Трудное счастье - Холт Виктория - Страница 61

• Предыдущая
• 61/71
• Следующая

— Так значит, ты лгал мне? — сказала я.

— А ты сочла для себя возможным соваться в чужие дела?

— Может, они не такие уж чужие для меня.

— Ошибаешься.

— Мне было небезынтересно познакомиться с сыном моего мужа.

— Никогда не подозревал, что ты способна на такую подлость. Не думал, что женился на… шпионке.

— А мне непонятно, почему ты солгал. Я бы все поняла.

— О, да, ты сама добродетель — очень терпима и даже готова простить меня. Какое благородство!

— Рок, перестань.

Он посмотрел на меня так, словно вылил на мою голову ушат холодной воды. Я даже отпрянула от него.

— Кажется, нам не о чем больше говорить, не так ли?!

— Думаю, что есть о чем. Я хочу выяснить все раз и навсегда.

— Ты и сама все выведаешь. Что-что, а шпионить ты умеешь.

Он сел в свою машину и двинулся в направлении Пендоррик-холла. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

По возвращении в Пендоррик-холл Рок почти не обращался ко мне. Я знала, что он собирается поехать на север, но после сцены в Бедивер-хауз не могло быть и речи о том, чтобы он взял меня с собой. От окружающих невозможно было скрыть, что мы поссорились, и все терялись в догадках, что же произошло между нами. Никогда еще со дня смерти отца я не чувствовала себя такой несчастной.

Через пару дней после визита в Бедивер-хауз я отправилась во внутренний двор и, сидя под пальмой, с горечью думала о том, что лето кончается, а вместе с ним, видно, наступает и конец моему счастью, которое, как я раньше наивно полагала, продлится вечно. Солнце светило ярко. Даже пышные, яркие астры и хризантемы напоминали о скором наступлении зимы…

Должно быть, одна из девочек увидела меня в окно, так как вышла в сад, что-то напевая себе под нос.

— Привет, — сказала она. — Мама говорит, что на скамейках уже нельзя сидеть, так как они сырые. Можно простудиться и умереть.

— По-моему, скамейка не слишком влажная.

— Здесь все влажное. Заболеешь пневмонией и умрешь.

Я поняла, что передо мной рассудительная Хайсон. Со времени нашего приключения в склепе ее отношение ко мне изменилось. И не только ко мне, девочка вообще стала другой.

— Хотя какая разница, конец все равно один, — задумчиво добавила она.

— Ты имеешь в виду смерть? Она нахмурилась.

— Пожалуйста, не говори о смерти, — попросила она. — Мне это не нравится.

— Ты становишься слишком чувствительной, Хайсон.

Она вопросительно посмотрела на восточные окна, словно искала кого-то.

— Ты кого-то ждешь?

Прошло какое-то время, прежде чем девочка наконец сказала:

— Должно быть, ты ужасно обрадовалась, обнаружив, что я в склепе с тобой, Фейвэл?

— Конечно. Это очень эгоистично с моей стороны, но я действительно была рада, что не одна…

Она подошла вплотную, и, положив мне руки на колени, заглянула в лицо.

— Знаешь, я тоже обрадовалась этому.

— Разве? Попасть в склеп — происшествие не из приятных, и ты, по-моему, была до смерти напугана.

Она загадочно улыбнулась.

— Да, но мы оказались там вдвоем, а это меняло дело.

Отступив на шаг назад, она сложила губы, словно собираясь засвистеть.

— Ты умеешь свистеть, Фейвэл?

— Не очень хорошо.

— И я тоже. А Ловелла умеет.

Она снова взглянула на окна в восточной части дома.

— Наконец-то, — вдруг произнесла она.

Я услышала звуки скрипки и, вскочив с места, крепко схватила девочку за запястье.

— Кто это?

— Ты и сама знаешь, не так ли?

— Нет, не знаю, но скоро непременно выясню это.

— Это Барбарина, Фейвэл.

— Ты прекрасно знаешь, что Барбарина мертва.

— Фейвэл, дорогая, не ходи туда. Ты ведь знаешь, к чему это приведет.

— Хайсон, что тебе известно? Кто играет на скрипке? Кто запер нас в склепе? Ты знаешь?

— Говорю же тебе, это Барбарина, — прошептала она. — И знай: Барбарина устала, а это означает, что она не намерена долго ждать.

Я видела, что Хайсон на грани истерики, и слегка встряхнула ее за плечи.

— Я поднимусь наверх и узнаю, кто играет на скрипке. Пойдем, мы вместе найдем этого человека.

Она упиралась, но я силком потащила ее к восточной двери. Открыв ее, я отчетливо услышала звучащую скрипку.

— Пошли, — настаивала я, и мы вместе стали подниматься вверх по лестнице. Музыка прекратилась, но мы все же пошли к комнате Барбарины. Я рывком распахнула дверь. Скрипка лежала на стуле, ноты по-прежнему стояли на пюпитре. Все здесь выглядело так, как в последний раз, когда я приходила сюда. Я вопросительно взглянула на Хайсон, но она опустила глаза.

И тут я, как никогда в своей жизни, почувствовала себя совершенно беспомощной и абсолютно одинокой. Сначала обо мне заботились родители, затем, как я думала, муж и, наконец, дедушка. Теперь я потеряла их всех. Всех?.. Да, я больше не могла надеяться на то, что Рок защитит меня от опасности, которая, я не сомневалась, была совсем рядом.

На уик-энд Рок уехал по делам, перед отъездом сказав:

— Мне не нравится быть в ссоре с тобой, Фейвэл. Нам надо как следует поговорить. Жаль, что ты принялась шпионить, и так не вовремя. — Он говорил почти как прежде. Искренне желая наконец помириться, я с готовностью повернулась к нему, с нетерпением ожидая, что он скажет дальше. — Эта история объясняется очень просто, но пока я еще не готов обо всем рассказать тебе. Не могла бы ты немного подождать, а пока просто поверить мне на слово?

— Но, Рок…

— Понятно, — не дал он мне договорить. — значит, все-таки не можешь. Вероятно, ты в чем-то права, так не может продолжаться. Находясь вдали от дома, я все как следует обдумаю, и мы что-нибудь решим. Но обещай не думать обо мне плохо. Я не такой подлец, как ты считаешь.

— Рок, — ответила я, — к чему все это? Зачем нужно было лгать мне?

— Ты хочешь сказать, что не можешь доверять тому, кто хоть раз обманул тебя? Так?

Он выглядел обиженным.

— Рок, расскажи мне обо всем, — взмолилась я. — Расскажи — и мы снова станем счастливыми.

— Не сейчас, Фейвэл.

— Но почему не сейчас?

— Этот секрет — не мой, и я должен предварительно переговорить с другим человеком.

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно. Послушай, Фейвэл.

Я люблю тебя, и ты ведь тоже меня любишь! Черт побери, так неужели ты ни капельки не веришь мне?

Я не смогла заставить себя сказать «верю».

— Ладно, — обняв за плечи. Рок поспешно поцеловал меня, словно просто наклеил дежурный поцелуй на мои губы, — увидимся в понедельник или во вторник.

С этими словами он ушел, оставив меня совершенно обескураженной. И несчастной — как прежде или почти как прежде.

Его отъезд давал мне возможность снова тщательно обдумать события последних нескольких месяцев.;

После переезда в Пендоррик-холл я уже дважды едва ; не рассталась с жизнью. Это уже само по себе до вольно странно — дважды за столь короткий промежуток времени! Кто-то убрал с тропы щит, предупреждавший об опасности. И спас меня не кто иной, как мой муж. Да, но я еще не знала, что лорд Полхорган — мой дедушка, а Року это было прекрасно известно. И погибни я тогда, он не получил бы ни гроша. Мне в голову вдруг пришла ужасная мысль. Может, все было специально так и задумано, чтобы отвести подозрение? После моей смерти люди вспомнили бы, что однажды Рок уже спас мою жизнь, значит… Нет, подобные мысли и нелепы, и омерзительны.

Казалось, мое сознание раздвоилось: одна его часть была готова встать на защиту Рока и доказать его невиновность, в то время как другая столь же яростно пыталась найти факты, свидетельствующие об обратном. Кто еще мог запереть склеп, а затем притвориться, что дверь заклинило? У кого другого были столь веские причины, чтобы избавиться от меня? После моей смерти Рок унаследует состояние моего деда и сможет снова жениться на ком его душе угодно. Я вспомнила слова служанки Полли: «После смерти Барбарины отец Рока хотел жениться на Луизе».

• Предыдущая
• 61/71
• Следующая