Наемники - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 16
- Предыдущая
- 16/65
- Следующая
– Вас это пугает? – с презрением в голосе проговорила унимийка.
– Ничуть, – покачал головой русич. – Наоборот, вы меня заинтриговали. Почему именно я? Откуда у столь юной дамы подобная ненависть к соотечественникам?
– О деталях лучше поговорим во время танца, – заметила девушка и взяла воина за руку.
Они вышли на центр зала и в такт музыки начали движение. Кое-что Олесь подглядел у гостей, кое-что получалось само собой, но вела его без сомнения Николь. Со стороны это наверное смотрелось достаточно комично, но никто из дворян даже не улыбался.
Большинство пар замерло, с нескрываемым любопытством ожидая развязки. От удивления герцог едва не выронил жезл. Ладони тасконских дуэлянтов тотчас легли на рукояти мечей.
– Похоже, я нажил себе немало врагов, – с горькой иронией вымолвил землянин.
– Не сомневаюсь в этом, – более серьезным тоном произнесла принцесса. – Прошу прощения, что втянула вас в неприятности. Слух о поединке с маркизом Сонторо быстро разнесся по столице. Я решила не упускать такого благоприятного шанса. Кто-то ведь должен наказать обнаглевших самовлюбленных выскочек. При дворе отца были совсем другие люди. Хотя негодяев тоже хватало…
– Восхитительно! – саркастически рассмеялся Храброе. – Женщины – просто удивительные создания. Сначала они сделают пакость, а затем найдут для нее безупречнее обоснование. И попробуй потом отказать…
– Значит, вы меня прощаете? – лукаво поинтересовалась тасконка.
– Конечно, – кивнул русич. – Однако в следующий раз поставьте меня в известность о ваших планах заранее. Не люблю быть слепым орудием в чужих руках.
Музыка закончилась, и, сделав низкий реверанс, Николь неторопливо направилась к своему креслу. Ее глаза сверкали торжеством и злорадством.
Несмотря на испепеляющие взгляды знати, она была довольна совершенным поступком. Чего не скажешь об Олесе.
Воин прекрасно понимал, что оказался в самом центре дворцовых интриг. Подобную наглость ему вряд ли простят.
Добавил масло в огонь и Тино. Хлопнув товарища по плечу, японец язвительно произнес:
– Поздравляю. Ты только что совершил величайшую глупость. Эта милая девушка не танцевала на балах уже три года. С того момента, как умерла ее мать.
Теперь всем, стало ясно, почему… Надеюсь, выйти замуж за тебя она не предложила?
– Нет, так далеко дело не зашло, – резко ответил Храбров.
– Боюсь, у нас возникнут большие трудности с продолжением экспедиции, – вмешался в разговор Карс. – Группу либо прикончат, либо отправят подальше – в тюрьму или на каторгу. Уж слишком часто мы наступаем на больные мозоли сильным мира сего.
– А может, отряд просто выгонят из страны? – предложил Воржиха.
– Это не самый худший исход в подобной ситуации, – грустно усмехнулся самурай. – Вопрос в том – куда? Не оказаться бы снова на плато.
Тем временем, события развивались с невероятной быстротой. Не меньше двадцати дворян посчитали себя оскорбленными поведением чужака. И их совершенно не волновало то обстоятельство, что русич не знал о сложных отношениях принцессы и двора.
Впрочем, высказать свои претензии Олесю напрямую унимийцы не могли. Иностранец являлся гостем герцога, а значит, находился под его покровительством.
Возле трона образовалось настоящее столпотворение вооруженных мужчин. Они требовали от правителя разрешения на поединок.
Многим хотелось поквитаться и за Сонторо. Ведь маркиз был постоянным членом свиты Альберта и имел немало высокопоставленных друзей.
Взирая на подданных свысока, герцог невольно улыбнулся. Ему и самому хотелось проучить заносчивых чужаков. Более удобного случая не придумать.
Короткая реплика владыки – и слуга побежал к путешественникам. Посыльный остановился возле землян и негромко сказал:
– Господа, наш великодушный и справедливый правитель просит вас подойти к трону. Возникли некоторые сложности, и их необходимо разрешить.
– Представление начинается, – язвительно прошептал Аято.
Не задерживаясь ни на миг, воины направились за гасконцем. В какой-то момент им пришлось двигаться мимо пышущих гневом и яростью дворян. Однако никто из дуэлянтов не позволил себе ни толчка, ни реплики. Правила этикета здесь соблюдались неукоснительно.
– Господа, очень сожалею о случившемся, но вы невольно нанесли оскорбление моим людям. У нас в стране действуют довольно жесткие законы. Браун должен был объяснить… – проговорил Альберт.
– Он сделал это, – вымолвил Храбров, не желая перекладывать вину на распорядителя.
– Таким образом, любой из присутствующих, по своему положению, имеет право вызвать вас на дуэль, – заметил герцог. – Ведь, как доложил мой брат, вы являетесь дворянами… в некотором роде.
– Я самурай в пятнадцатом поколении, – гордо вставил Тино. – Подобные намеки неуместны.
– Простолюдином среди нас является только один, – Добавил русич. – Я не могу похвастаться такой же родословной, как мой товарищ, но мои предки всегда принадлежали к числу знати моего города.
– Тем лучше, – зловеще ухмыльнулся правитель. – Теперь я вижу, что имею дело с настоящими дворянами. Восемнадцать моих подданных жаждут скрестить мечи с наглецами. Мне неизвестны нравы Энжела, а потому принудить чужаков к поединку никто не вправе. Но в таком случае вам придется принести им всем извинения. Сделать это надо публично, дабы они не замарали честь пустыми угрозами.
В герцоге сразу чувствовался опытный и искушенный интриган. Его речь была составлена так, что не оставляла землянину ни единого шанса к отступлению.
Либо Олесь унижался пред менским обществом, либо соглашался на дуэль.
Невольно Храбров подумал о коварстве унимийца. Николь стала лишь поводом для конфликта, истинная же причина лежала гораздо глубже. Подобным образом Альберт хотел проверить, чего стоят будущие союзники. Жестокий мир – жестокие нравы.
– Пусть состоится поединок, – проговорил русич. – Однако удовлетворить всех желающих я не в состоянии. Одной дуэли будет вполне достаточно. И, надеюсь, ваше высочество своей волею освободит меня от претензий остальных дворян. В противном случае, мое пребывание в чудесном городе Мендон превратится в сплошную драку.
– Неплохо подмечено, – искренне рассмеялся правитель. – Как гостеприимный хозяин я выполню вашу просьбу. Больше никто не посмеет выказывать недовольство по данному случаю. Думаю, эта маленькая неприятность не испортит отношения между нашими странами?
– Ни в коем случае, – натянуто улыбнулся Олесь.
– Превосходно, – вымолвил герцог. – Теперь можете выбрать себе противников. Желающие вступить в схватку – перед вами. Жребий слеп, а я не могу никому отказать.
Землянин бегло взглянул на тасконцев. Сплошь дорогие камзолы, фраки, мундиры. На многих лицах наложен слой грима, на пальцах сверкают кольца и перстни. Среди дуэлянтов оказались и вспыльчивые надменные юнцы и зрелые, умудренные опытом воины.
Их объединяло лишь одно – желание любой ценой убить чужака. Повсюду взор Олеся встречали горящие ненавистью глаза, презрительные ухмылки и выдающее волнение движение кисти по рукояти меча.
– Нет, – отрицательно покачал головой Храбров. – Сделать выбор очень сложно. Ведь тем самым я обрекаю несчастного на смерть.
По толпе унимийцев пробежал недовольный ропот. С такой наглой самоуверенностью здесь сталкивались впервые.
Послышались даже возгласы негодования. И мужчины, и женщины требовали достойно наказать выскочку.
Выдержав долгую паузу, Альберт громко сказал:
– Барон Ричмонд!
Поединок превращался в театральный фарс. Сотни ладоней в едином порыве дружно захлопали. Кто-то облегченно вздохнул.
Русич посмотрел на принцессу. Ее глаза расширились от ужаса, а руки судорожно сжали подлокотники кресла. Только сейчас девушка поняла, сколь опасную игру она затеяла.
Вместе со всеми радовался и Браун. Понять его было нетрудно, ведь в этой дуэли речь шла о чести государства.
– Вам явно не повезло, – снисходительно заметил Стив. – Барон – лучший дуэлянт герцогства. На его счету больше тридцати побед. И довольно часто потерпевший поражение человек прощался с жизнью. Наглец совратил чуть ли не половину придворных дам, но мужья и отцы оскорбленных женщин боятся связываться с ним. Дворяне на улице шарахаются в сторону от Ричмонда. Упаси Господь толкнуть подобного мастера…
- Предыдущая
- 16/65
- Следующая