Замок Пятнистой Розы - Легостаев Андрей - Страница 50

• Предыдущая
• 50/81
• Следующая

Он собирался резким движением вывернуть кости ладоней и освободить руки из пут, как услышал, что по лесу кто-то идет. И идет кто-то, кто в лесу никогда не ходил, тем более — ночью. Идет прямо на него, сейчас споткнется. Мейчон замер.

Он крайне удивился, услышав на свой вопрос голос девицы из элираната, о которой он и думать забыл. А она, вишь, не забыла, шла за ними. Страшно ж ей, наверное?

— И тебе не страшно… Сейс? — спросил он.

Ее имя далось с некотором трудом.

Девушка была полностью сосредоточена на распутывании узла цепочки, скованной из мелких звеньев.

Мейчон мог бы освободиться и сам, но ему было приятно, что она здесь и чувствует себя чуть ли не его спасительницей.

— Что? — не поняла она. — Я не вижу ничего, а тут еще узел не пойми какой. Вот, сейчас…

— Я спрашиваю: тебе не страшно? — улыбнулся в кромешной темноте Мейчон.

— Сейчас уже нет. С тобой не страшно, кра… Можно мне звать тебя просто Мейчон?

— Конечно.

— Вот, получилось! — обрадовалась она. — Сейчас я тебе ноги распутаю.

— Да я сам, — сказал Мейчон, разминаю затекшие руки и садясь. — О-ох…

Сейс пыталась прижаться к нему. Она была счастлива сейчас. Очень счастлива.

Ее пальцы задели торчащую в левой половине груди Мейчона рукоять кинжала.

— Ой! — воскликнула она.

— Тряпка есть какая-нибудь? — спросил Мейчон. — Надо вынуть его, кровь хлынет.

— Сейчас, сейчас, я от платья оторву, — торопливо схватилась за порванное платье Сейс.

— Не от ворота, — остановил ее Мейчон. — Рукав оторви.

Он вынул кинжал из раны и прижал тряпку. Она не видела непроизвольную гримасу боли на его лице.

— Они же в сердце попали, — удивилась девушка. — Ты что заколдованный? — в ее голосе прозвучал испуг обычного обывателя перед магией.

— Нет, — сказал Мейчон, — просто я живучий.

Он нагнулся и ловко распутал цепочку, стягивающую ноги. Обе цепочки убрал в карман, кинжал убийцы сунул за пояс.

— Помоги мне встать, — попросил он. — Мне нужно идти… в город.

— Только не бросай меня, Мейчон! — с ужасом воскликнула она.

— Не бойся. Рана не помешает мне защитить тебя, а меч, слава Димоэту, они не взяли. Дважды за ночь так глупо не попадаются. Никого не бойся.

— Я не о том, Мейчон…

— А о чем? — не понял он.

— Не гони меня! Пожалуйста… Потом, когда буду в безопасности…

Мейчон улыбнулся, но ничего не ответил. Левой рукой опираясь на девушку, он встал. Правой рукой он зажимал рану на груди, мысленно концентрируя все резервы организма, как учили на Брагги, чтобы рана быстрее затянулась. Он пожалел, что с ним нет его сумки с бальзамами.

— И куда теперь идти? — спросила Сейс, чтобы хоть что-то сказать.

Она не услышала того, что хотела сейчас услышать больше всего.

— Лес вокруг, ничего не видно, как узнать где дорога?

— Там, — сказал Мейчон, опираясь на ее плечо. — Я запомнил, когда меня несли, словно мертвеца. Идем.

Они вышли на дорогу. Мейчон уверенно повернул в сторону городу.

— Ты, что видишь в темноте? — удивилась Сейс.

— Плохо, — честно признался Мейчон, он думал о другом. — Просто я умею запоминать путь, по которому иду… Или меня несут…

Они медленно пошли по дороге, регулярно ремонтируемой за счет королевской казны. Мейчон опирался на Сейс, правую руку с тряпкой прижимая к ране.

Сейс было тяжело, но она не думала об этом. Она была счастлива идти вот так с сильным, красивым мужчиной, который чуть не погиб из-за нее — она видела его на Состязаниях и не сомневалась, что если бы бандиты не приставили нож к ее горлу, он просто не дал бы себя связать, с легкостью справившись со всеми, сколько бы их там не было.

А еще она думала, что только бы он ее не прогнал, когда дойдут до города. Кто она для него? Уличная девка, объевшаяся дурманящими фруктами и попавшая в элиранат. Она не такая! Но как объяснить это человеку, который, хочешь верь, хочешь — нет, за несколько часов стал для нее любимым и самым желанным? Ей столько хотелось рассказать ему — всю душу вывернуть, ничего не утаить. Но она боялась. И они молчали.

Когда они вошли в город уже начинался рассвет — ночь, отданная торговцам и разбойникам заканчивалась. Им на встречу выехала припоздавшая телега с товаром. Охранники мрачными взглядами посмотрели на Мейчона со спутницей.

Мейчон постарался собрать все силы, которых оставалось не так уж много — кто знает, может и простые торговцы, завидев легкую добычу, шалят? Хотя что возьмешь с рваных и уставших ночных гуляк, какими виделись они, наверное, торговцам.

Телега проехала мимо. Мейчон убрал пальцы с рукояти меча и вновь левой рукой тяжело оперся на плечо девушки. От Сейс не скрылся этот жест.

— Где «Сладкая свобода»? — устало спросил Мейчон.

И вдруг ее прорвало, она осмелела, сама того не ожидая:

— Какая тебе «Свобода»? Ты еле жив, едва не погиб! Надо лечь и вызвать мага-эскулапа! Пойдем ко мне, — последнюю фразу она произнесла чуть ли не умоляюще.

— У тебя есть дом?

— Да, есть. От бабки достался. Он не очень… ну, хороший. Но большой. Мы там сдаем комнаты… Я тебя поселю в самой лучшей… И денег не возьму… Ты же мне жизнь спас, — добавила она на всякий случай. Чтобы он думал, что она это из благодарности предлагает. На самом деле она просто хотела ухаживать за ним, приносить ему еду, смотреть на него, когда он спит…

Мейчон какое-то время размышлял.

— Ты сможешь сходить в дом элла Итсевд-ди-Рехуала и взять мои вещи? Не надо магов, у меня есть бальзамы.

— Конечно, Мейчон, я сделаю, как надо…

— Кто-то очень хочет, чтобы я был мертв, — сказал Мейчон. — Значит, побудем временно мертвецом, чтобы появиться в самый неожиданный момент. Идем к тебе, Сейс. Наверное, тебя послал ко мне сам Димоэт.

Сейс хотела взлететь в небеса от этих слов. И хоть у нее не было крыльев, она была счастлива.

— Идем, Мейчон. Нам вон на ту улочку сворачивать, а потом, через семь кварталов, повернуть, потом дворами, на проезд Фиинтфи и по нему уже до самого дома. Далеко, но мы дойдем.

Среди шестидесяти четырех знатнейших эллов Аддакая, представлявших все континенты, на Арену Димоэта вышел Мейчон в золоченых доспехах, дающих ему право участвовать в заключительном дне Состязаний Димоэта. Зрители бурно приветствовали его, как победителя первого дня Состязаний, как выходца из простого народа, собственным трудом, мужеством и умением добившегося того, чтобы идти в одном ряду с самыми знатными эллами.

Несмотря на бальзам, рана, полученная шесть дней назад еще давала о себе знать. Маг-эскулап, осматривая обнаженного Мейчона, нахмурился при виде его раны и покачал головой. Но ничего не сказал.

Стоя в ряду знатнейших эллов в роскошных доспехах, Мейчон понимал, почему победители первых дней прежних состязаний Димоэта почти никогда не проходили дальше третьего круга. Состязания проводятся конные, а кони — привилегия эллов.

Конечно, Мейчон, знаком с конем и копьем, но все же… Если выбьет противника из седла, тот станет его легкой добычей, несмотря на тяжелые доспехи, но если собьют его, Мейчона, то если не сдастся сразу, просто затопчут конем в тяжелых доспехах или сверху изрубят мечом в капусту. Стащить всадника с коня вряд ли удастся, но попробовать всегда можно…

Вчера, когда он пришел регистрироваться на состязания эллов, ему предоставили возможность выбрать себе боевого коня из конюшен при Храме Димоэта и боевые доспехи. Что он тщательно и сделал, несколько сомневаясь, что сможет на Арене достигнуть полного взаимопонимания с конем, от которого будет многое зависеть во время боя. Но он был готов сражаться до последнего.

За промежуточные победы в последний день состязаний победитель не получал ничего. За общую победу — совершенно невозможную, непредставимую сумму в четыре тысячи золотых рехуалов. Отказаться от такой возможности Мейчон не мог, не в его правилах. К тому же, победитель Состязаний имеет право говорить сегодня с самим Димоэтом.

• Предыдущая
• 50/81
• Следующая