие буквы, не меньше полуметра высотой, висящие в воздухе посередине двора. В лучах закатного солнца они отсвечивали неприятным, тускло-желтым цветом:

Буквы, обозначавшие имя, были ядовитее и ярче. Очевидно, чтобы никто не усомнился в том, чье это послание.

После всего, что Паоло услышал от Ренаты, он был уверен: тут что-то не так.

– Это не Петрокки, – сказал он. – Это тот кудесник, о котором нам говорил Крестоманси.

– Как бы не так, – пробурчал Антонио. Паоло взглянул на него и понял: отец ему не верит, скорее всего, он даже не слушал то, что сказал сын.

– Но это правда! – воскликнул Паоло. – Он добивается, чтобы мы прекратили работу над военными заклинаниями.

Антонио вздохнул, но переломил себя и стал объяснять:

– Никто, кроме Крестоманси, не верит в этого кудесника. В магии, как и во всем остальном, лучшим объяснением является самое простое.

Иными словами, зачем измышлять неизвестного кудесника, когда существует известный нам враг, у которого есть известные причины нас ненавидеть? Почему мы должны считать, что это не Петрокки?

Паоло хотел возразить, но он все еще стыдился своего общения с Ренатой и не посмел сказать, что ведь Анджелика тоже пропала. А пока он раздумывал, как все-таки переубедить отца, на галерее возник квадрат света: открылась дверь.

– Роза, – обрадовался Антонио.

От волнения голос у него прервался.

В квадрате появилась фигура Розы с малюткой кузины Клаудии на руках. Свет был таким густым и ярким по сравнению с желтым сиянием букв, раскачивающихся посреди двора, что у Паоло сразу стало легче на душе. Из-за спины Розы выглядывал Марко с еще одним малышом на руках.

– Слава богу! – воскликнул Антонио. – У вас все нормально, Роза? Откуда здесь взялась эта надпись?

– Мы не знаем, – сказала Роза. – Она вдруг появилась во дворе. Мы пробовали ее убрать, но не смогли.

– Это не Петрокки, Антонио, – свесившись над балюстрадой, прокричал Марко. – Они на такое неспособны.

– Не вздумай делать подобные заявления в этом доме, Марко! – отозвался Антонио.

Он прокричал это так грозно, что Паоло понял: ничему из того, что он скажет, не поверят. Если у него и был шанс переубедить отца, он его упустил.

Когда к Тонино вернулось сознание – по случайному стечению обстоятельств это произошло в тот момент, когда заклятая книга начала скукоживаться, – он вроде бы спал и ему снилось, будто он лежит в картонной коробке. Не меняя позы, Тонино повернул голову. Он лежал ничком на твердой, слегка ворсистой поверхности. На значительном расстоянии, словно в тумане, виднелся кто-то еще, прислонившийся к стене и неподвижный, как кукла. Но Тонино было слишком не по себе, чтобы заинтересоваться этим. Он повернул голову в другую сторону и увидел совсем близко обшитую панелями стену. Это подсказало ему, что он находится в довольно длинной комнате. Он еще раз повернул голову, чтобы получше рассмотреть ворсистую поверхность. Она была в больших узорах – слишком больших, чтобы его глаз мог их охватить, и Тонино предположил, что лежит на чем-то вроде ковра. Закрыв затуманенные глаза, он попытался понять, что же с ним произошло.

Он помнил, что дошел почти до Нового моста. Его переполняло возбуждение. Он только что прочел книгу, которая подсказывала ему, как спасти Капрону. Для этого нужно было найти облупленный синий дом в конце переулка. Теперь это представлялось ему глупой выдумкой. Тонино знал: в жизни не бывает так, как пишут в книгах. Нетрудно представить его изумление, когда он увидел, что идет по переулку, а в конце его действительно – вне всяких сомнений – стоит облупленный синий дом. И вдруг – какое волнение его тут охватило! – у своей ноги он увидел колышущийся на ветру листок бумаги. Написанное в книге сбывалось. Тонино нагнулся и подобрал листок.

А потом – провал. Вплоть до настоящего момента.

Да, так оно и было. Тонино несколько раз перебрал в памяти все, что с ним произошло, но каждый раз останавливался в своих воспоминаниях на том же самом месте: он подбирает листок. А дальше – смутное ощущение кошмарного сна. Теперь он был совершенно уверен, что оказался жертвой заклятия. Ему стало стыдно за себя. Он потянулся и сел.

И сразу понял, почему сквозь сон ему привиделось, будто он заперт в картонной коробке. Комната, где он находился, была длинной и низкой, по форме в точности обувная коробка. Стены и потолок, окрашенные в кремовый цвет (и впрямь цвет картона!), казались деревянными, потому что на них виднелась золотая резьба. С потолка свисала хрустальная люстра, но свет шел из четырех высоких окон в одной из продольных стен; на полу лежал богатый ковер, и у стены напротив той, что с окнами, стояли обеденный стол и стулья. Два серебряных подсвечника высились на столе. В целом комната выглядела чрезвычайно изящной… и какой-то не такой. Что-то с ней было неладно.

• Предыдущая
• 23/48
• Следующая