Конец империи - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 51

• Предыдущая
• 51/68
• Следующая

Салан подготовила новый шприц со стимулятором и вколола его Сали. Через несколько секунд женщина пришла в себя.

Она посмотрела на наемников, на их форму, оружие и слабым голосом сказала:

– У этих людей армейское снаряжение, Линда, но они не похожи на аланцев. В них есть что-то чужое. Странный, завораживающий взгляд...

– Ты, как всегда, наблюдательна, – улыбнулась врач. – Это земляне. Воинов специально доставили на Таскону для выполнения задания, которое оказалось не под силу десантникам. Я была с ними в одной группе.

– Вы нашли космодром? – Сали приподнялась на локте.

– Да, – кивнула Линда. – Вторжение Алана на Оливию началось три года назад.

– Так где же наши? – удивленно спросила женщина. – Неужели здесь больше никого нет?

– Есть еще двое мужчин, – произнесла Салан. – Очень жаль, но я вынуждена тебя огорчить. Мы – вне закона. Пять месяцев назад отряд самовольно покинул базу и отправился на север. Объяснять причины я не буду.

– Неужели вы выступили против Великого Координатора? – с ужасом вымолвила аланка. – Это же безумие!

– Наверное, – пожала плечами врач. – Но у каждого своя судьба...

– Думаю, вы еще успеете наговориться, – вмешался Храбров. – Скажите, Сали, кто-нибудь из аланцев уцелел?

– Нет, – на глазах у женщины снова появились слезы. – Мужчин убили сразу. Их распяли на крестах в центре Наски. На такой казни настоял Коун. Мерзавцу нравилось смотреть, как мучаются его соотечественники. То, что пережили мы, было во сто крат ужаснее. Сначала все женщины прошли через постель арка. Затем Ярох отдал нас своим телохранителям. Пленниц насиловали ежедневно по пять-шесть человек. И наконец настала очередь мутантов. Даже не знаю, как я все это выдержала. Уродливые твари съели мою лучшую подругу сразу после надругательства на глазах у остальных пленниц...

– Мне очень жаль, – сочувственно произнес русич. – Хочу лишь сказать, что правителю Алана абсолютно наплевать на собственных подданных. За три года с момента массовой высадки не было ни одной попытки вас освободить. В экспедиционном корпусе о разведчиках даже не вспомнили. Подумайте о моих словах. Для родной страны вы давно мертвы.

Земляне неторопливо двинулись к северной окраине города, оставив аланок наедине. Впрочем, Линда вскоре ушла на очередную операцию, оставив Сали на попечение оливиек.

Пройдя около трехсот метров, друзья увидели ужасную картину кровавого побоища.

Всюду, где ни останавливался взгляд, лежали обезображенные трупы союзников – на поле, на валу, в воде рва, у стен. Их было не меньше двух сотен.

Проломленные камнями черепа, пробитые стрелами и дротиками тела, залитые кипятком и смолой лица... Но даже упав, они пытались подняться и снова броситься в бой. Их мертвые пальцы до сих пор сжимали пучки травы.

Фанатичный безумный порыв, позволяющий человеку не чувствовать боли, не ведать страха и усталости. Остановить воинов могла только смерть.

– Признаюсь честно, не думал, что у нас такие огромные потери, – с горечью сказал Олесь. – На южных направлениях удалось быстро прорваться в столицу, и воины погибали в основном на улицах.

– Здесь события развивались совсем иначе, – проговорил француз. – Мы с Роной истратили по четыре магазина. Убрали со стены около тридцати арбалетчиков, но их места тотчас занимали другие. Порой казалось, что союзники вот-вот ворвутся в город, но всякий раз они натыкались на отчаянное сопротивление защитников Наски. Этот участок столицы защищали мутанты

Яроха. И надо отдать им должное, сражались гиганты гораздо лучше солдат Нелауна.

– На северо-западном направлении такая же ситуация? – спросил Аято.

– Чуть лучше, – вымолвил Жак. – Когда вы ударили в тыл, они уже дрались на стене. Но и там жертв немало. Возле башен настоящие горы трупов.

– Этот штурм дорого обошелся армии Свободных городов, – произнес японец. – Если бы не прорыв с юга, еще неизвестно, кто бы сегодня одержал победу. Радует одно – война закончена.

– Закончена? – грустно повторил Храбров. – А сколько семей потеряли своих кормильцев! Они еще не знают, что их сын, муж, отец навсегда останется в могильнике возле города Наска. Сколько вдов будет рыдать, получив страшное известие!

К месту битвы подошла большая группа оливийцев. Не обращая внимания на землян, воины начали собирать мертвецов в одну кучу.

Чуть в стороне два десятка солдат копали огромную глубокую яму.

– Пойдем, – хлопнул Олеся по плечу Тино. – Здесь больше делать нечего. Тасконцы сами позаботятся о погибших. Они же во всех подробностях расскажут о подвигах героев. В городах будут складывать легенды и песни об ужасной войне с арком. Эти жертвы не напрасны. Теперь мерзавцы вроде Злауна не смогут больше измываться над женщинами и детьми.

Храбров ничего не ответил. Спорить не имело смысла, самурай прав. Но почему же так горько и тоскливо на душе?

Русич устал, очень устал. Вот уже три с половиной года он воюет на Оливии. Всюду кровь, смерть, слезы. А хочется любви, теплоты и покоя...

Сейчас Олесь хорошо понимал де Креньяна. Когда убийство человека становится обычным явлением, профессией, что-то внутри тебя ломается, сердце грубеет и ожесточается.

Ты начинаешь воспринимать мир, как поле боя. И в один прекрасный момент ловишь себя на мысли, что не можешь общаться с обычными, нормальными людьми. Они кажутся тебе скучными, глупыми, жадными.

Но на самом деле изменился ты сам. Война стала сутью твоей жизни. И как разорвать страшный, порочный круг – не знает никто.

Друзья вновь направились к лазарету. Там собирались все члены их маленького отряда. Находиться в полуразрушенной, сожженной Наске никому не хотелось. Зрелище мертвых тел вряд ли поднимет настроение воинам.

Но не успели они пройти и ста метров, как увидели бегущего навстречу Воржиху. Поляк был явно чем-то встревожен.

– Что случилось? – взволнованно спросил Жак.

– Там что-то странное, необъяснимое, – переводя дух, вымолвил Вацлав. – Стюарт сразу послал за вами. Сказал, Тино и Олесь разберутся...

– Говори толком! Ничего не понимаю, – довольно резко вставил Аято.

Присев на корточки и кое-как восстановив дыхание, поляк начал рассказ:

– Мы слегка потрясли коротышку, и он сразу поведал обо всех своих грехах. Оказывается, придворные накачивали Яроха наркотиками и тем самым довели правителя до сумасшествия. Последний год арк империей уже не управлял. Это делало его свита, отстранившая от власти Коуна.

Затем Злаун долго объяснял суть своих чудовищных экспериментов. Но долго слушать подобные мерзости мы не стали.

Наконец лекарь сообщил, что под лабораторией есть темница, где содержатся самые опасные преступники. Уже декада, как их замуровали, оставив умирать от жажды и голода.

– Сволочи! – не выдержал француз.

– Солдаты проломили пол и спустились в подземелье. Более кошмарного места я не встречал, – продолжил Воржиха, невольно передернув плечами. – Мрачные каменные стены, ужасная влажность, бурый мох на лестнице – и полчища крыс. Стоило зажечь факелы, как мы увидели несчастных оливийцев, закованных в колодки. Тут же валялись древние полуистлевшие скелеты. Страшное зрелище, бросающее в дрожь.

К сожалению, наша помощь опоздала. Пытки, издевательства и жажда убили пленников. Их мертвые тела жадно обгладывали мерзкие серые падальщики.

То, что я пережил, невозможно передать словами. Ты наклоняешься к человеку, а у него уже перегрызено горло, обглоданы нос и щеки. Воины нашли всего трех уцелевших. Бедняги слизывали капли со стены и кое-как отбивались от обнаглевших хищников.

– Это действительно были крысы? – удивился Храбров.

– Без сомнения, – ответил Вацлав. – Могу поклясться. Я специально прикончил парочку. У них два глаза, как на Земле. Размером, правда, гораздо крупнее. Во всем остальном – точная копия.

– Последствие радиации, – задумчиво произнес японец. – Но открытие довольно интересное. Действительно стоит взглянуть.

• Предыдущая
• 51/68
• Следующая