Механикум - Савельева Ирина В. - Страница 39

• Предыдущая
• 39/83
• Следующая

Многие категории, которыми оперировало ее сознание, не имели никакого смысла, и она чувствовала, что в этой темноте все они одинаково абсурдны. Здесь не было ничего, кроме темноты.

Ничего.

Но ведь это было не совсем так?

Время от времени появлялся свет — крохотные искорки в темноте, которые исчезали, как только она их замечала. В темноте иногда появлялись отверстия, через которые можно было бы вытащить элементы ее сущности, атомы бытия из ее звездной жизни. Они могли быть почти незаметными, но несли в себе обещание мира за пределами темноты.

Она попыталась сосредоточиться на одной из таких искр, но едва только заметила ее появление, как свет исчез и осталась лишь надежда на его возвращение. Это была не жизнь, а лишь существование на грани исчезновения, поддерживаемое приборами Древней Науки.

Далия.

Опять прилетел этот звук, едва различимый и, возможно, звучавший только в ее воображении.

Далия.

Слово что-то обозначало, и она начала подбирать ощущения масштаба и места, соответствующие этим звукам. После этого некоторые детали ее окружения стали намного конкретнее и начало восстанавливаться самосознание.

Далия.

Это ее имя.

Она — человек… а не существо невообразимого масштаба, превосходящее своей мощью время и материальный мир. На самом деле она сомневалась, можно ли было назвать существом эту бесконечность бытия.

Темнота не являлась местом ее обитания. И она не подверглась заключению в беспросветной глубине мира под охраной вооруженного тюремщика и скованная золотыми цепями.

Она — Далия Кифера.

И с этой мыслью она очнулась.

Информация распространялась по Марсу разными способами: по бессчетным километрам сетевых кабелей оптоволоконным линиям, через облака потрескивающих электрических и магнитных полей, по беспроводным сетям и гололитическим проводникам. Принципы действия связи, посредством которой происходило общение между кузницами, были неизвестны, и даже пользующиеся ею магосы не до конца понимали, на чем они основаны.

Тем не менее все многообразие средств связи и обмена информацией оказалось уязвимым для скрапкода, вырвавшегося из глубин горы Олимп темной марсианской ночью.

Скрапкод рвался вперед, словно хищник, привлекаемый запахом и движением информации. Он искажал все, до чего дотягивался, превращая элегантные последовательности в нечто извращенное и вредоносное. Изумительное по своей чистоте звучание подлинного языка машин превращалось в поток злобных воплей нарождающейся силы уничтожения.

Скрапкод с невероятной скоростью несся по планете, проскальзывая незаметным убийцей в информационные сети кузниц и творя там невообразимые разрушения. Защитные барьеры пытались сдержать его натиск, но он в одно мгновение опрокидывал все преграды, с дьявольской ожесточенностью и изобретательностью прорываясь все дальше и дальше.

Немногие, очень немногие хозяева кузниц действовали достаточно быстро, чтобы отключиться от сетей при первых же признаках опасности, но большинство из них были настолько тесно связаны с общей информационной системой, что полностью избежать повреждений оказалось невозможно.

Скрапкод, размножаясь с невероятной скоростью, отыскивал самые слабые места кузниц и каждый раз вызывал ужасные катастрофы.

В Сабейском заливе сборочные линии, протянувшиеся через целый континент и производившие танки «Леман Русс», вдруг остановились, и машины, безостановочно работавшие более ста лет, заклинило так, что никто не мог их восстановить.

На складе боеприпасов в кратере Тихо Браге после неверной последовательности команд поднялась температура в хранилище прометия, и катастрофический взрыв цистерн разнес весь первый уровень складского помещения. Жидкое пламя выплеснулось из кратера, вызвало повсеместные возгорания, взрывы миллионов тонн снарядов и полностью уничтожило владения верховного адепта Яго.

В огромном архиве Скиапарелли на Ацидалийской равнине скрапкод инфицировал гигантское хранилище памяти, где были собраны все сведения о науках и мудрости Человечества с самых ранних его дней, и знания, накопленные за двадцать тысяч лет, превратились в абсолютную бессмыслицу.

Скрапкод запускал в системы противоречивые команды, а через мгновение отменял их, и кузницы отзывались на такое насилие над великолепной техникой воем сирен и клаксонов. Машины скрипели и стонали, а инородный поток захватывал системы, уничтожал цепи и сжигал деликатные устройства, не поддающиеся ремонту.

Нашествие скрапкода охватило почти все уголки Марса, и жестокий вирус наращивал мощь и оплетал планету тугой паутиной зла.

Химический очистительный завод на Великой Северной равнине открыл нагнетательные вентили и наполнил систему канализации рабочих поселений всего района Северного полюса смесью метилизоцианата, фосгена и соляной кислоты. Образовавшееся смертоносное облако стало медленно подниматься по трубам, убивая на своем пути все живое, и к рассвету более девятисот тысяч человек были мертвы.

А затем, словно войдя во вкус, скрапкод уничтожил астропатов в бороздах Медузы, изменяя состав дыхательной смеси до тех пор, пока каждый псайкер не вдохнул цианистый водород. Через несколько минут погибло более шести тысяч астропатов, и после их предсмертного крика, услышанного даже в подземельях Императора под поверхностью Терры, Марс замолчал.

Иплувиен Максимал был одним из немногих, кому удалось разорвать контакт с информационной сетью до того, как произошли необратимые изменения. Однако три ядерных реактора в бороздах Улисса успели взорваться, и смертоносные грибовидные облака поплыли на северо-восток, отравляя тысячи квадратных километров поверхности Марса.

Такую же картину можно было наблюдать по всей Красной планете. Машины, перегруженные противоречивыми командами, бунтовали, пожары на кузницах уносили миллионы жизней, фабрики затопляли потоки токсичных химикатов, на складах боеприпасов гремели нескончаемые взрывы.

В будущем эта ночь станет известна как Потеря Целомудрия.

Не пострадала только кузница адепта Зеты. Потоки скрапкода не могли или не желали распространяться по сверкающим золотистым линиям, которые еще недавно несли в себе свет Императора. Скрапкод обходил Магмагород, как положительно заряженные железные опилки отскакивают от одноименного полюса магнита.

В эту мрачную ночь данное обстоятельство стало единственным проблеском надежды.

Какстону и Зуше определенно не мешало бы побриться, а Северина выглядела так, словно не спала несколько дней подряд. Даже Меллицина, разумная и непоколебимая Меллицина, не могла скрыть горя после ужасной катастрофы Чтеца Акаши. Все они собрались вокруг кровати Далии в медицинском крыле Магмагорода и бестолково суетились, пока сервиторы брали у нее кровь и проверяли жизненные показатели.

Помещение пропахло антисептическим мылом и притирочным порошком, которым адепт Зета предпочитала покрывать свою бронзовую броню.

— Ты нас сильно напугала, молодая леди, — произнес Зуше, когда вошел в комнату и увидел, что Далия очнулась.

Выражение искреннего сочувствия на грубоватом лице механика тронуло Далию.

— Извини, — ответила она. — Я не хотела.

— Она не хотела! — с вымученной усмешкой повторил он, и от Далии не укрылись ни темные круги под глазами парня, ни припухшие от слез веки. — Она врывается в зал, заполненный бушующей психической энергией, а потом говорит, что не хотела нас пугать.

— Нет, в самом деле, — заверила его Далия, сознавая, как глупо звучат ее слова. — Я просто не могла оставить там Иону.

Все опустили головы и помолчали в память о погибшем.

Особенно тяжело переживала смерть Ионы Северина, и Далия, протянув руку, сжала ее пальцы. За последние несколько недель суровость, присущая Северине в первые дни их знакомства, полностью исчезла с ее лица, и при виде печали в глазах подруги у Далии сжималось сердце.

В зале не нашли никаких останков Ионы Мила, ни одного атома его тела, свидетельствующего о том, что он там был. Более того, после чудовищного вихря, вызванного энергией Астрономикона, не выжил ни один из псайкеров, прикованных в нишах, остались лишь их высохшие трупы, свернувшиеся в позе эмбрионов.

• Предыдущая
• 39/83
• Следующая