Щит - Горъ Василий - Страница 12

• Предыдущая
• 12/17
• Следующая

– Магда… – представил ее мажордом. – Ваша служанка…

Настроение у меня было не очень. Поэтому, окинув взглядом ее замысловатую прическу, костистое лицо, крючковатый нос, белые, презрительно поджатые губы и раздвоенный подбородок, «увенчанный» парой здоровенных черных родинок с торчащими из них седыми волосками, я пришла к выводу, что она похожа не на служанку, а на тюремщика. На такого же, как те, которые охраняют Крома…

– Бочку наполнили, ваша милость… – процедила «тюремщица». – Позвольте вас проводить…

Я сделала шаг к двери и остановилась, засомневавшись, должна ли я, как гард’эйт Крома, нежиться в горячей воде, если он, находящийся в тюрьме, не имеет такой возможности…

Увидев выражение моего лица, Магда презрительно фыркнула – видимо, решив, что я – деревенщина, моющаяся раз в год или того реже!!!

Я застонала. Мысленно. Представив себе, какие слухи поползут по столице в ближайшие дни:

«Порченная Бездушным, сумасшедшая, да еще и не моется!!!»

Тем временем служанка изобразила сочувствие и «понимающе» вздохнула:

– Я понимаю, вам пока не до мытья… Что ж, тогда я прикажу вылить воду и…

Не удостоив ее ответом, я медленно повернулась к мажордому и высокомерно поинтересовалась:

– А что, в вашем доме у каждой дворовой девки – свое собственное мнение?

Тот на миг утратил невозмутимость, волком посмотрел на Магду и начал что-то объяснять. А я смотрела поверх его головы и старательно сдерживала улыбку: до меня, наконец, дошло, как получить возможность хоть изредка выбираться в город!!!

Когда мажордом закончил извиняться за поведение Магды и сложился в куртуазном поклоне, я скучающе посмотрела в окно и лениво произнесла:

– Завтрак подайте в кабинет… эдак к часу горлицы… К полудню пригласите ко мне куафера… А к часу оленя[38] заложите карету – мне надо съездить в лавку к мэтру Лауну, чтобы примерить и забрать заказанное платье.

Первые два требования мажордом воспринял, как полагается. А третье заставило его напрячься:

– Я могу послать за ним кого-нибудь из слуг…

Я изумленно изогнула бровь и поинтересовалась:

– По-вашему, они смогут его примерить?

– Н-нет, но…

– Тогда заложите карету и обеспечьте мне достойную охрану.

В бочку с водой я все-таки полезла. И не потому, что перестала считать себя гард’эйтом Крома. Просто в какой-то момент я вдруг поняла, что думаю совсем не о том: человек, отдавший сердце, – не овца, бездумно следующая навстречу смерти, а воин, обязанный защищать своего майягарда от невзгод! Значит, вместо того, чтобы отказывать себе в бытовых мелочах, я должна сосредоточиться на решении единственно важного вопроса: на вызволении Крома из тюрьмы. А для этого надо выглядеть безупречно.

Опустившись в воду, я закрыла глаза, дождалась, пока Магда начнет мыть мне волосы, и погрузилась в раздумья:

«Итак, чтобы вытащить Крома, мне нужно добиться аудиенции у короля Неддара. Причем не абы когда, а сразу после того, как подчиненные графа Грасса подтвердят факт захвата Атерна вассалами Иора Варлана: тогда Латирдан будет чувствовать передо мной вину и не сможет проигнорировать мою просьбу. Кроме того, для того, чтобы он меня услышал, мне каким-то образом надо будет доказать свою нормальность. А значит, раздобыть доказательства того, что Кром меня действительно спасал. Следовательно, прежде чем ехать во дворец, надо узнать, нет ли известий из Атерна, каким-то образом заставить графа Грасса отправить голубей в Меллор, чтобы сотрудники Тайной службы подтвердили факт убийства Серых…»

Додумать мысль до конца мне не дали – справа тихонько скрипнула дверь, и до меня донесся звонкий девичий голосок:

– Ваша милость! Десятник Арвазд из рода Усмаров просит вас уделить ему несколько минут.

– Он – хейсар? – торопливо смыв с лица мыльный корень, уточнила я.

– Да, ваша милость!

– Проводи его в гостиную. И передай, что я скоро буду.

Все время, пока меня одевали, я кусала губы от нетерпения и молила бога о том, чтобы он дал мне возможность переговорить с этим самым Арваздом до возвращения графа Рендалла. Естественно, молила не Вседержителя, а Бастарза, ибо Бог-Отец ни за что не стал бы помогать кому бы то ни было вытаскивать из тюрьмы слугу Двуликого.

Что интересно, к Богу-Отцу я обращалась без всякого внутреннего сопротивления. Ибо уважала его еще с того времени, как услышала легенду о его сватовстве к Эйдилии[39] и великодушии, проявленном им к своему более удачливому, но менее сильному сопернику.

Бог-Воин явно смотрел на меня, ибо ниспослал ожидающему меня хейсару достаточно терпения, чтобы меня дождаться.

Когда я переступила порог гостиной, горец стоял у окна и смотрел вдаль. А услышав шуршание моего платья, неторопливо повернулся, пристально посмотрел мне в глаза и склонил голову в приветствии:

– Полной чаши твоему дому и плодовитости лону, ашиара! Я – десятник Арвазд из рода Усмаров.

– Силы твоей деснице и остроты твоему взгляду, – ответила я. – Я – баронесса Мэйнария из Атерна.

– У нас говорят «остроты взору», – поправил меня он. – Но сути пожелания это не меняет. Особенно если говорящий вкладывает в эти слова душу.

Мне было не до тонкостей обмена приветствиями, но, вспомнив рассказы отца о весьма своеобразном отношении хейсаров к беседе, я заставила себя не торопиться и утвердительно кивнула:

– Когда я ем – я ем. Когда я… э-э-э… вышиваю – я вышиваю…

Вообще-то хейсарская притча о разговоре мастера Меча со своим учеником должна была звучать иначе – вместо вышивания мастер говорил о бое. Но воином я не была, значит, говорить, что вкладываю душу в каждый удар клинка, не могла.

Пока десятник, сообразивший, что я имела в виду, размышлял над тем, как строить беседу дальше, я прошла к одному из кресел, стоящих напротив камина, опустилась на бархатное сиденье и предложила Арвазду располагаться напротив.

Горец отказываться и не подумал – уселся на указанное место с таким видом, как будто всю жизнь сидел в присутствии дворян!

Я удивления не показала. Зато Магда, так и оставшаяся стоять у двери, возмущенно поджала губы и нахмурилась.

«Выставить бы ее в коридор! – угрюмо подумала я. – Да не пойдет – побоится гнева графа Грасса…»

– Ашиара, я – старший сын увея[40] Бастарза. Хочу поговорить о данной тобой клятве…

«…и о моем сумасшествии…» – мысленно добавила я, нервно постучала ногтями по подлокотникам и заставила себя успокоиться:

– Спрашивай.

– Ты бы не могла повторить мне слова, сказанные Богу-Воину?

– Кром по прозвищу Меченый – мой майягард. Да забудет про меня Снежный Барс[41], если я лгу.

– А когда ты отворила свою кровь? До того, как это сказала, или после?

– До… – ответила я, без колебаний задрала левый рукав и показала ему подживающую царапину.

Воин внимательно посмотрел на нее, мрачно хмыкнул и встал:

– Спасибо. Это все, что я хотел узнать.

– Подожди, – криво усмехнулась я. – Удели мне еще немного времени.

– Зачем? – удивился горец. – Я не могу заставить Бастарза забыть про такую клятву. И заставить тебя выполнить свой долг – тоже.

– Я не собираюсь от него отказываться! – вспыхнула я. – Мой майягард столько раз спасал мне жизнь и честь, что это – самое малое из того, что я должна была для него сделать!!!

– Тогда почему ты тут, а не с ним?

– Сядь… Расскажу…

Подумал. Сел. Поудобнее передвинул меч. И вопросительно уставился на меня.

Я набрала в грудь воздуха и начала:

– На пятый день четвертой десятины второго лиственя мой отец получил письмо от короля Шаграта Латирдана. И, наскоро собрав и вооружив воинов, умчался ему на помощь. А в ночь на шестой день замок захватили оранжевые[42]…

• Предыдущая
• 12/17
• Следующая