Трудное счастье - Холт Виктория - Страница 59

• Предыдущая
• 59/71
• Следующая

— Знаешь, дорогая, тебе просто нечем заняться. На уик-енд я поеду по делам на север, поедем со мной. Пару дней мы проведем вне дома.

— Отлично.

— Что-нибудь еще?

— Мне многое неясно. Рок. Мысленно возвращаясь к моменту нашей встречи, я понимаю, что именно с того времени все и начало меняться в моей жизни.

— Это вполне естественно, ведь мы буквально сошли с ума друг от друга.

— Нет, Рок, я не то имела в виду. Кажется, мой отец, и тот изменился с твоим появлением в студии. Его лицо стало сумрачным. Казалось, он что-то решал для себя. Затем сказал:

— Ты не все знаешь о своем отце, Фейвэл.

— Не все?

— Да, кое-что он утаил от тебя.

— Не может быть. Папа всегда доверял мне свои секреты. Мы были очень близки: моя мать, он и я.

Рок отрицательно покачал головой.

— Моя дорогая, начать хотя бы с того, что он не рассказал тебе о своем письме лорду Полхоргану.

Я была вынуждена признать его правоту, но попыталась оправдать отца:

— Думаю, папа решил, что нам пора познакомиться друг с другом.

— Почему же он девятнадцать лет не считал это необходимым? Я не хотел говорить тебе, Фейвэл. Даже решил, что не обмолвлюсь ни единым словом до тех пор, пока тебе не исполнится лет пятьдесят и ты не станешь бабушкой. Я надеялся, что тогда события давно минувших дней не так ранят тебя. Но за последние полчаса я передумал. Ты права, между нами действительно не должно быть секретов.

— Конечно, пожалуйста, расскажи, что тебе известно об отце?

— Он написал твоему деду потому, что заболел.

— Заболел? Чем?

— Он заразился от твоей матери, ведь они все время были вместе, старались делать вид, что ничего не происходит. Мистер Фарингтон ухаживал за женой на протяжении всей ее болезни, вплоть до самого конца. Он сказал, что, если бы твоя мать легла в больницу, то возможно тоже прожила бы чуть дольше. Но она не захотела этого.

— И папа тоже? Но он ничего не говорил мне.

— Мистер Фарингтон не хотел, чтобы ты знала. Он очень беспокоился за твою судьбу, именно поэтому и сообщил лорду Полхоргану о твоем существовании. Надеялся, что старик пригласит тебя в Корнуолл. Твой отец остался бы на Капри, и, когда болезнь действительно бы осложнилась, тебя бы уже не было рядом. Мистер Фарингтон не хотел подвергать тебя риску.

— Но он мог бы лечиться, поехать в санаторий.

— В этом я и пытался убедить его и не сомневался, что именно так он и сделает.

— И отец сказал все это тебе, а не своей родной дочери?

— Дорогая, обстоятельства вынудили его. Он знал обо мне, и как только я объявился в студии, сразу понял, зачем я приехал. Случайных совпадений быть не могло, если один из Пендорриков приехал на Капри через месяц после того, как мистер Фарингтон отправил письмо. Кроме того, он хорошо знал привычки твоего деда и сразу смекнул, что я приехал, чтобы все разузнать.

— Думаю, ты сам признался в цели своего визита.

— Лорд Полхорган просил меня не делать этого, но твоего отца было невозможно обмануть. Мы договорились, что ничего не скажем тебе. Просто я напишу о своих впечатлениях твоему деду, и он, вероятно, пригласит тебя в Корнуолл. Но мы с тобой полюбили друг друга, и все сложилось иначе, чем планировал твой отец.

— Значит, все это время папа был серьезно болен?

— Он знал, что еще немного — и болезнь обострится, поэтому так и обрадовался, узнав о нашем намерении пожениться.

— А он не подумал, что ты делаешь мне предложение лишь потому, что я — внучка миллионера? Рок захохотал.

— Не забывай, что у твоего отца, как и у меня, уже был опыт общения со стариком Полхорганом. Тот факт, что ты — его внучка, вовсе не означал, что он непременно завещает тебе свои деньги. Он мог невзлюбить тебя, или ему бы не понравилось, что я — твой муж. В таком случае ты бы не получила ни шиллинга. Нет, твой отец страшно обрадовался, ведь он знал, что я позабочусь о тебе. Мне даже кажется, этот вариант устраивал его больше, чем твой возможный отъезд в Полхорган-холл.

— И все же папа был чем-то обеспокоен. Казалось, он обескуражен чем-то в отношении нас с тобой. Рок, что же все-таки произошло в тот день, когда вы отправились на пляж.

— Фейвэл, я догадываюсь, почему погиб твой отец.

— Почему?

— Он погиб потому, что не хотел больше жить.

Вероятно, ему нужна была быстрая развязка, и он нашел возможность поскорее свести счеты с жизнью. Когда мы спустились к морю, там почти никого не было. Всего несколько человек, да и те расположились под тентами, чтобы перекусить и провести сиесту. Мистер Фарингтон вдруг сказал: «Думаю, тебе лучше побыть с Фейвэл». Мне нечего было возразить ему.

«Возвращайся обратно, я хочу побыть один, — приказал он. Затем серьезно взглянул мне прямо в глаза:

— Я очень рад, что ты женился на моей дочери, береги ее…»

— Ты хочешь сказать, что отец нарочно заплыл далеко в море и не собирался возвращаться обратно?

Рок согласно кивнул. Я была слишком взволнована, чтобы говорить. Тот злосчастный день четко всплыл из глубин моей памяти. Рок вернулся с пляжа и, сидя за столом, наблюдал за мной. Может, о чем-то смутно догадывался, но истинный смысл последних слов отца дошел до него позднее.

— Фейвэл, — сказал Рок, — твой отец доверил мне тебя, и ты должна верить мне.

Находясь рядом с Роком, я никогда не сомневалась в искренности его слов…

Ах, если бы отец поделился со мной своими мыслями, я бы ни за что не позволила ему совершить то, что он сделал! Я бы ухаживала за ним, привезла бы его в Англию, наняла бы лучших врачей. Зачем он ушел из жизни так рано?!

Но правда ли все это? Оставшись одна, я поняла, что разговор с Роком не только не рассеял моих опасений, но, напротив, даже усилил их. А главное, я не могла отделаться от ощущения, что ключ к решению моих проблем лежит в том самом доме неподалеку от Розмари-Пул. Он никак не шел у меня из головы, как, впрочем, и мальчик, и женщина, которая жила там.

Предположим, я навещу Луизу Селлик, почему бы и нет? Я могла бы представиться и сказать, что слышала о ней. А может, мне следует прямо заявить, что меня часто сравнивают с Барбариной и поэтому меня интересует любой, кто знал ее? Или притвориться, что я заблудилась? Нет, мне не хотелось лгать. Я просто отправлюсь туда. И на месте найду подходящий предлог для разговора.

Я взяла небольшой голубой «моррис», на котором обычно ездила и который теперь считался моим, и поехала на болота. Я хорошо знала дорогу. Проехав Розмари-Пул, вскоре уверенно свернула на ведущую к дому дорогу. Но даже остановившись, я все еще не знала, что же скажу его хозяйке.

Выйдя из машины, я стояла перед домом, неуверенно оглядывая его. Дверь террасы неожиданно отворилась, и из нее вышла грузная пожилая женщина. Очевидно, она увидела меня в окно и вышла, чтобы узнать, что мне угодно.

— Я миссис Пендоррик, — поздоровавшись, сказала я. Женщина даже ахнула от изумления.

— Простите, мэм, — сказал она. — Миссис Селлик сегодня нет дома.

— Понятно, а вы?..

— Я — Полли, ее служанка.

— Как здесь красиво, — заметила я, стараясь завязать разговор.

— Вам нравится? А мы уже и не замечаем, наверное, привыкли за все это долгое время.

— Значит, миссис Селлик сегодня дома нет?

— Она повезла мальчика обратно, в школу, и вернется только завтра.

И тут я заметила, что старая служанка вся дрожит — как будто от испуга.

— Что-нибудь не так? — спросила я. Подойдя поближе, она прошептала:

— Вы ведь не собираетесь отнять у нас мальчика, правда?

Я удивленно взглянула на нее.

— Может, вы пройдете в дом? — предложила она. — Негоже разговаривать, стоя здесь. Мы прошли в уютную гостиную.

— Садитесь, миссис Пендоррик. Миссис Селлик наверняка захотела бы чем-то угостить вас. Может, хотите кофе? Или глоточек вина?

— Я не предупреждала миссис Селлик о своем визите, так что, видимо, мне лучше уйти.

— Мне самой очень хочется поговорить с вами, миссис Пендоррик. Миссис Селлик — она слишком гордая. Она вежливо скажет вам: «Вы можете поступать, как сочтете нужным». А после вашего отъезда просто умрет от горя. Нет, я всегда мечтала, чтобы Провидение предоставило мне подобный шанс, и, кажется, Господь Бог услышал меня и сделал так, что хозяйки сегодня нет дома…

• Предыдущая
• 59/71
• Следующая