Ковчег надежды - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 11

• Предыдущая
• 11/65
• Следующая

Сделав глоток воды из фляги, тасконец продолжил:

– Только спустя несколько лет я понял, что уцелел лишь благодаря странному стечению обстоятельств. Обычно Прест охотился в других местах, но в тот день отправился к реке. Почему? Разумного объяснения у него не было. Видимо, Всевышний решил пожалеть заблудшую детскую душу.

– Очередная загадочная цепь случайностей, – тихо заметил Храбров.

– Мы шли около трех часов, – вымолвил Ёоваль, не обратив внимания на реплику русича. – Хутор Никона располагался в самой глуши юго-западного леса. Кроме Преста здесь жил еще один человек. На крыльце дома сидел немощный, едва передвигающий ноги старец с куцей седой бородой и маленькими бесцветными глазами. Взглянув на меня, он долго молчал, а затем чуть слышно сказал: «Ты нашел ученика. Это хорошо. Мне давно пора на покой». Больше я не слышал от него ни слова. Через три декады старик умер. Никон похоронил учителя на кладбище рядом с хутором. Увиденное поразило меня.

– Почему? – удивился Пол.

– На маленьком, расчищенном от деревьев, участке было не меньше полусотни могильных холмиков, – пояснил асканиец. – Некоторые оказались настолько древними, что почти не выделялись на фоне высокой травы. При этом нигде ни одной надгробной плиты с именем усопшего. Зато в самом центре стоял замшелый деревянный столб с потемневшей металлической табличкой. Надпись на ней врезалась в память навсегда: «Ты сохранил тайну, значит, выполнил свою миссию». Я долго приставал к Престу с вопросами о кладбище, но он тут же переводил разговор на другую тему. Мое время еще не наступило.

– Быть отшельником нелегко, – произнес Тино.

– Вы напрасно так считаете, – возразил Алекс. – Я провел на хуторе девять прекрасных лет. Абсолютный внутренний покой и душевное равновесие. Знания впитываются без малейших усилий. Никон учил меня физике, географии, биологии, истории. Моему образованию могут позавидовать выпускники лучших асканийских университетов. Хранители безболезненно пережили ядерную катастрофу. Они уединились очень давно. Связь с внешним миром ограничивалась закупкой книг, продовольствия и предметов быта. Положение дел в стране их мало интересовало.

– А как же беженцы и переселенцы? – уточнил француз.

– Глубоко в лес люди не решались заходить, – вымолвил Ловаль. – Впрочем, в мою подготовку Прест включил и длительные пешие экспедиции, и стрельбу, и приемы рукопашного боя. Защищаться хранители умели. К девятнадцати годам я достиг первой ступени посвящения, научился управлять телом и разумом. Именно этого Никон и добивался.

– Он поведал тебе древнюю тайну, – догадался Олесь.

– Да, – кивнул головой Алекс. – Прест начал с прилета «Ковчега» на Таскону. И, признаться честно, я слушал его с удивлением. Неужели мой мудрый учитель верит в подобную чепуху? Красивая легенда и только. Одно из многочисленных религиозных течений Аскании. Мы говорили десять часов подряд. И вот когда окончательно стемнело, Никон шепотом рассказал мне секрет, передававшийся из уст в уста в течение тысячелетий. В тот момент я еще не осознавал, какой груз ответственности лег на мои плечи. Ведь покидать наставника юноша не собирался.

– Однако обстоятельства изменились, – произнес Стюарт.

– Увы, – с горечью вымолвил Ловаль. – Три года спустя тихим ранним утром на хутор напала банда преступников. Их было человек двадцать. Разбойников преследовали егеря, и мерзавцы случайно наткнулись на пристанище отшельников. Мы вступили в бой, но силы оказались слишком не равны. Негодяи подожгли все деревянные строения. В наполнившемся дымом доме стало нечем дышать. И тогда Прест приказал мне уходить.

– И ты подчинился? – невольно вырвалось у шотландца.

– Я пытался возражать, но он буквально выкинул меня в окно, – ответил тасконец. – В тот момент Никон думал только о сохранении тайны. Собственная жизнь его ничуть не волновала. Схватив топор, Прест бросился врукопашную. Послышались крики, ругань, выстрелы. Ослушаться учителя я не посмел и кинулся к густым зарослям. Проклиная себя и налетчиков, юноша просидел в укромном месте около суток...

Алекс надолго замолчал. Земляне не торопили асканийца. Воспоминания часто приносят боль, и нужно время, чтобы она утихла. Наконец, собравшись с силами, Ловаль проговорил:

– С первыми лучами Сириуса я двинулся к хутору. Меня ждала страшная картина. На поляне, в траве, валялись тринадцать мертвых бандитов. Никон дрался отчаянно, но пуля разбойника настигла его. Преступники изрубили труп Преста на куски. Не сдерживая слез, я похоронил учителя на древнем кладбище.

– Печальная история, – тяжело вздохнул Жак, – и, к сожалению, не редкая. Каждый из нас испытал нечто подобное. Кто-то потерял семью, кто-то любимую женщину, а кто-то и Родину. Война не знает жалости. Мы побывали на трех материках, и всюду льется кровь. Аскания относительно благополучная страна, но и она далеко не рай.

– Это верно, – грустно улыбнулся Алекс. – В центре государства жить еще можно, а вот окраины постоянно подвергаются налетам банд головорезов. Власти пока не в состоянии навести порядок в южных районах. Кроме того, в правительстве немало таких людей, как Беркс. Алчные, корыстолюбивые бюрократы, готовые пойти на любые преступления ради высокого положения в обществе. Негодяи тянут наш народ в бездну злобы и отчаяния.

Наступила тягостная тишина. Воины размышляли о превратностях судьбы. Сколько же странных, необъяснимых событий должно было произойти, чтобы Ловаль, уроженец маленького тасконского городка, повстречался здесь, на пустынном каменном плато, с группой наемников, привезенных на планету аланцами. Поистине, пути Господни неисповедимы.

– После смерти Преста я решил начать новую жизнь, – тихо сказал Алекс.

– И пошел служить в армию, в разведывательное подразделение, – вставил Храбров. – Рискованный шаг...

– Неплохая осведомленность, – рассмеялся асканиец. – Пит хоть и редкостный пройдоха, но держать язык за зубами не умеет. Этот ловкач умудрялся быть одновременно информатором и полиции, и службы контрразведки. Раскусить его оказалось непросто. Прежде чем я изолировал кучера, он успел отправить телеграмму полковнику Берксу. Сейчас мои люди, наверное, уже отпустили юношу. Надеюсь, Пит сделал соответствующие выводы.

– Восстанавливать хутор ты не захотел, – вымолвил японец.

– Нет, – честно признался Ловаль. – Меня пугало одиночество. О тайне хранителей я тогда даже не думал. Все случилось слишком внезапно. Собрав нехитрый скарб, молодой человек двинулся в Волск. И опять столкнулся с материальными трудностями. Самолюбие и гордость не позволили мне вернуться к отцу и покаяться в грехах. Я мог прожить и без его денег. Скитаясь по городам и поселкам, кое-как сводя концы с концами, юноша достиг Лидска. Здесь располагался главный вербовочный центр армии и службы контрразведки. Условия контракта были вполне приемлемыми. Я решил не упускать такой шанс.

– Тебе не терпелось свести счеты с бандитами, – произнес Аято.

– Совершенно верно, – подтвердил Алекс. – Жажда мести переполняла душу. Я отправился на призывной пункт и уже через три дня находился в тренировочном лагере. Обучение много времени не заняло. Сложности возникли лишь с верховой ездой. Спустя два месяца новоявленный сержант получил назначение на юг. Описывать боевые операции вряд ли имеет смысл. Крови было пролито немало. Мы проводили зачистку приграничной территории и безжалостно уничтожали разбойников.

– Неблагодарная работа, – заметил Пол.

– Человек – странное существо, – проговорил тасконец. – Он привыкает ко всему, даже к смерти. Подобного цинизма, презрения к собственной и чужой жизни я никогда раньше не встречал. Неудивительно, что Тьма подыскала себе воина среди разведчиков. Сохранить рассудок в адском котле ненависти, боли и страданий необычайно тяжело. Некоторые не выдерживали и пускали пулю в лоб. Слова о чести и долге не способны растопить лед в сердце. Порой солдаты и офицеры теряли ощущение реальности.

– Нам это знакомо, – кивнул головой самурай.

• Предыдущая
• 11/65
• Следующая