Шестиклассники - Сальников Юрий Васильевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/60
• Следующая

А перед уроком географии ребята, посмеиваясь, гадали:

— Интересно, с какой ноги сегодня Александра Егоровна встала — с правой или с левой?

Учительницу географии ещё в прошлом году так и прозвали: «С правой, с левой». Она удивительно поддавалась настроению и то весь урок была добрая, улыбалась и ставила хорошие отметки, то хмурилась и беспрерывно придиралась. Прозвище «С левой, с правой» ей подходило ещё и потому, что, маленькая и полная, она передвигалась, как уточка, переваливаясь с ноги на ногу.

Сегодня она пришла в дурном настроении, покрикивала на ребят, и они сидели плохо.

А высокая учительница по ботанике, Варвара Самсоновна, прежде чем приступить к уроку, долго стояла у двери, поджав губы и застыв, словно монумент. Строго оглядывая класс, она ждала, когда ученики успокоятся. Она часто сердится на ребят, а они на её уроках всё равно сильно шумят.

Всё школьное — прежнее, знакомое и нынешнее, новое — скоро перемешалось у Ани: новый предмет геометрия и обычный Павел Степанович, новый раздел по ботанике о капусте и помидорах и несмолкаемый гул на уроках у Варвары Самсоновны, новая тема по географии — изучение Европы — и прежняя Александра Егоровна.

Может быть, поэтому Ане скоро показалось, будто и она сидит в классе давным-давно. И занятия вошли в свою колею, и никто не обращает на Смирнову внимания — ни ребята, ни учителя. Только Павел Степанович, начиная урок, приветливо заметил:

— А-а-а, Смирнова на месте!

Тогда Галкин опять выкрикнул:

— Хозяйка!

Ребята засмеялись, а с ними и Павел Степанович.

А на большой перемене, когда в дверях класса появилась Таисия Николаевна, девочки хором сообщили ей:

— Смирнова приехала.

Таисия Николаевна спросила:

— Где же она?

Позвали Аню, и Аня увидела Таисию Николаевну — стройную, молодую, в синем — платье. Серые глаза учительницы смотрели на Аню спокойно и ласково.

— Вот хорошо, — сказала Таисия Николаевна. — Приступай к обязанностям. Ребята захотели, чтобы ты осталась у нас старостой.

Аня покраснела от смущения и молча кивнула.

Потом Таисия Николаевна очень интересно провела урок литературного чтения, рассказывая о русских былинах, про богатырей, и все внимательно слушали.

— А сейчас физика, — объявила Маша Гусева и со смехом добавила: — Вот увидишь, что будет.

— А что? — удивилась Аня.

Она только знала, что физика для шестиклассников тоже новая наука и преподает её новый учитель — Геннадий Сергеевич.

Когда прозвучал звонок и ребята выстроились около парт, ожидая прихода учителя, вдруг со всех сторон раздалось покашливание:

— Гм, гм!

Ребята заулыбались.

Маша подтолкнула Аню под бок:

— Слышишь?

Дверь распахнулась, и в класс стремительно вошел учитель.

Шум сразу прекратился, но кто-то кашлянул:

— Гм!

Учитель сказал отрывисто, глухим голосом:

— Садитесь.

Стуча крышками, парт, ребята сели.

— Дежурный, гм… кого нет, гм… — учитель уткнулся в журнал.

Ребята откровенно заулыбались, переглядываясь.

Аня смотрела на учителя. Он действительно был очень молодой — светлые волосы аккуратно зачёсаны назад, из-под прямых бровей пепельного цвета поглядывали чёрные глаза, быстрые и цепкие. На вид Геннадий Сергеевич довольно симпатичный. А что «гмыкает» — так мало ли что!

Дежурный Валерий Петренко отвечает, кого нет в классе, а сам нарочно мычит:

— Ещё нет, гм… Зайцева, гм…

Геннадий Сергеевич ничего не заметил. Он отложил ручку и оглядел класс.

— Повторим предыдущий урок… Отвечать пойдет, гм… — Геннадий Сергеевич опять уткнулся в журнал.

Сзади громко промычал Галкин. Учитель поднял голову и простодушно спросил:

— Что такое?

Он подумал, что задали какой-нибудь вопрос. Но в ответ Галкин снова замычал.

Аня увидела, как учитель вздрогнул. Должно быть, он только сейчас понял, что «гмыкает» слишком часто. И начал краснеть. Краснел он медленно, но очень приметно — багровые пятна появились сначала на щеках, потом разлились к шее и подступили к ушам. Загорелись уши и лоб. На лбу выступили капельки пота. Но, взяв себя в руки и уже ни разу не «гмыкнув», Геннадий Сергеевич произнес четко, глядя прямо на Галкина:

— Недостатки есть у каждого!

Ребята притихли. Учитель сделал паузу.

— Думаешь, у тебя их нет? — спросил он, наконец, и Галкин, к которому непосредственно был обращен вопрос, встал, опустив голову. Учитель ещё помолчал и добавил: — Стыдно смеяться. Садись! — И, заглянув в журнал, вызвал Юдина.

Жиркомбинат, отдуваясь, будто ему мешала полнота, принялся рассказывать «Введение». Все присмирели, даже Галкин. Потом Геннадий Сергеевич объяснял новый материал, и Ане понравилось, как он говорил. Очень понятно. Правда, простая была тема — о том, как измерять длину. Кто не знает, что расстояние измеряется метрами, а не килограммами! А оказывается, с этих известных вещей начинается наука физика.

Учитель все-таки немного «гмыкал», но тут же спохватывался и поправлялся. Аня мельком посмотрела на Галкина, тот ухмылялся. И Ане стало обидно: ну как он не понимает? Больше всех нарушает дисциплину, поминутно делают ему замечания учителя, даже Таисия Николаевна два раза называла его фамилию, а он, бессовестный, только посмеивается!

И когда учитель физики ушел, а ребята повскакали с мест, Аня вскочила с парты, повернулась и крикнула Галкину:

— Как не стыдно тебе, как не стыдно!

Но вокруг шумели ребята, и Галкин не расслышал её слов, да вдобавок ещё Гена Кузеванов объявил, чтобы все остались на пионерский сбор — придёт вожатый, — и это вызвало бурю возгласов, Гену окружили, стали ему что-то доказывать.

Галкин вспрыгнул на сиденье своей парты и, размахивая сумкой на длинной веревке, завопил:

— А я не останусь, не останусь!

Тогда Аня пробралась к нему мимо столпившихся около парт девочек и дернула за рукав:

— Слезай сейчас же! Как тебе не стыдно!

— А что? — накинулся он на неё. — Что?

— Да ты слезь, — потянул товарища Стасик Гроховский.

— Как тебе не стыдно! — продолжала Аня. — Издеваться над учителем. Безобразие!

— А я при чем? — отозвался Галкин. — Все смеялись!

В этот момент с другой стороны парты к нему подошёл Дима Шереметьев.

— Давай альбом. Галкин! И коллекцию давай!

— Ты ещё тут! — обернулся Галкин. — Пристаёшь каждый день!

— А что тянешь! Выставку-то надо делать!

— А ты не приставай!

— Мне собирать поручили!

— Это пока она не приехала, — нашелся Галкин, указывая на Аню. — А теперь она хозяйка, и ты отстань, понял?

— Вот не отстану! Понедельник — последний срок. Нечего тянуть!

— Отстань! — ещё раз бросил Галкин, перекидывая сумку через плечо. — Стас! Пошли!

Он небрежно оттолкнул Аню и направился к двери.

— Вот ты какой! — гневно воскликнула Аня. — Безобразничать первый, а к выставке готовиться последний?

Галкин обернулся:

— Не знаешь, так молчи!

И пошел прочь. За ним бросился Гроховский.

— Куда же вы? А на сбор? — крикнула вслед Аня.

— Пусть другие со скуки дохнут! — ответил Галкин. — Знаем мы эти сборы! И не командуй, не думай, что вправду хозяйка!

Он произнес последнее слово с насмешкой, присвистнул и исчез за дверью вместе с Гроховским.

В общей сутолоке никто не заметил Аниного столкновения с Галкиным. Но она вернулась к своей парте расстроенная.

Вот уже и поссориться успела. Чего доброго, в самом деле подумают некоторые, что она загордилась и лезет командовать. А ведь это совсем неправда.

Притихшая, просидела она весь сбор, на который пришли Таисия Николаевна и новый вожатый отряда — ученик десятого класса Володя Голубев.

Многие ребята раньше знали Володю. Он участвовал в самодеятельности, играл в спектаклях. Высокий, черноволосый, в сером костюме, выглядел он совсем взрослым. Светлые глаза его смотрели широко и серьезно, а толстые губы выдавались так сильно вперед, будто он собирался дуть на горячую воду.

• Предыдущая
• 8/60
• Следующая