Любовь сильнее меча - Легостаев Андрей - Страница 13
- Предыдущая
- 13/74
- Следующая
— Они опасны только как воины. Я сейчас спущусь, помогу тебе…
— Если у них нет магии, то об остальном не беспокойся. Выберешь, кого оставить в живых. Остальное я беру на себя. Как погиб сэр Бан?
— Он спас мне жизнь, — сказал Хамрай.
И это была чистая правда. Если бы сэр Бан сражался с ним на мечах, а четверо дебаггеров в магическом подпространстве, он бы не выстоял.
— Он будет похоронен как герой, — пообещал Бламур. — Я… За эти годы он стал мне лучшим другом. Надо выпить за помин его души.
Хамрай вспомнил, что эля он так и не дождался. И давно-давно ничего не ел.
— Есть хочу, — сказал он. — Там что-нибудь осталось? Или эти ирландцы все умяли?
— Осталось-осталось, — сказал сенешаль, думая о другом. — А то, что они успели съесть, встанет им поперек горла.
— Тогда пойдем к ним, пока твое отсутствие не встревожило их. И помянем сэра Бана. Он умер как герой. Да, и Наран погиб геройской смертью. — Хамрай подумал и сказал:
— Он был алголианином. Притворялся дураком, а сам зорко охранял голову Алвисида.
— Алголианином? — сенешаль подозрительно прищурился. — И ты знал об этом?
— О Наране? Нет, не знал. Я знал, что Фоор приставил к Радхауру шестнадцать человек, но кого именно… — Барон развел руками.
— Значит, — медленно сказал Бламур, — в Рэдвэлле есть еще пятнадцать алголиан?
— Знаешь, тебе не стоит об этом беспокоиться. Верховный координатор вывел их из-под чьего-либо командования. Они повинуются только Алголу и собственной совести. Их цель — любой ценой защитить Радхаура. Некоторые из них — правда, не знаю сколько — погибли в сражении. Тебе не стоит беспокоиться о них, для замка они не представляют угрозы. И сейчас, скорее всего, ни одного из них нет в замке. Иди, я пройду, переодену куртку…
— Там стоит кувшин с элем, — напомнил Бламур.
— Я скоро спущусь вниз, — улыбнулся Хамрай.
Сенешаль открыл дверь.
— Да… Бламур.
— Что-нибудь еще, Ансеис? — с готовностью повернулся сенешаль.
— У меня родился сын.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ТЕВТОНСКИЙ ЛЕС
«Не вопрошай меня напрасно,
Моя владычица, мой бог!
Люблю тебя сердечно, страстно —
Никто сильней любить не мог!
Люблю… но змий мне сердце гложет;
Везде ношу его с собой,
И в самом счастии тревожит
Меня какой-то гений злой.
Он, он мечтой непостижимой
Меня навек очаровал
И мой покой ненарушимый
И нить блаженства разорвал.
« Пройдет любовь, исчезнет радость, —
Он мне язвительно твердит, —
Как запах роз, как ветер, младость
С ланит цветущих отлетит!…»
Глава первая. ДОРОГА В НЕВЕДОМОЕ
« Из трещины камня лилася вода;
И вихорь ужасный повлек
Меня в глубину с непонятною силой…
И страшно меня там кружило и било.»
— …и послал к вану Пэкче послов с богатыми подарками. Именно тогда духи гор и лесов восстали против Севибоба и посадили его навечно в темнице из прозрачных стен в сердце огромного холма. С тех пор холм называют горой Севибоба и никто из всадников или пеших не могут к нему приблизиться — как ни старайся, все равно обходишь страшное место, оставляя его сбоку и позади. На вана Пэкче, которому Севибоб покровительствовал, попытался идти войной индийский царь Мапалипутра, но он был полностью разгромлен и больше никто не смел воевать, полагая, что Севибоб оставил вану Чангору свое могущество. Ван получал каждый год огромные подати со всех завоеванных государств, проявляя мудрость в правлении и увеличивая свою армию.
Карету подбросило на очередном ухабе, Марьян замолчала и откинула занавеску.
Свежий ветерок ворвался в карету. Радхаур открыл глаза. От неудобной положения затекла вся левая половина тела. Напротив сидел Этвард, он смотрел на Марьян и вся поза выражала задумчивое внимание. Большую часть скамьи занимал отец Бартл — толстый монах, которого непонятно зачем Этвард потащил за собой из Камелота. Монах появился при Этварде за время отъезда Радхаура в Рэдвэлл и с тех монах всюду следовал за юным королем. Радхаур считал, что его сводный брат мог найти себе советчика и поприятнее.
— Сэр Радхаур, — расплылся в улыбке отец Бартл, — раз вы проснулись, не могли бы протянуть руку и подать те чудесные засахаренные орешки. Мы уже все проголодались.
— Я и не спал, — пробурчал граф Маридунский, выполняя просьбу. Он тоже откинул занавеску, высунулся из кареты и крикнул кучеру:
— Эй, остановись, я выйду.
— Тебе неинтересно, милый? — встрепенулась Марьян.
Радхаур непроизвольно поморщился от этого обращения.
— Я просто не привык ездить в карете, — ответил он, стараясь не встретиться с Марьян взглядом. — Хочу размяться. Проедусь верхом.
— Может я потом дорасскажу про ванов Пэкче?
— Нет-нет, — быстро сказал Этвард. — Мне очень интересно. А потом забудешь…
— Да нет, я не забуду, — возразила Марьян.
— Пусть Радхаур едет верхом, если ему так хочется, а я дослушаю твою историю, — настаивал верховный король Британии.
— Да, мне так хочется, — сказал граф и вышел из кареты. — Эй, подведите моего коня!
Этвард тоже выбрался из кареты и, облокотившись на дверцу, смотрел на сводного брата и лучшего друга.
Радхаур взял подведенного оруженосцем коня и ловко вскочил в седло.
— Эх, когда сокровище в руках, его перестаешь замечать, — вдруг ни с того ни с сего сказал Этвард и забрался обратно в карету, громко хлопнув дверцей.
Радхаур пришпорил коня и помчался вперед, где в голове небольшого отряда ехали Ламорак, сэр Таулас и Гуул.
— Вы заблуждаетесь, сэр Таулас, — говорил бывший алголианин, — драконы не умеют говорить, это все просто вымыслы и сказки. Они вообще не более разумны, чем собаки или вот мой конь. Даже самые смышленые из драконьих пород, которые поддаются дрессировке — не более, чем животные. Поверьте моему слову, я два года состоял при драконьем вольере в каталоге Маджибаха, я вам рассказывал про него… Так вот, драконы — просто сильные твари, умеющие летать. Иногда поддаются дрессировке и тогда на них возят товары над джунглями. Но из шестнадцати вылупившихся из яиц дракончиков не всегда удается приручить даже одного. Их приходится убивать. Они неразумны, сэр Таулас…
— Обсуждаете утреннее происшествие? — поинтересовался Радхаур.
— Нет, — усмехнулся Ламорак, — про тех двух драконов уже и забыли. Мелюзга, по сравнению с тем, что пролетел вдали четверть часа назад, — он махнул рукой, указывая направление:
— Там далеко, над лесом.
— Сэр Ансеис тоже утверждает, что драконы не бывают разумными, — согласился с Гуулом Радхаур. — Если, конечно, колдуны третьего-второго тайлора не принимают драконье обличье…
— Вот! — торжествующе воскликнул сэр Таулас. — Значит, тот дракон был колдуном. Настолько старым, что не мог уже обратно в человека превратиться. Вот он и говорит, что…
— Но гортань и язык всех драконов устроены таким образом, что это невозможно, — вновь возразил Гуул. — Субдирхэккер Веепорл потратил десятилетия жизни, пытаясь научить говорить драконов-визли, у которых пасть наиболее подходит…
Радхаур кивнул Ламораку и они придержали коней, отставая от спорящих.
Какое-то время друзья ехали молча.
— Последний раз путешествую так, — наконец сказал Ламорак.
— Как? — чтобы поддержать беседу спросил Радхаур.
— А вот так вот, — усмехнулся Ламорак. — Трясешься, не зная зачем и не зная куда, словно нищий пилигрим. Помнишь, как наши отцы путешествовали? Всю дорогу гонцы проверят, за день приличная гостиница вылизана до пылинки и стол готов. Это соответствует нашему званию. А тут всю задницу отбил и где переночуешь — неведомо. Может, опять на сырой земле.
— Рыцарь в боевом походе должен быть готов ко всему, — ответил Радхаур. Он думал о другом, что-то весь день не давало ему покоя и он не мог понять что именно.
- Предыдущая
- 13/74
- Следующая