Воровство волшебство - Аверин Владимир Владимирович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/33
• Следующая

Дина улыбнулась и, снисходительно посмотрев на Ситникова, сказала:

— Рублей триста стоит пустой кляссер, без монет. К твоему сведению, самая известная коллекция «старых, никому не нужных» монет стоит двадцать пять миллионов долларов. А самая дорогая монета стоит почти два миллиона долларов. Это серебряный доллар, который отчеканили в тысяча восемьсот четвертом году. Таких монет осталось всего пятнадцать штук на всем белом свете.

— Неслабо…

— У отца, конечно, нет таких дорогих экземпляров, но его коллекция тоже не дешевая, — сказала Дина. — Знаете, что я придумала? Есть три способа продать коллекцию: через клуб нумизматов, по объявлению и через антикварный магазин. Клуб нумизматов отпадает, магазины тоже, потому что там нужно предъявлять паспорт и оставлять свои данные. Остаются объявления. Надо дать объявления в газеты. Так и напишем: «Куплю коллекцию старинных русских монет. Звонить в любое время. Спросить Вадима», — предложила Дина и добавила: — Мой телефон нельзя давать, ведь Лиля может узнать меня по голосу.

— Телефон Вадика тоже не подходит. По телефону легко вычислить адрес. Госпожа Лиля не будет связываться с человеком, который живет рядом с обворованной квартирой. Логично? — спросил Пузырь и сам же ответил: — Суперлогично! В объявление нужно вписать номер моего мобильника. Кстати, объявления в газеты можно дать по Интернету, не выходя из дома.

— А если Лиля разобьет коллекцию и будет продавать монеты по две штуки, по три, по пять? — засомневался Вадик. — Тогда как быть?

— Разбить коллекцию — это все равно что разобрать новый «Мерседес» и продать его по частям. Это не выгодно. Лиля не глупая, она этого не сделает.

Остаток дня друзья занимались объявлениями. Дина и Вадик решили дать объявления в «Московский комсомолец», «Вечернюю Москву» и «Аргументы и факты», а Пузырь пошел домой, чтобы послать текст по Интернету.

Редакции «Комсомольца» и «Вечерки» находились в одном здании, но для того, чтобы пройти в него, требовался паспорт, которого ни у Дины, ни у Вадика с собой не было. Кроме того, объявления принимали в определенные дни недели и только на специальных бланках. Когда, где и кем выдаются эти бланки, вахтер не объяснил, мол, все равно нет паспортов, а без документов в здание он не пропустит, значит, и говорить не о чем. В «Аргументах» им тоже не повезло — объявления временно не принимали.

Вечером жару вдруг сменило резкое похолодание, прогремел гром, и по жести подоконников зазвенели тяжелые капли. Улицы превратились в реки, а дождь все не унимался. Пришлось переждать непогоду в ближайшем кафетерии.

Небольшое помещение насквозь пропиталось запахом кофе, как бабушкин шкаф нафталином. Друзья купили кофе, пирожные и сели у окна, по которому стекали дождевые капли. Дина пластмассовой ложечкой размешивала сахар, Вадик задумчиво смотрел, как лопаются пузыри на тротуаре.

— Сколько весила шуба, которую ты отдала Лиле? — спросил он, взяв с тарелки почти невесомое пирожное безе.

— Я не взвешивала. Но целлофановый пакет, в который я ее уложила, получился пухлый, как подушка. А почему ты спросил?

— Да вот думаю: могла ли Лиля одна утащить шубу, кляссер да еще свои вещи, ну, те, с которыми она приехала жить к Марусиной бабушке?

— Теоретически могла, — сказала Дина. Потом подумала и добавила: — И практически тоже. А если не могла, то что это меняет?

— Если не могла, значит, ей кто-то помогал. А если ей кто-то помогал, то и звонить по объявлению, скорее всего, будет этот помощник или помощница. Понимаешь, к чему я клоню? Если коллекцию монет будет продавать не Лиля, а, например, мужчина, которого ты ни разу не видела, то как тогда мы узнаем, чью коллекцию он продает — твою или свою собственную?

— По-твоему, я не отличу отцовскую коллекцию от чужой?

— Тебе с Маруськой нельзя близко подходить к продавцу монет, потому что вы сразу спугнете гадалку. Сама она, конечно, не будет продавать ворованные вещи, скорее всего, подошлет своего помощника и будет наблюдать из укромного места. Так большинство воров делают.

— Откуда ты знаешь?

— То ли где-то читал, то ли в кино видел, — неопределенно пожал плечами Вадик. — Если она заметит тебя или Маруську, то подаст условный знак своему подельнику, и тогда весь наш план пойдет насмарку.

— Об этом я как-то не подумала… — растерялась Дина. — Я надеялась, что узнаю гадалку, когда она приедет на встречу, чтобы продать монеты. А потом бы мы подняли шум, вызвали милицию и не отстали бы от Лили до тех пор, пока она не вернет все украденные вещи.

— Если на встречу придет ее помощник, то мы просто проследим за ним, и он приведет нас к Лиле. Проследить-то не трудно, но как мы узнаем, что у этого человека именно твоя коллекция? Ведь объявления читают не только воры. Представь себе, что на объявление откликнутся сразу несколько человек. За всеми продавцами мы с Пузырем проследить не сможем, ведь мы не эфэсбэ, не гестапо и даже не Скотленд-Ярд.

— Что же делать?

— Вот если бы у тебя был список всех монет, то по этому списку мы бы могли отличить украденную коллекцию от других.

— Такого списка нет, — задумчиво произнесла Дина. — Но я помню три редкие монеты, которые есть в коллекции отца. Это империал, сабляница и серебреник.

— Расскажи как они выглядят. У тебя есть ручка? — спросил Вадик у Дины, затем взял из пластиковой вазочки чистую бумажную салфетку и приготовился записывать.

Девочка достала из сумочки ручку, передала ее Ситникову и, сделав глоток кофе, стала объяснять:

— Значит, так… Империал — это золотая монета, в ней почти двенадцать граммов золота. На аверсе…

— Что такое «аверс»? — уточнил Вадик, отрывая взгляд от салфетки.

— У монеты две стороны — решка и орел. Нумизматы называют их аверсом и реверсом, то есть лицевой стороной и оборотной. Пиши по-русски, так удобнее. На орле изображен, естественно, орел, ну, российский герб. А на решке надпись «десять рублей» и год — тысяча семьсот пятьдесят пятый. И еще надпись — «Имперская российская монета». Записал? — Она заглянула в его записи и поправила: — «Десять» пишется цифрами, а не буквами.

— Записал. Давай дальше.

— Сабляница. Это такая малюусенькая серебряная монетка. Весит меньше грамма. На одной стороне изображен всадник с саблей, поэтому она и называется сабляницей… А вот что на другой стороне — забыла.

— Ну что с тобой делать. Забыла так забыла, — деловито сказал Вадик. — Следующая какая?

— Серебреник. Это серебряные монеты, они чеканились в конце десятого века. На одной стороне изображен князь Владимир, на другой — герб князей Рюриковичей, а вокруг герба надпись на старославянском языке: «Владимир на столе, а се его серебро».

Вадик посмотрел на исписанную салфетку и неодобрительно покачал головой.

— Не густо. Информации маловато. Только у золотого червонца есть год и достоинство, а у других монет — гербы да слова какие-то прикольные. Вот эта, например: «Владимир на столе…» Почему он на столе? Может, надо было написать «на стуле», а не «на столе». «Владимир на стуле» — коротко и ясно.

— На столе значит на престоле, на царском троне, балда, — объяснила Дина.

— Ну не знаю, не знаю, — проворчал Ситников, складывая и убирая салфетку в карман. — Может, когда увижу эти монеты, то сразу узнаю их. А так, с твоих слов, сложно врубиться.

Кофе и пирожные кончились, а дождь все продолжался. Циклон гонял по небу растрепанные облака. Возле соседнего переулка порыв ветра сорвал рекламный щит с трех креплений, и он качался на одном болте, с грохотом бился о металлический каркас. Друзья решили не ждать, когда закончится гроза, и вышли из кафе под дождь. Дина вместо зонтика держала над головой газету, а Вадик бежал с непокрытой головой — он не боялся испортить прическу.

Тем временем Пузырь отправил объявления в три рекламных еженедельника, пообедал и собрался позвонить Лилии Кузнецовой. Он понимал, что Кузнецова — это не настоящая фамилия гадалки-мошенницы, и все-таки решил попробовать. А вдруг через настоящую Лилию Кузнецову он выйдет на след воровки-ясновидящей. Чтобы найти нужный телефон, он вставил в свой компьютер диск с названием «Адреса и телефоны Москвы и Московской области». Пузырь включил поисковую систему, и через секунду на экране монитора выделились несколько строчек, на которых значились все проживающие в Москве и Московской области Лилии Кузнецовы с их домашними адресами, телефонами и другими частными данными. Пузыренко принялся обзванивать всех по порядку и спрашивать гадалку госпожу Лилю. Кто-то просто бросал трубку, кто-то говорил, что это ошибка. С пятого захода ответила женщина, которая, услышав про гадалку, возмущенно закричала в трубку:

• Предыдущая
• 5/33
• Следующая